Миллион Первый - Алла Дудаева

Третий этап общенационального чеченского съезда начался 1 сентября 1991 года в помещении кинотеатра «Юбилейный». Съезд одобрил действия исполкома и наметил провести выборы президента и парламента республики 27 октября 1991 года. Также он образовал Республиканский комитет, на который возложил обязанности контроля для проведения будущих выборов в высшие органы власти. На заседание Верховного Совета ЧИАССР в Доме политпросвещения во время требования самороспуска Верховного Совета пришла телеграмма из Москвы от Руслана Хасбулатова, спикера российского парламента. Но Верховный Совет не хотел сдаваться и принял контрмеры, некоторые депутаты были отправлены в Москву за подкреплением. Им даже были обещаны войска для подавления восставшего чеченского народа. 6 сентября 1991 года возмущение митингующих на площади Свободы достигло предела, чеченский народ двинулся на штурм здания Дома политпросвещения и разогнал заседающий там Верховный Совет, призывающий Россию на помощь для того, чтобы удержаться у власти.

По свидетельству очевидцев, все произошло очень быстро и просто чудом удалось избежать жертв. Но кто видел девятый вал народного гнева, тот знает — сопротивляться ему бесполезно, сметет.

В это время Зелимхан Яндарбиев вместе с Джокером находились на втором этаже здания исполкома ОКЧН, принимая заместителей Генерального прокурора РСФСР и Министра ВД РСФСР, находящихся в республике якобы для расследования причастности руководителя ЧИР к ГКЧП. Узнав о взятии Дома политпросвещения, гости тут же удалились, разумно решив лишний раз не рисковать. Завгаев публично, принародно отрекся ото всех своих полномочий, но Россия еще пыталась удержать Чечню в своих руках. Хасбулатов приехал в республику 14 сентября. Было достигнуто соглашение, что Хасбулатову будет предоставлена возможность организовать самороспуск Верховного Совета, чтобы этому примеру не последовали другие республики. Этого Москва боялась больше всего и сейчас, и впоследствии. Вечером Хасбулатов выступил на площади Шейха Мансура, бывшей площади Ленина, где проходил непрерывный митинг. Он рассказал о своих действиях в событиях 19 августа, о самороспуске Верховного Совета и создании им в республике нового Высшего Временного Совета. Речь Хасбулатова заканчивалась примерно так: «Если прольется хоть одна капля крови у чеченцев, я его (Доку Завгаева) посажу в железную клетку и увезу в Москву».

На это Джохар ответил: «Он такой же чеченец, как я и ты, больше никогда и никого из нас в Москву в железной клетке не повезут!»

В начале октября в Грозный приехал на переговоры с делегацией вице-президент России Александр Руцкой. За несколько дней он тайно подготовил в республике «побег», была выпущена группа заключенных из СИЗО, тридцать человек. А в большой газете «Кавказ» на всю первую страницу в начале сентября был опубликован приказ о награждении денежными премиями и присвоении высших воинских званий всем грозненским работникам милиции «за предотвращения кровопролития на митингах». Но милиция там не показывалась, это была заслуга только чеченских стариков. Зато этим приказом заранее подкупалась вся чеченская милиция.

Здание КГБ было давно уже в руках восставших, все архивы опечатаны и, со слов Баранникова, министра МВД, оно вмешиваться в политические процессы, происходящие в республике, не собиралось. Но как всегда, одно было на словах, другое на деле. Всеми путями российские спецслужбы пытались оттянуть законные выборы президента и парламента и продлить время «безвластия» в республике. Время, очень выгодное для хапуг народного хозяйства. Усиленно начали муссироваться слухи об отделении Ингушетии, Россия, как всегда, не хотела отпускать республику на свободу, не оторвав себе большой кусок. Поступали требования перенести выборы и заняться решением проблемы разделения или сохранения единства Чечни и Ингушетии

Несмотря на все трудности, время выборов приближалось.

27 октября 1991 года предварительный общий результат подтвердил победу независимости. К моменту истечения 24 часов срока голосования Джохар Дудаев стал первым Президентом Чеченской Республики, что и было зафиксировано международными наблюдателями и многочисленными журналистами международных информационных агентств, при 91,9 % голосов. Был избран парламент.

Ночь возрождения государственности стала волшебной. Салют на площади, танцы и песни, молитвы стариков — все смешалось в общем, благодарственном гимне, гимне радости и надежды на свободную достойную жизнь, на светлое будущее детей и внуков. Никогда и никто не отнимет уже больше у чеченцев их благословенную родину! Свобода или смерть!

Площадь волновалась, как людское море, переполненное до краев их дыханием, мыслями и разговорами. Под лучами сияющих прожекторов показалась небольшая стройная фигура президента в черном, изящно сидевшем на нем костюме. Джохар вышел на трибуну, выпрямился, начал с подъемом говорить — ничего не было слышно, кто-то стащил микрофон. Еще одна очередная попытка помешать неуклонному движению республики вперед воспринималась уже как нечто обычное.

Энтузиасты срочно начали искать и уже через двадцать минут подогнали машину с рупором-микрофоном. Пламенная речь Джохара зазвучала над площадью. Сотни, тысячи глаз, загоревшихся надеждой, видел он перед собой, когда говорил о том, какой прекрасной будет свободная чеченская земля. «Труден путь, но надо его пройти, каким бы тяжелым он ни был. И пройдем! Я верю в вас, верю в свой народ!»

Потом начались вопросы. Старик с длинной белой бородой, в горском бешмете, сидящий в почетном первом ряду, подал голос: «Джохар, что мы будем делать, если Россия нас не признает, Америка не признает?» Джохар откинулся и пристально посмотрел на него. Его бледное лицо светилось в лучах прожекторов, глаза блистали: «А что нам от их признания? Тысячи лет наши предки жили в горах без их признания! Свободные люди на свободной земле! Кругом родные горы, леса и реки! Они жили без их признания, и мы проживем! Пусть скажут спасибо, если мы их признаем!» И начинает смеяться. Его заразительный смех несется над площадью, и ему радостно вторят люди. Действительно, чего им бояться на своей родной земле, они ничего ни у кого не отнимали.

Раздается еще один неуверенный голос: «Джохар, а если мы все умрем с голоду?» «Ха-ха-ха, — окончательно развеселился Джохар. — На этой благодатной земле еще никто и никогда с голоду не умирал! К нам шли из России во время голода в Поволжье, к нам бежали крепостные от помещиков, и на всех хватало! Если мы и умрем, то только от гордости!

Наш дом в эти дни противостояния Верховному Совету походил на корабль во время качки. Как только «наши побеждали» и мы оказывались на гребне волны, дом был полон посетителями, которые приходили уже с семи утра. Незнакомые люди сидели не только во дворе, но и во всех комнатах, что было крайне неудобно для домашних. Ведь по неписаным кавказским законам гостеприимства каждого гостя надо было вежливо принять, узнать, в чем он нуждается, угостить хотя бы чаем. Один Бекмурза был на высоте. Он принимал, как старший, стариков, что ему, похоже, очень нравилось, сидел с ними за столом и мог вести часами неторопливую беседу. Каждый на Кавказе знает, что одно дело принять простого гостя и совсем другое — накрыть стол для уважаемых стариков. Тут учитывается каждая мелочь: в первую очередь нужно подать соль и хлеб, нарезанный крупными ломтями, потом обязательно должны быть большие куски мяса (вареного или жареного, все равно), к чаю — рафинированный сахар (сахарный песок ни в коем случае), желательно конфеты и фрукты. Само собой, чистые полотенца, салфетки для рук, кувшин с водой. Только вот в дни, когда противостояние усиливалось или из Кремля «грозили пальцем», наши гости куда-то исчезали, а у Бекмурзы сразу падало настроение.