Счастливы неимущие (Евангелие от Матфея). Судебный процесс Березовский-Абрамович. Лондон 2011/12 - Михаил Барщевский

В последнем письменном документе противной стороны в параграфе 374 задается вопрос: зачем господину Березовскому было представлять крышу господину Абрамовичу в 1995 году? Почему бы ему не вступить в товарищество с господином Абрамовичем с целью приобретения и раздела «Сибнефти»? Объяснение очень простое: единственный способ, в рамках которого господин Березовский мог получить живые деньги в тот момент, когда они были ему нужны, — это продать свое влияние на Кремль.

И вот почему, когда он обсуждал эту схему в первый раз с господином Абрамовичем, его интересовало, сколько зарабатывают торговые компании господина Абрамовича. Его вовсе не интересовали будущие прибыли «Сибнефти», потому что это был еще такой проект в расплывчатом будущем. Это, кстати, является причиной, по которой господин Абрамович и госпожа Гончарова, наверное, должны быть правы, когда они утверждают, что 30 миллионов долларов, которые господин Березовский сказал, что ему потребуются, были выплачены ему в 1995 году до того, как был приобретен контроль над «Сибнефтью». Потому что именно тогда ему нужны были эти средства.

Но совершенно понятно и очевидно, что в 1995 году господин Березовский серьезно недооценил бизнес-таланты господина Абрамовича. Господин Абрамович взял в свое управление два неэффективных государственных предприятия с колоссальными, совершенно гигантскими долгами и превратил их в успешные комплексные интегрированные компании, но на это ушло пять лет. Пять лет, прежде чем были объявлены дивиденды, и три года, прежде чем была заработана серьезная прибыль. Это совершенно не те временные сроки, которые были нужны и в которых работал господин Березовский в 1995 году, и он это прекрасно знал.

Состязательная позиция господина Березовского сводится к транскрипции записи разговора в Ле Бурже.

Мы не будем эту транскрипцию заново читать, но я скажу несколько слов по поводу этой записи. Во-первых, разговор в Ле Бурже совершенно непонятен без контекста из предыдущих дискуссий. А все предыдущие дискуссии были между господином Абрамовичем и господином Патаркацишвили, за исключением некоторых, которые затрагивали также господина Фомичева.

Господин Березовский сам был совершенно незнаком с этим контекстом, и он это признал во время перекрестного допроса. Он был незнаком с контекстом беседы, на которой он присутствовал, потому что он не был стороной предыдущих бесед и разговоров. И, как правило, он оставлял управление своими финансовыми вопросами на усмотрение господина Фомичева и господина Патаркацишвили. Его собственные комментарии к этой транскрипции — это, скорее, аргументация, а не доказательство.

Второе, что нужно сказать относительно этой звукозаписи в Ле Бурже, — то, что ее контекст сводится к тому, что к этому времени западные правила по борьбе с отмыванием денег стали очень серьезно влиять на дела господина Березовского и господина Патаркацишвили. Они стали играть именно «доминирующую роль». К моменту встречи в Ле Бурже господин Березовский был ссыльным беглецом, жил во Франции. А господин Патаркацишвили ожидал, что он тоже очень быстро станет беглецом. И он стал беглецом, когда он уехал из России в Грузию в апреле 2001 года.

Огромный доход, который был необходим для того, чтобы финансировать стиль жизни этих двух господ, поступал целиком из России. Ранее господа Березовский и Патаркацишвили получали поток доходов из двух нероссийских источников. Andava давала им доход, который они извлекали из казначейской операции для «Аэрофлота» в Швейцарии. Второй источник дохода — это компания Runicom, которую в 1997 году использовали для того, чтобы выплачивать большую долю тех сумм, которые получал господин Березовский от господина Абрамовича, и, в частности, те суммы, которые он получал для покупки и реставрации своего дворца на Лазурном Берегу.

Доходы от Andava прекратились к этому времени, и на самом деле к 2000 году, как утверждает прокуратура России, эти средства были украдены господином Березовским у «Аэрофлота». Это и привело к бегству господина Березовского из России в конце октября. А средства от Runicom, как объяснял господин Абрамович в ходе встречи в Ле Бурже, из-за изменений налогового законодательства в России, которые привели к консолидации операции торговых компаний в саму «Сибнефть», тоже прекратились.

Таким образом, какая перспектива стояла в декабре 2000 года перед господином Березовским и господином Патаркацишвили во время встречи в Ле Бурже? Что каждый доллар, который они тратили, нужно будет извлекать из России. И это подразумевает легализацию. Это означало, что нужно было представить документарное обоснованное объяснение происхождения этих денег для любого банка, в котором они хотели получать эти деньги.

Березовский был беглецом от российского правосудия. Это привело к экстремальному уровню контроля со стороны банков.

И господин Березовский, и Бадри испытывали большой дискомфорт и прекрасно это понимали, и господин Березовский согласился с этим в своих показаниях. Практически весь доход этих людей поступал от господина Абрамовича на совершенно не задокументированной основе. И совершенно невозможно было объяснить банкам, откуда поступали эти деньги. Они знали, что каждый раз, когда эти деньги будут приходить на их счета, им будут задавать вопросы.

С этого момента большинство финансовых документов, раскрытых господином Березовским в ходе этого слушания, были связаны с попытками решить эту проблему. До конца она так и не была решена. И это показывает, как важен вопрос отмывания денег для них. После того как Clydesdale Bank потребовал от господина Березовского и Бадри закрыть счет в августе 2001 года, им потребовалось 18 месяцев, чтобы где-то открыть счет. Более 27 банков отказались иметь вообще что-то общее с их деньгами.

Еще одно указание на это — это масштаб следствия и расследования. Потому что различные судебные расследования по фактам отмывания денег со стороны господина Березовского или господина Патаркацишвили проходили в четырех западных странах, помимо России: Швейцарии, Нидерландах, Бразилии и недавно Франции. Большинство релевантных частей транскрипта Ле Бурже связано с методами получения соответствующих документов для легализации денег, которые поступали господину Березовскому и Бадри от господина Абрамовича.

В целом утверждаются три вопроса, в которых транскрипция Ле Бурже поддерживает иск господина Березовского.

Первый аспект: в транскрипции делаются ссылки на возможность того, что господин Березовский и господин Патаркацишвили должны быть зарегистрированы как акционеры в «Сибнефти» и будут получать дивиденды. Это вытекает из предложения, которое ранее сделал господин Фомичев по легализации поступлений от господина Абрамовича, таким образом, чтобы перевести акции на господина Березовского и на господина Бадри или на банк, который выступает в качестве их номинанта. И таким образом, у них будет официальное документированное право на получение дивидендов, и это будет покрывать те платежи, которые им делает господин Абрамович.

Но это было неприемлемо для господина Абрамовича, потому что это сделало бы их вечными владельцами большой доли его компании. А также, как он уже говорил, это дискредитировало бы «Сибнефть» тем, что она будет связана с беглецом от российского правосудия.