Сердце в огне - Марина Безрукова

губы лишь ловят крошки еды, а слов так и не находят. Никаких. Долго бы они так с Женькой не протянули. Иногда для спасения самих себя приходится предпринимать нетривиальные ходы. И не всегда они могут вписаться в правила. Да и кто вообще знает, как правильно? Обняться и бессильно утирать друг другу слезы, отслеживая, как мигает последняя красная черточка внутренней батарейки? Или подключиться к мощному бесперебойному источнику, напитаться энергией и начать всё сначала?

Вот уже второй раз он возвращается домой под утро, как будто так было всегда. Сейчас быстро примет душ, наденет свежую рубашку и сбежит на работу. Глеб качнул головой: кто бы мог подумать, что их счастливый мирок окажется неидеален. Сонная тишина встретила его в прихожей. Глеб разулся и заглянул в комнату: вдруг Женька заночевала там?

Взгляд упал на стол, где лежали два тюбика с мазью и скатанный в рулон бинт. Перед глазами полыхнуло оранжевым, и внутри, будто оборвалась ниточка, связующая с прошлым. Глеб закрыл глаза и глубоко вдохнул. Он не станет думать об этом.

Одинокий бокал тускло блестел рядом с ноутбуком. Больше о том, что Женя готовилась к их романтическому вечеру, ничего не напоминало. Странно, что бокал только один. Может быть, она разозлилась и пила шампанское в одиночестве? Глеб повертел фужер в руке, понюхал: нет, алкоголем не пахнет, никто из него не пил. Интересно, что она делала здесь с ноутбуком? Обычно ей удобнее на диване. Взглянув на часы, заторопился, хотя времени было с запасом. Но сталкиваться с Женькой не хотелось. Он уже отошел на несколько шагов, как вдруг замер и снова посмотрел на ноутбук. Подумав всего секунду, вернулся и, открыв крышку, включил его. Нетерпеливо выждал, когда засветится экран с их общей фотографией и открыл историю посещений. Пусто. Странно, раньше Женька никогда ничего за собой не подчищала. Что же искала она вчера, пока он мчался с Анной на ее автомобиле в апартаменты на набережной? С кем общалась, пока он вертел в руке пузатый бокал с французским вином? Куда наводила курсор мышки, пока вытатуированный ангел на его плече, трепетал крыльями от прикосновений прохладных рук другой женщины, гладких и холеных. О чем она секретничала во всемирной паутине, пока он сжимал в ладонях нежное лицо с безупречной кожей?

— Что ты делаешь? — раздалось за спиной.

Глеб резко повернулся. Женя стояла у двери. Ее спутанные волосы топорщились, кудрявые пряди прикрывали на щеке бледные розовые следы, которые издали выглядели, как отпечаток ладошки. Глеб молча закрыл крышку ноутбука. Не успел.

Женя, сверкнув невозможно красивыми коленками, быстро подошла к столу, схватила ноутбук и прижала его к груди.

— Что ты искала? А потом стерла? — не удержался Глеб.

— Какая разница, — пожала плечами Женя. — Я же не спрашиваю, где ты был всю ночь?

Ее спина почти скрылась в коридоре, когда Глеб зло выкрикнул вдогонку:

— Я был у Игоря! После совещания мы выпили, и меня развезло… Его дом оказался рядом и…

Он увидел, как Женя тенью скрылась в спальне. Щелкнула ручка двери. Глеба отрешенность Женьки взбесила. Громко стуча пятками, он понесся к ней. Женя стояла за полупрозрачными шторами, придерживая рукой ноутбук. Она как будто боялась, что его крышка сейчас распахнется, и все тайны, которые появились у нее этой ночью, вылетят наружу и запорхают по комнате, как розовощекие купидоны с крылышками.

— Я, правда, был у Игоря! — раздраженно повторил Глеб, глядя на Женю в упор. — Выпили виски, я ничего не ел, вот и… пришлось остаться у него!

Женя молчала, и по ее виду было заметно, что она только и ждет, когда уже он выйдет из спальни, а потом и из квартиры и оставит ее одну. Но только вот, одну ли? Глеб усмехнулся и, схватив с сушилки полотенце, толкнул дверь.

— Тебе нужно меньше пить, — раздалось ему в спину.

— Что? — опешил Глеб.

Прислонившись к подоконнику, Женя задумчиво теребила кудрявую прядь, как это делала всегда, обсуждая по утрам какие-то будничные проблемы.

— Ничего. Ты стал плохо воспринимать алкоголь и с трудом добираешься до дома, — сказала Женя.

Глеб растерялся. Он думал, она устроит скандал, начнет плакать, упрекать и звонить Игорю, но Женя вела себя совершенно спокойно, как будто Глеб был для нее соседом по коммунальной квартире. Он снова бросил взгляд на ноутбук: не оттуда ли почерпнуто? Начиталась советов доморощенных психологов и теперь умничает. И всё-таки, что у нее в ноутбуке? Эта мысль не давала ему покоя.

Захотелось распахнуть окно и заорать туда во всю силу легких, матерно, зычно, так, чтобы выглянули удивленные лица. Как же так получилось?! Как их дом стал напоминать временное пристанище для незнакомых людей? Куда всё исчезло?

Он угрюмо посмотрел на Женю, словно хотел задать эти вопросы ей. Но она лишь равнодушно моргнула и повернулась спиной. Пальцы нетерпеливо пробежались по гладкому пластику: сейчас Глеб уедет, и она сможет вернуться к Апелле.

С улыбкой Женя вспомнила, как написала длинную отповедь взбесившей ее виртуальной всезнайке. Та ответила не сразу, и Женя начала праздновать в душе победу: осадила, поставила на место! Но тут Апелла словно собралась с силами и ответила столь язвительно и колко, что у Жени от возмущения перехватило дыхание. Запорхали руки над клавиатурой. Женя сердилась, щеки ее горели, а пальцы, как назло стали плохо слушаться, и гневные тирады запестрили опечатками. Исправлять их не было времени, хотелось поскорее сбить спесь с самодовольной обитательницы чата.

— По-моему, вам нужно подучить правила русского языка. Столько ошибок… — слова сочились ехидством.

Женя с горящими щеками бросилась защищаться.

— С русским языком у меня всё в порядке! Разработаю руки, перестану лепить очепятки…

— Очепятки… ха-ха… Ну вот, опять… Кстати, что с руками?

— Ничего!

— Не очень-то вежливо…

— А мы здесь не на светском приеме!

Такой словесный пинг-понг продолжался долго. Женя не замечала, как летит время. Помимо колкостей, которыми они обменивались, как опытные фехтовальщицы, беседа неизменно скатывалась к теме предательства. Автор первого сообщения, под которым и разгорелись страсти, в беседе уже участия не принимала. К трем часам ночи Женя заметила, что они с ее виртуальным противником остались вообще вдвоем. Остальные или ушли спать, или поняли, что они в перепалке лишние. Юджин и Апелла спорили до хрипоты, как будто их могли слышать, доказывая каждый свое. Женя делала это пылко, порой, с юношеским максимализмом. И при этом неизменно напарывалась на четкие и взвешенные аргументы, словно по ту сторону экрана находился ее перевернутый двойник. Апелла раздражала, злила, заставляла барабанить по клавишам и