Колумбина или... Возвращение голубков - Татьяна Ренсинк

Пение и музыка в ту же минуту прекратились. Будто во всём доме стало сразу известно о прибытии нежданных гостей.

Иону и Петра не заставили ждать долго. Высокий, стройный, плечистый мужчина лет сорока, с выразительными большими глазами и роскошными тёмными с проседью волосами вошёл в гостиную. Вокруг него была некая сильная, заставляющая на мгновение застыть и восхищаться внешней красотой и теплотой аура. Казалось, это даже будто родной человек, которого давно не видели. От его доброжелательности, уважительного отношения и излучения совершенного спокойствия было невероятно уютно.

Когда Пётр рассказал о том, что приехали в поисках графини Габриэлы Врангель, которая непременно хотела прибыть сюда, барон изменился в лице. Он погрузился в некую печаль, воспоминания или мысли. Только сказать не смог пока ничего. Вбежавший в гостиную мальчик, одетый только в панталоны, прильнул к нему в объятия и произнёс со странным акцентом:

— Мама.

— Мой сын. Приёмный пока, — улыбнулся барон, с неловкостью поясняя дальше. — Зовёт меня мамой. Он только это и может сказать. Нет, не удивляйтесь…. я его пока оберегаю. Он совсем дикий. Я должен вернуть его домой. Он бежал и попал ко мне.

— Удивительно, — поразился Пётр. — Он воспитывался не среди людей?!

— Да, увы, рос в лесу. Мой знакомый его обнаружил в лесах Баварии и забрал, надеясь сделать полноценным человеком, а я у него в гостях был. Когда я уехал, малыш тайком залез на уступок позади моей кареты. Я долго не подозревал об этом. Теперь вот, в Петербурге. Я недавно вернулся только, и снова в путь. Но как же я уеду теперь? Где же Габриэла? — переживал он сильнее.

— Выходит, её нет пока, — пожал плечами Пётр. — Будет со дня на день, полагаю.

— Надеюсь, она не пропала, — переживала Иона, а смотрела на мальчика, прижавшегося, вцепившегося руками в барона и уткнувшемуся ему в грудь так, словно боялся потерять.

— Где же её искать? — переживал не меньше и сам барон, поглаживая в своих объятиях этого безобидного, нежного и ещё далёкого от реального мира ребёнка.

Взгляд каждого в этот момент обратился к вошедшему в гостиную слуге. Тот остановился у порога, выполнил поклон и, строго выпрямившись, объявил:

— Граф Врангель просит принять!

— Граф кто? — сглотнул барон и взглянул на своих не менее удивлённых такому повороту гостей.

Как оказался в Петербурге сам Врангель, следил ли, уехал ли за супругой, прибыл сюда, зная, что она где-то здесь?! Множество вопросов, шок и опасение, как бы ни было какого скандала…

— Пропустите, — кивнул барон слуге.

Воцарилась тишина. Иона с Петром переглядывались с бароном, а мальчик так и стоял в его объятиях, закрыв глаза и будто выжидая, когда все уйдут, а он останется с ним вновь наедине и в покое…

* — Г. Р. Державин

Глава 33 (честь семьи…. дуэль…)

— Раз уж здесь собрание, — сразу начал речь Врангель, слегка удивившись тому, что у барона встреча с Петром и Ионой. — Очень интересно. Сразу всё и обсудим. Где моя супруга?

— Я не могу знать, — немедленно ответил барон, поднявшись, но не выпуская из объятий вцепившегося в него мальчика.

— Быть может, соизволите одеть ребёнка? — чувствуя неудобство от того, что мальчик наполовину раздет, высказал Врангель.

— Не соизволю. Зачем вы приехали? — с неменьшим удивлением ответил барон.

— Вы её скрываете, это же видно, — смотрел Врангель свысока. — Моя супруга обязана вернуться домой.

— Перестаньте. Она сюда не доехала, — вставил всё же Пётр, вмешавшись в начинающийся скандал.

— Где же она?! — Врангель еле сдерживал вырывающееся возмущение и встал ближе к гордому перед ним барону. — К сожалению, просто вынужден вызвать вас на дуэль.

— Повременить прошу с выводами и решением, граф, — удивлённо взглянул Пётр.

— Это ещё почему? — ухмыльнулся в его сторону тот.

— Неизвестно, где ваша супруга, а потому не вижу причины обвинять барона Герцдорф в том, чего нет. Тем более, устраивать дуэль.

— Я защищаю честь своей семьи. Я раньше должен был вызвать его на дуэль. Уже даже потому, что он осмелился подарить моей супруге этого голубя. Кстати, вы вернули барону эту птицу, как я просил?

— Птицу? — удивился сам барон, и Пётр подтвердил:

— Да, Колумбину. К сожалению, на оранжерею графини было совершено нападение. Кто-то похитил голубку, а с нею и пару картин.

— Да, — кивал Врангель. — Я слышал… Одну из картин рисовала моя супруга именно с вами, барон. Интересное совпадение. Похищено то, что ей дорого. Кому это надо?!

— Кому надо, мы разберёмся, — обещающе выдал Пётр.

— Вот как?! За это дело вы взялись охотно? — удивился Врангель с колким намёком. — Однако мне отказали. Понимаю, — кивал он, мельком взглянув на тихую подле Петра Иону. — Здесь дело носит личностный характер. Какие-то голуби и картины важнее фамильной чести. И какой фамилии! Врангель!

— Прошу вас, граф, вам лучше успокоиться, и тогда мы будем говорить обо всём. И о вашем деле, которым я невольно, всё же, занят, и о деле с Колумбиной, — спокойно ответил Пётр, понимая, как тот вот-вот может взорваться на эмоциях.

— Я нанесу вам визит позже, — ответил Врангель. — Но запомните, я человек чести и справедливости. А вы, — взглянул он свысока на барона. — Готовьтесь к дуэли.

С этими словами, прозвучавшими угрозой, он быстро зашагал прочь. В воцарившейся недолгой тишине оставшиеся в зале переглянулись, а мальчик, так и обнимающий барона, несмело молвил:

— Мама.

— Что всё это значит?… Кража, похищение, — спросил поражённый происходящим барон.

— Прошу вас, присядьте, я расскажу, — сказал Пётр.

Барон сел обратно, взяв мальчика себе на руки, и слушал весь рассказ Петра о том, что случилось…

— Выходит, Колумбину действительно кто-то похитил. А картины зачем взяли и потом бросили? — не понимал он после рассказа.

— За ненадобностью? — предложила Иона. — Меня ведь тоже, по сути, выпустили вдруг. Зачем меня похитили?

— Мы во всём разберёмся, — обещал Пётр.

Теперь он как никогда был уверен, что во всём стоит поставить точку, а негодяев отыскать.

— Колумбина сейчас в доме моего брата здесь, в Петербурге. Мы немедленно передадим её вам, — добавил он.

— Только вы должны знать и о том, что у Колумбины теперь двое птенцов, — улыбнулась Иона барону и тот приятно удивился:

— Вот как?! У неё появился друг сердца?! Где же он?! Как она смогла высидеть птенцов без него?!

— Видимо, любовь творит чудеса, — радовалась тому факту и Иона. — Не знаю, как она выжила всё произошедшее, но её надо вернуть к милому.

— Я помогу, сделаю всё, что в моих силах, но… без Габ…. графини Врангель, — запнулся он. — Я не смогу. Я должен дождаться её,