Счастливы неимущие (Евангелие от Матфея). Судебный процесс Березовский-Абрамович. Лондон 2011/12 - Михаил Барщевский

Мы знаем это, потому что обе стороны согласны, что господин Березовский приложил большие усилия к организации залогового аукциона 28 декабря 1995 года, на котором господин Абрамович приобрел управленческий контроль над «Сибнефтью». Господин Березовский не представил средств для этого аукциона, эти средства поступили от компании «Руником» и от самих сибирских предприятий, которые перевели все свои средства в СБС на депозитные счета, что позволило СБС участвовать в этом аукционе, не идя ни на какой финансовый риск. Но усилия господина Березовского тем не менее были значительными и очень важными — в основном это были политические махинации за кулисами. Но мы согласны, что он ценным образом использовал свои контакты с такими группами, как «МЕНАТЕП» и СБС. И тем не менее господин Березовский ничего не сделал в отношении тех аукционов, когда приобретались акции в «Сибнефти».

Такое отсутствие интереса, такое невнимание — оно как раз и вписывается в картину, когда господин Березовский использовал свое политическое влияние для создания возможности приобретения компании, и именно поэтому эти аукционы вообще происходили только благодаря его влиянию. Ну а теперь пришла очередь господина Абрамовича использовать эту возможность и купить акции, купить компанию.

Что еще интереснее, это то, что показания господина Березовского не объясняют, каким образом за акции, приобретенные господином Абрамовичем для господина Березовского и господина Бадри, нужно было заплатить. Позиция господина Березовского заключается в том, что господин Абрамович должен был списать стоимость этих акций с пятидесятипроцентной доли господина Березовского и господина Бадри в несуществующие прибыли «Сибнефти». Либо господин Абрамович должен был прийти и попросить его о деньгах. Но он по такой договоренности вообще не имел никаких обязательств ему эти деньги заплатить.

В общем, что получается у нас в результате? Что, хотя господин Абрамович и его компании заплатили за эти акции из своего кармана, господин Березовский и господин Патаркацишвили тем не менее владеют половиной этих акций. То есть господин Березовский утверждает, что он придумал финансовый вечный двигатель, где можно покупать ценные активы забесплатно. И мы увидим, как тот же самый механизм, тот же самый вечный двигатель применяется к алюминиевым активам, которые позже приобретались.

Четвертый косвенный момент указывает на то, что версия господина Абрамовича относительно договоренности 1995 года является правильной. Это полное отсутствие соответствия, корреляции между платежами, которые поступали господину Березовскому, и прибылью «Сибнефти». С этой целью интересна и имеет отношение только прибыль «Сибнефти». Не доход трейдинговых компаний, не общий доход господина Абрамовича — все это здесь не имеет никакого отношения, и никакая, там, расплывчатая концепция каких-то подобных прибылей.

Неоспоримый факт и неоспоримые показания заключаются в том, что ни господин Березовский, ни господин Бадри никогда не пытались в то время понять и определить, что это была за прибыль, на половину которой они, по их утверждениям, имели право. Процедура была такая, что в начале каждого года господин Абрамович обсуждал с господином Бадри суммы, которые ожидал получить господин Березовский в течение нового года. И потом продолжался только постоянный процесс переговоров, на которых либо господин Березовский, либо господин Бадри требовали от господина Абрамовича заплатить за что-то, оплатить какой-то счет, заплатить либо им, либо третьим сторонам по их указке.

Это та система, которую описывает и сам господин Березовский во время устных показаний здесь, в суде.

«Я никогда не читаю все эти цифры. И отношение мое было очень простым. Я делал запрос напрямую господину Абрамовичу или господину Швидлеру или не напрямую, а через господина Бадри. Если господин Абрамович мог заплатить, он высчитывал, что нам причиталось, мне и господину Бадри вместе, и платил. Если он не мог платить, он говорил: „Борис, у нас нет сейчас денег, потому что мы инвестировали эти деньги, чтоб что-то купить, потому что компания просто не заработала этих денег“».

«Я никогда не требовал от господина Абрамовича, чтобы он это делал, потому что это была стопроцентная ответственность господина Абрамовича, он управлял компанией. Я ж не сумасшедший, чтобы… я ж не уничтожу свою компанию только потому, что хочу еще один дом себе купить. Я прекрасно понимал приоритеты: нет денег, значит, у нас нет денег, а если у нас есть эти деньги, я хочу их тратить так, как мне нравится».

То есть система, которая здесь описана, заключается в том, что это не разделение прибыли, это похоже на тип защиты. Это никоим образом не раздел прибыли. Единственное, что можно утверждать, — что требования господина Березовского росли и становились все более раздутыми по мере того, как «Сибнефть» расцветала и способность господина Абрамовича платить увеличивалась. Эта система была основана на спросе и на способностях господина Абрамовича удовлетворять этот спрос, то есть платить.

Мы утверждаем, что это очень важно, потому что господин Березовский обязан доказать, что огромные суммы, которые были ему выплачены между 1995 и 2000 годами, это была его доля прибыли.

Господин Рабиновитц говорит, что его клиент ничего не утверждает относительно сумм, которые он получал, что господин Березовский сам говорит, что к 1997 году это охватывало не только дефицит финансирования ОРТ, но и оплату всего его образа жизни, широкого образа жизни.

Цифры в отношении прибыли, заявленной «Сибнефтью», связаны с аудированными финансовыми отчетами. Я уже сказал, что эти платежи начали поступать в 1995 году, 30 миллионов, до того как была создана «Сибнефть». Господин Березовский это отрицает потому, что они очень неблагоприятны для его правовой позиции здесь, потому что он не мог говорить о том, что он получал долю прибыли от компании, которая еще не существовала и, соответственно, ее еще не контролировал господин Абрамович.

Теперь, если посмотреть на цифры за 1996–2000 годы, то в 1996 году «Сибнефть» не показывала вообще никаких прибылей, а господин Березовский в этом году получил, судя по тому, что говорила госпожа Гончарова, от 80 до 85 миллионов долларов. Платежи господину Березовскому превысили все показатели прибылей самой «Сибнефти» за последующие два года. Первый год, когда платежи могли бы быть покрыты аудированными прибылями, — это 1999–2000 годы, и ни в один из этих годов платежи не составили 50 или около 50 % от прибыли.

Никогда между 1995 и 2000 годами платежи господину Березовскому никаким образом не были связаны с выплатами акционерам, потому что вся прибыль тогда, до 2000 года, реинвестировалась, и только в 2000 году «Сибнефть» объявила первые дивиденды в размере 50 миллионов долларов. Это было в ноябре 2000 года.

Ну, на самом деле ясно одно. Учитывая то, о чем говорит господин Березовский, господин Абрамович не обязан был на самом деле выплачивать ему долю прибыли ни из каких других компаний, кроме «Сибнефти». Господин Абрамович, следовательно, мог, согласно той договоренности, о которой утверждает господин Березовский, мог отказаться платить вообще господину Березовскому или господину Патаркацишвили какие бы то ни было суммы, превышающие дивиденды, которые выплачивались «Сибнефтью» в 2000 году. Но если господин Абрамович на самом деле выплатил им более половины от прибыли, которая приходилась якобы на их долю, то это может объясняться только одним: господин Березовский каким-то образом влиял на господина Абрамовича, и его влияние было связано не только с его позицией якобы как акционера. Это влияние выходило за пределы тех прав, которые, возможно, у него существовали, если бы он был просто акционером, речь идет явно о крыше. Влияние, которое оказывал господин Березовский, было связано с его статусом в качестве «крестного отца в политике» для господина Абрамовича.