Замочек для моего любимого - Владимир Колычев

Пасюк улыбался, радуясь погоде. Лес вокруг, пышная зелень, птичьи серенады. Или похоронные трели?..

– Хорошо у вас тут. Тепло, но не жарко, – сказал Пасюк.

– Где у нас? – Канат волком глянул на него. Встретил как человека в аэропорту, в гостиницу повез, и на тебе.

– Здесь жить будешь. Пока с Остоговым не решишь, – добавил Лева.

– Не понял…

С Остоговым Канат решил еще позавчера. С дерева стрелял, с шестисот метров. И попал мужику точно в голову. Сам видел, как жертва стала заваливаться назад, такую сцену никакой актер не изобразит. Да и какая могла быть сцена, если выстрела никто не ждал? И облавы не было. Спокойно выстрелил, без проблем ушел. Но сам выстрел – чистой воды шедевр. Шестьсот метров – дистанция суперпрофессионала. А на дерево залезть, устроиться там… И еще уйти надо было так, чтобы не осталось следов.

– Не понял? – удивленно повел бровью Пасюк и тут же снова пришел в движение.

Канат попытался закрыться, но не успел. Невероятной силы удар в «солнышко» заставил его скорчиться от боли.

– Это тебе привет из Сочи, – донеслось откуда-то из ада.

– Что не так? – прохрипел Канат.

– Ты Семена завалил! Ты же знал, где он прячется…

– Что?! – Канат вмиг забыл про боль.

Но Пасюк снова заставил его вспомнить о ней. Канат готовился закрыть голову или живот, но получил ногой в голень. Судорожная боль заставила его преклонить перед Левой колено.

– Не надо! – простонал он.

– И ты должен был знать, кого завалил.

– Как? Мы же сразу зашхерились…

– Плохо зашхерились.

– Связь только с тобой.

Канат перекочевал с одной хаты на другую, обновил гардероб. Все стволы в схроне, даже с собой ничего не прихватил, когда за Пасюком ехал. А жаль. Без железа с Пасюком, по ходу, не справиться. А он такой, что может привести приговор хозяина в исполнение. Если таковой существует. Канат знал, кто такой Семен Казаков.

– А если это «паленая» связь?

– Только давай без ребусов, – скривился Канат. – Я свое дело знаю.

– Хреново знаешь. Косяк за косяками. Косяки косяками ходят, – совсем не весело усмехнулся Пасюк.

– Черная полоса.

– Значит, застрелись.

– Я подумаю, – буркнул Канат.

– Или я помогу застрелиться.

– А Остогов?

– Без тебя решим.

– Ну да, – Канат сдержал насмешку, чтобы не злить Пасюка.

Он знал, как идут дела у Казакова. Стоял хозяин крепко, не вопрос, и хватка у него все та же, железная, но с исполнителями большие проблемы, только Канат и его люди. Ну, еще и Пасюк. Который в принципе может придумать вариант, чтобы и дело сделать, и Каната зачистить. Но не факт, что другие отработают лучше.

– Даю тебе последний шанс, – сказал Пасюк.

– Уговорил, – набыченно глянул на него Канат.

– Делай что хочешь, но вопрос должен быть закрыт.

– Почти уговорил.

Канат все прекрасно понимал. И косяки у него строем ходят, и Семена завалили. Но при этом ему дают возможность исправиться. А почему? Да потому что Казаков рвется решить вопрос любой ценой. Крыша у него съехала. А раз так, то нужно ковать железо – в золото.

Пасюк усмехнулся, глянув на него. Он, конечно, погорячился, причем ничуть об этом не жалеет. И Казаков продолжает считать Каната уродом. Но дело есть дело, и двигать его нужно не только словами.

Он сунул руку в саквояж и замер. Канат напрягся – вдруг там ствол? На самолете «железо» не провезти, но мало ли… Но Лева вынул деньги. Банковская упаковка пятитысячных купюр. Пол-«лимона» – деньги большие. Но время сейчас такое, на «мокрые» дела за идею не ходят.

А Остогова «замочить» можно. Выждать время, подготовить почву и сделать ход. У Каната в этом плане богатый опыт. Он справится, обязательно справится.

– Мало.

– Не понял, – удивился Пасюк.

– Мне нужен полный расчет.

– Сначала стулья.

– Будут стулья. И в лучшем виде. Но сначала расчет.

– А гарантии?

– Ты меня знаешь. Убить могу, а кинуть нет.

Канат выразительно глянул на Леву. Он мог убить и его самого. Тут, главное, задаться целью. И дать самому себе отмашку. Тогда его и танком не остановить. И Пасюка можно грохнуть, и самого Казакова…

– Если кинешь, тебя из-под земли достанут.

Канат едва заметно усмехнулся, глядя, как Пасюк достает деньги. Знают они с Евгением Спартаковичем, что без него проблему не решить, а поэтому будут платить как миленькие.

А уже потом постараются его наказать. И вот тут, главное, не лохануться, как сегодня.

Утром – завтрак, после полудня – обед. Полдник с кофе, ужин – все как положено. Лилия не уставала доказывать свою нужность и полезность. В доме идеальная чистота, и Варвара Борисовна больше не нужна.

Но Лилия сегодня есть, а завтра она может исчезнуть. Настроение у нее переменчивое, сегодня она с муравьем хочет дружить, а завтра – в лето красное, петь, плясать и веселиться. Если не выпорхнет из гнезда, то просто забьет на домашнюю работу. Нет, нельзя отказываться от услуг Варвары Борисовны – надо платить.

А платить приходится за все – за охрану, за уборку, за садовника. Дохода нет, зато убытков – только успевай поворачиваться. И все же за уборку Кирилл расплатился с улыбкой. И не важно, что по дому Варваре Борисовне ничего не пришлось делать. В бане, превращенной в караулку, Лилия не убиралась, туда Кирилл женщину и направил. Но там работы максимум на час.

– Кирилл, у меня к вам просьба, – обратилась к нему Варвара Борисовна, и взгляд у нее вдруг стал таким жалостливым. – Вы же знаете, мы с Иваном не первый год у вас работаем.

– Говорите, Варвара Борисовна, я вас внимательно слушаю.

– Нам бы за два месяца расчет получить… А лучше за три…

Кирилл кивнул. Можно было спросить, в чем проблема, но у него и так маета по жизни, все неопределенно, все шатко. Может, через месяц ему будет уже все равно, убираются в доме или нет. На глубине вечного покоя земные проблемы не актуальны.

Варвара Борисовна хотела поделиться с ним, но Кирилл не спросил, и она, получив деньги, глянула на него с досадой.

Покидая дом, женщина столкнулась с Лилией, о чем они говорили, Кирилл не слышал. Тихонько хлопнула дверь, Варвара Борисовна ушла, а в зале появилась Лилия.

– Чем ты Варвару обидел? – спросила она с любопытством, но без видимого осуждения.

– Обидел?!. Ничего себе! За три месяца вперед выплатил… Или за полгода надо было? – усмехнулся Кирилл.