Черный подснежник - Сергей Иванович Зверев

Бабенко кинулся к рычагам от громкого приказа командира:

– Вперед, к мосту! Полный ход!

Руслан, который проскользил по стволу сосны, спрыгнул в люк и сообщил о том, что успел рассмотреть со своего наблюдательного пункта:

– Уходят танки, бегут! Вышли с другой стороны поселка, по левому флангу и повернули на запад. Два мы подбили, остальные уходят! Там «тройки», десять штук я насчитал!

Пока «семерка» по своей колее скользила вдоль берега, Соколов повернулся к сержанту:

– Руслан, мы в обход через мост и на перехват уходим. Будем теснить их обратно к поселку. Ты к артиллерии, потом к огневому взводу посланцем. Пускай ждут в боевой готовности, как только загоним танки обратно на дорогу к мосту, огонь из всех орудий! Мы уйдем с линии обстрела в поселок!

– Есть. – Парень бросился со всех ног по сугробам на звуки залпов 76-мм пушки.

В шлемофоне загудел голос:

– Квадрат семнадцать, квадрат семнадцать, доложите о выполнении боевой задачи. Операция «Вихрь» первый этап окончен, выступают подразделения пехоты.

– Рота средних танков на западном направлении от Арбузово, – выкрикнул Соколов в эфир. – Иду в атаку на танки!

Даже по радиосвязи было слышно, как закричал в панике офицер на командном пункте:

– Немедленно контратакуйте танки! Ударная группа, немедленно остановите немецкую технику, на западной дороге наступление пехоты!

– Есть! – Соколов не заметил, что кричит в ответ.

Внутри все ухало от ужаса, немецкие танки сейчас вылетят на путь, по которому в направлении Шлиссельбурга движется большая масса советской пехоты. Десять средних танков разнесут на клочки беззащитных против бронированной техники людей, пятнадцать минут, и от батальонов останется гора мертвых тел.

– Вперед, Бабенко, вперед! Мы должны их перехватить и остановить! – От просьбы командира, отчаяния в его голосе по спине водителя продрало холодом, несмотря на то что внутри танка из-за работающего двигателя и тел танкистов было жарко.

Мысленно Соколов попросил помощи у погибших танкистов, для которых привез табличку с именами героев. Они должны помочь живым спасти остальных, не допустить кровавой бойни в одном шаге от завершения успешной операции. Т-34 споро проскочил по колее от своих гусениц, выкатился на пригорок и двинулся вниз к мосту. Ошарашенные немцы, что еще остались в живых, в ужасе заметались по берегу, открыли беспорядочную пальбу по несущемуся на них советскому танку.

– Бабенко, на центральную улицу на предельной скорости!

«Тридцатьчетверка» в сизых клубах дыма проскочила расстояние по переднему краю немецкой обороны и двинулась по разбитой дороге прямо к поселковым постройкам.

– Ориентир – серое здание по правому флангу!

«Семерка» лихо ушла в поворот, проскочила боковую улицу поселка, снесла хлипкий забор и вылетела к огромному полю, по левому краю которого летели черные Pz.Kpfw III с крестами на бортах.

– Короткая! – предупредил мехвод о том, что сейчас советский танк начнет мягко замедлять движение.

– Ориентир, головная машина! Правый фланг! – выкрикнул лейтенант.

Логунов прижался к прицелу, шепча одними губами:

– Получай, фриц!

Поймал в единый ритм такт движения германских панцеров, плавное покачивание на амортизаторах «тридцатьчетверки» и нажал на спуск. Огонь! Черный дым взметнулся столбом и начал шириться, образуя едкое облако над первой в веренице танков бронированной машиной.

– Огонь по центру! Там в люке офицер! – Соколов вжимался в визир так, что ломило глазницы.

После нового выстрела Т-34 в корпусе «тройки» в середине колонны зачернела пробоина, остальная германская техника, потеряв командира, заметалась по дороге и повернула обратно к поселку, чтобы прорваться через мостик.

– За ними, товарищ командир? Мы их сейчас размажем по одному! – Старшина азартно крутил маховик наводки, нащупывая следующую цель.

– Отставить, не успеем, они сейчас опять окажутся за домами. – Алексей был предельно собран. – Задний ход, идем параллельно немецким танкам по краю поселка!

«Семерка» выписала крутой разворот и снова нырнула в переулок.

– Короткая, Бабенко! Сейчас они будут здесь! Ориентир – вражеские танки! Прицельный бронебойный! Точно в цель, Логунов, дома кругом! Приготовиться!

От противоположного края поселка на центральную улицу летели перепуганные панцеры, которые вынуждены были вернуться на другую дорогу, там, где уже лежали мертвые тела и подбитая бронетехника германской армии. Появился черный бок, Бабенко замедлил движение Т-34:

– Дорожка!

Советская «тридцатьчетверка» снизила скорость, чтобы башнер мог прицелиться в выбранную мишень. Выстрел! С короткого расстояния снаряд разорвал бок ведущей «тройки», танки за ней хаотично разъехались по краям улицы.

– Вперед, ориентир – остов сарая, Бабенко! Загоняем их на пятачок у моста, на обстрел к «полковушке» и минометам!

«Тридцатьчетверка» с ревом выписала резкий поворот, исчезла за низенькой избой и тут же вынырнула с другого края постройки, с левого фланга от затормозивших германских панцеров. Немцы в ужасе крутили башнями танков, опасаясь открывать огонь по советской машине, которая пугала их хитрыми маневрами и жестким огневым напором.

– Бабенко, ближе к дому бери! Логунов, сорок вправо, бей туда, «тройка» в проулок хочет уйти! – Соколов кричал приказы в ТПУ, срывая голос, чтобы сквозь грохот боя его услышал экипаж.

Выстрел! Прямое попадание в одну из бронированных машин, что решила уйти из-под прицела башнера «тэшки» между домами на соседней улочке. Василий подловил момент, когда машина оказалась в пространстве между избами, и поджег «тройку», не задев деревянные постройки. Черный дым растянулся жирной смрадной занавесью по воздуху, перекрыл видимость для экипажа «семерки». Панцеры выпустили наугад пару снарядов и с облегчением бросились подальше от яростной атаки советского танка, который преследовал и нападал без передышки, будто рассерженный зверь. Десяток домов промелькнули серой лентой в визиры танков, и экипажи германской бронетехники опасливо вышли к закопченному пятачку, к подбитым САУ в окружении трупов и раненых солдат. Их встретил огненный шквал из советских минометов, с другого края боя меткий артиллерийский расчет «полковушки» всадил снаряд в последний Pz.Kpfw III. От оглушительного взрыва башня у танка съехала набок, выпустив наружу столб пламени. Тройки беспомощно крутились, дергались из-за сыплющихся со всех сторон снарядов, вспыхивая все сильнее и дымя после новых попаданий мин и гранат. Перестрелка постепенно затихла, германская бронетехника неподвижно встала, лишь в стороны разбегались уцелевшие немецкие танкисты. С криком: «Ура! В атаку! Бей фрицев!» – часть пехоты Красной армии бросилась с винтовками в рукопашную, только поверженные враги даже не пытались сопротивляться. Атака превратилась в неудавшийся побег, а теперь и полный разгром узла обороны сил вермахта.

Сквозь крики и выстрелы красноармейцев Николай Бочкин расслышал глухой стук в бок «тридцатьчетверки» со своей стороны – тук, тук, тук.

– Стреляют! По машине бьют, по гусеницам!

Танкисты бросились каждый к своему смотровому прибору: командир стал крутить башню с МК-4, старшина прильнул к панораме наводки, а Колька осторожно приблизился к пулеметной щели. Снаружи что-то глухо стучало по бронелисту внизу «тридцатьчетверки» или по гусеницам.

– Непонятно, что такое! На пулемет не похоже, вообще ни на что не похоже! – Командир выдернул шнур ТПУ и бросился к незапертому люку.

Танкисты оставляли его приоткрытым во время боя, нарушая устав, чтобы в случае попадания снаряда у экипажа был шанс спастись из горящих бронированных внутренностей. Соколов закрутил головой, высматривая источник звука – откуда стреляют? Как оказалось, никто не стрелял по машине. Поначалу Алексей не смог рассмотреть, кто это внизу так отчаянно колотит по гусенице. Лишь выбравшись из башни и спустившись пониже, он рассмотрел, что у траков трясется черный от копоти ребенок в обгорелых лохмотьях. Босой, в слое гари, так что ничего не было видно, кроме глаз и разводов от слез на лице, он скулил и изо всех сил отчаянно лупил поленом по металлическому катку. При виде танкиста мальчишка завыл громче, указывая пальцем на другой конец поселка:

– Там, там, помогите! Фрицы заперли в цеху всех и подожгли! Помогите! Мамка горит! Васятка горит! Они кричат тама, я один вылез через дымоход!

Алексей подхватил одной рукой мальчишку:

– Прямо по улице?!

Тот закивал и вцепился ладошками в промасленную ткань комбинезона:

– Кричат там они, кричат! Фрицы загнали и подожгли!

– Бабенко, гони вперед! Быстрее, там люди горят, в постройке запертые! – Сорванный голос хрипел, после пороховых газов саднило горло, но лейтенант кричал изо всех сил, чтобы водитель выжал из двигателя самые высокие обороты.

«Семерка» на полном ходу рванула по главной улице, Семен Михайлович и сам увидел, куда направить машину. С противоположной окраины села поднимались клубы дыма от подожженной отступающими немцами хозяйственной постройки. Алексей развернул маховиком башню танка:

– Семен Михайлович, аккуратно тюкни по углу здания, так чтобы