Последний шанс для эльфа - Мара Вересень

стражники, которые помнили Мирихара еще по его службе советником. Поэтому его беспрепятственно пропустили внутрь.

Мирихар коротко постучал и распахнул дверь. Элсаелон стоял у окна и задумчиво смотрел вдаль. Ветер едва шевелил его светлые волосы. Он был собран и решителен, словно задумал что-то и вот-вот будет готов приступить к воплощению плана. С момента их последней встречи принц заметно изменился, как, собственно, и он сам. Прошедшее в разлуке время было значительным не только по людским меркам, и оно не могло не оставить следы.

Мирихар замешкался. Как обратиться к старому другу, который, казалось, не замечал постороннего присутствия в своей комнате.

– Элсаелон, – нерешительно позвал он.

Принц обернулся, на секунду он словно задумался, а затем его лицо озарила счастливая улыбка.

– Мирихар! – он бросился навстречу и заключил друга в крепкие объятия.

Мирихар много лет прожил среди людей, но так и не привык к их излишней эмоциональности и порывистости. Он был счастлив видеть друга, но не мог не отметить его такое неэльфийское поведение.

Им так много нужно было обсудить, но Мирихар опасался, что их разговор может быть подслушан, а потому следовало найти такое место, где они смогут поговорить без свидетелей.

– Не пристало принцу сидеть в своих покоях в такой светлый день, словно девица на выданье, – усмехнулся Мирихар и, подмигнув другу, продолжил, – не прокатиться ли нам на лошадях, если милорд еще не потерял сноровку?

– С удовольствие разомнусь. А заодно проверим, не разучился ли ты держать меч, – поддержал его Элсаелон.

За ничего не значащими разговорами они дошли до конюшни. Обсудили лишь, кто когда вернулся, а Мирихар рассказал о предложении Владыки стать личным помощником принца и сопровождать его во время официальных мероприятий.

Оба эльфа хотели задать друг другу много вопросов, но делать это во дворце было опасно. Оседлав лошадей, они направились к городским воротам.

– Как я рад, что отец предложил тебе должность, – говорил принц, пока они медленно продвигались по мощеным улицам Гвинара, – с тех пор, как я вернулся, кроме Раениссы мне и поговорить было не с кем.

– Твоя сестра здесь?

– Да, малышка выросла и превратилась в очень рассудительную эльфийку. Она стала так похожа на мать, – ответил Элсаелон, – и она единственная, кому я мог здесь довериться.

Выехав за ворота, друзья неспешно двинулись в сторону реки, но не она была целью их прогулки. Оба хотели поговорить без случайных свидетелей, но разговор не клеился. Надо было с чего-то начать, и Мирихару пришла в голову мысль начать издалека, то есть с Валентины.

– Ты знаешь, я долго отсутствовал здесь и, наверное, никогда бы не вернулся. Слишком многое сроднило меня с людьми. У меня была человеческая жена, но она не стала принимать мою жертву, и нам пришлось расстаться.

– Если бы все было в моей воле, я бы не расстался со своей любимой, пусть бы она и была человеком. Так даже было бы проще. Но волею случая я встретил ту, которая оказалась потомком эльфов. И теперь я здесь, с позором сижу взаперти, а она осталась там, застряв между двух миров: не человек и не эльф.

– Почему же не эльф? Достаточно, чтобы ее признал семейный артефакт и глава рода подтвердил родство. Стандартная процедура, – хитро прищурившись проговорил Мирихар.

– Жаль только она не знает своих предков…

– Главное, чтобы предки знали о ней.

Элсаелон медленно развернулся к другу лицом, стараясь осмыслить сказанное. Глаза Мирихара смеялись.

–Ты знаешь? – У Элсаелона голова кругом шла от невероятной догадки. – Я должен увидеть ее. Где она сейчас?

– Со дня на день прибудет, чтобы принять участие в борьбе за право стать женой одного очень привлекательного принца.

– Катерина? На отбор? Зачем так жестоко шутить?

– Не Катерина. Леди Кайтиллен, наследница рода Аль-Насон, моя внучка прибудет сюда через пару дней, ее официально представит моя мать. Все необходимые документы я уже передал Владыке, и он удовлетворил мою просьбу о внесении в список претенденток еще одной участницы.

Эта новость ошеломила и оглушила, сердце подпрыгнуло и словно перевернулось в груди, на мгновение забыв, как биться. Его любимая будет здесь! Немыслимо! Отец позволил ему выбрать любую из участниц отбора, а значит совсем скоро они будут вместе. От нахлынувших чувств он чуть было не бросился обнимать Мирихара, однако тот, смеясь, уклонился от объятий.

– За нами могут наблюдать. И такая внезапная бурная радость может породить много вопросов. А я бы не хотел привлекать к Катерине излишнее внимание.

– Брось, я просто скажу, что рад твоему назначению!

– Нам нужно обсудить еще один момент, который оказался для меня сюрпризом. И это может грозить Катерине неприятностями.

– Какие неприятности? Ты же сказал, что с документами все в порядке, и отец одобрил ее кандидатуру.

– Владыка решил, что твоя невеста непременно должна быть девицей. В этом самом смысле. Чиста и невинна, как первый подснежник. А с этим есть проблемы.

– Проделаем то, что тут пытается провернуть каждая вторая. Достаточно нам будет попасться наедине в пикантный момент…

– Ну предположим, отсутствие невинности ты сможешь объяснить, а вот беременность вряд ли.

Принц был так ошарашен услышанной новостью, что совершенно не смотрел перед собой. Встреча крепкого эльфийского лба с кленовой ветвью была столь же неожиданной, как и новость о скором отцовстве. Оба эти обстоятельства произвели на Элсаелона сногсшибательный эффект, и уже в следующее мгновение он без сознания лежал на земле.

Мирихар, конечно, подозревал, что новость о беременности Катерины ошеломит принца, но к таким последствиям он был не готов. Эльф спрыгнул с лошади и подошел к поверженному другу. К счастью, тот уже приходил в себя, хоть и выглядел несколько дезориентированным.

Элсаелон приподнялся с земли и сел, привалившись к стволу дерева, ставшего причиной его позорного падения. Принц схватился руками за голову и запустил пальцы в распущенные волосы, крепко сжимая виски и утыкаясь взглядом в согнутые колени.

– Леон, ты в порядке? – обеспокоенно спросил Мирихар, подойдя к другу.

Элсаелон словно не видел ничего вокруг и говорил, скорее, сам с собой.

– Ребёнок! Что я смогу ему дать? Нам придется жить здесь, во дворце, под вечным присмотром отца, или снова уйти в людской мир. Но чего я добьюсь там, и что смогу дать своей семье? Какой пример я покажу сыну? А если если это будет дочь, как я смогу защитить её от таких людей, как Константин?

Вопросы, которые родились в голове у принца, показались Мирихару вполне здравыми, вот только реакция была излишне эмоциональной. Как друга он его мог понять, но как дед был зол и крайне возмущен. У его