Зло не дремлет - Антон Вильгоцкий

После смерти Дритцена между его наследниками и компаньонами разгорелся спор из-за денежных дел. Возникло судебное разбирательство в большом совете города Страсбурга. Протоколы его, обнаруженные несколько веков спустя, раскрыли некоторые подробности засекреченных опытов Гуттенберга. Наиболее любопытным является свидетельство одного золотых дел мастера по имени Ганс Дюнне. Тот утверждал, что благодаря Гуттенбергу он заработал в 1436 году около 100 гульденов. Заработал, по словам Дюнне, «посредством того, что относится к печатанию»…

– Андрей, – страдальческим голосом произнес Дорнблатт. – Вы расскажете, наконец, как это было сделано?

– О, я вижу, вы устали, мессир, – фальшиво удивился землянин. – Давайте, может, прервемся и выкурим по трубочке, а уж потом я все расскажу?

– С удовольствием, – облегченно выдохнул архимаг.

Воспоминания – светлые и не очень – уступили в сознании Заффы место предвкушению новых прекрасных лет в Академии. Впереди показались блестящие высокие ворота – вход в Королевский квартал.

– Тпру! – Заффа остановил коня чуть правее от ворот, слез с повозки, подошел к сверкающей позолотой решетке и позвонил в висевший рядом с ней на стене колокольчик.

Почти сразу же по другую сторону возник стражник – бритый наголо рыжеусый мужчина лет сорока. Короткий меч на поясе, легкий кожаный доспех. Ну да, зачем жителю Эльнадора носить тяжелую броню в мирное время, когда главной угрозой общественной безопасности являются ночные лиходеи из Старого города?

– Ты кто таков будешь, добрый человек? – вопросил страж ворот. – Что, харчи для гарнизона подвез? – Второй вопрос последовал, когда он увидел край груженной разнокалиберными сундуками и ящиками телеги. Да и комплекция визитера была вполне подходящей для человека, прикрепленного к непыльной должности в системе снабжения.

– Нет, – улыбнулся Заффа. – Я прибыл, чтобы возобновить свое обучение в Академии магии. По личному приглашению архимага Дорнблатта.

Стражник сменил тон на официальный:

– Имя ваше позвольте узнать, – сказал он.

– Заффа.

– Сейчас… – Усач исчез из пределов видимости.

Чуть погодя биланец увидел, как от поста охраны верхом на пони направляется в сторону башен Академии мальчишка-гонец.

Паренек вернулся минут через пятнадцать. Усатый страж тем временем решил со скуки поболтать с вновь прибывшим. Узнав, откуда приехал Заффа, он накинулся на толстяка с расспросами о появлении дзерга, весть о котором уже дошла до столицы.

– Мессир Дорнблатт подтвердил, что приглашал господина Заффу, – сказал паренек, не слезая с лошадки. Усач начал отпирать ворота, а гонец, обращаясь уже к самому Заффе, промолвил: – К сожалению, ректор не может принять вас прямо сейчас. Он просил, чтобы я проводил вас в студенческое общежитие. Место для вас уже подготовлено. Следуйте за мной.

– Первые произведения Гуттенберга представляли собой небольшие брошюры. Для создания более крупных работ он не имел капитала и должен был искать средства на стороне. В начале 1450 года Гуттенберг вступил в сообщество с богатым майнцским гражданином Иоганном Фустом, который одолжил ему значительные денежные средства. Мыслями первопечатника начала овладевать идея капитального издания. Предположено было издать полный текст Библии на латинском языке. По тем временам то был проект поистине грандиозный. Именно для этой работы Гуттенбергу пришлось занимать у Фуста огромные суммы денег. Существуют сведения, что для печатания Библии была даже оборудована отдельная мастерская.

Основная часть рассказа о печатном станке, в которой, собственно, и нуждался Дорнблатт, уже давно прозвучала. Но Андрей продолжал истязать слух старого мага ничего не значащей для дела информацией. Тот хмурился и ждал малейшей лазейки, чтобы сначала сменить тему разговора, а после – свернуть беседу вообще. И вот, наконец, такая лазейка у него появилась:

– Я вот, кстати, все никак не пойму, – заговорил Дорнблатт, успев воспользоваться микроскопической паузой, которую Андрей использовал, чтобы вдохнуть. – Зачем вам так уж необходима эта самая Библия и другие религиозные тексты? Неужели для того, чтобы объяснить и оправдать существование божества, нужно столько писанины, которая, как я понял с ваших же слов, представляет только исторический интерес?

– Да и тот местами довольно сомнителен, – усмехнулся Андрей, отложив конспект лекции. На эту тему он и сам не прочь был порассуждать. – Слишком уж часто их переписывали. Все дело в том, мессир, что наш мир, несмотря на все его технологические преимущества перед Схарной, кое в чем и отстает. Когда-то людям стало не хватать простого знания о том, что боги существуют. Возникла религиозная наука, что и породила все эти книги, а вслед за ними – тысячи других, каждая из которых по-своему толкует первоисточники. Из чистой энергии, дарующей силу и радость, религия превратилась в скучную официальную церемонию длиною в жизнь. Нудное и утомительное путешествие с «богом» на закорках из колыбели в могилу. Когда-то и на Земле все было иначе, но я не знаю, вернутся ли туда когда-нибудь прежние обычаи и порядки.

– Я даже представить себе не могу, как такое возможно. – Дорнблатт выглядел всерьез опечаленным за судьбу родины Королева: – У нас ведь все совсем по-другому. Как раз вот – чистое знание, не нуждающееся ни в объяснениях, ни в доказательствах. Богиня Занзара ведь и не требует ничего от верящих в нее людей. У нас принято благодарить ее в моменты большой удачи, но Занзара ни от кого не ждет вечной благодарности только за то, что она создала когда-то этот мир. У нас ведь нет даже никаких религиозных книг. Да и жрецы, что служат в храмах богини, не наделены какой-либо особой властью…

– К вопросу о книгах, – вкрадчиво произнес Андрей. – Мы ведь с вами еще не закончили. Давайте же вернемся к жизнеописанию славного печатника Иоганна Гуттенберга…

– Нет! – решительно воскликнул Дорнблатт и резко поднялся, едва не опрокинув при этом стул. – Клянусь правой рукой Ингардуса, я не в силах больше слушать о нем. Спасибо за сведения о станке, Андрей, но прошу: избавьте меня от дальнейших подробностей жизни его создателя.

– Что ж, как пожелаете, мессир. – Андрей старательно скрывал радость, возникшую от того, что он сумел-таки допечь ректора. – Я просто хотел дать как можно больше полезного материала.

– Понимаю. – Дорнблатт положил в карман свой кристалл-диктофон и начал собирать со стола нарисованные Королевым схемы, при этом даже не прикоснувшись к конспекту. – Но также понимаю и то, что далеко не все, услышанное мной, может оказаться полезным. Еще раз благодарю, Андрей. Доброй вам ночи. – Архимаг покинул комнату землянина.

– Доброй ночи, мессир Дорнблатт, – сказал вослед ему Королев.

«Да, она ведь уже давно наступила. И я тоже порядком вымотался». – Андрей встал, потянулся и направился к умывальнику.

Густые, высокие и разноцветные схарнийские леса живут особой, причудливой, на сто процентов… волшебной жизнью. Пожалуй, даже более волшебной, чем та, что кипит под сводами Эльнадорской Академии.