Вторая мировая война - Энтони Бивор

Когда прибыл Брэдли, они прошли в кабинет для совещаний, чтобы обсудить вопрос о пополнении. Их беседу прервал офицер штаба, сообщивший о прорыве немецких войск в Арденнском секторе. Брэдли воспринял это всего лишь как попытку помешать предстоящему наступлению Паттона, но у Эйзенхауэра инстинкт самосохранения был посильнее. Он понял, что все это довольно серьезно и приказал Брэдли перебросить подкрепления VIII корпусу Мидлтона. В резерве на севере находилась 7-я танковая дивизия, а на юге – 10-я танковая дивизия Паттона. Паттон, как они и предполагали, не был доволен полученным приказом, но обеим дивизиям все же приказали немедленно выступать. Эйзенхауэр и Брэдли отправились ужинать, но у Брэдли была аллергия на устриц, и поэтому вместо них он съел яичницу. Потом они сыграли пять партий в бридж с офицерами штаба.

Брэдли, начавший опасаться, что был, вероятно, не прав, на следующий день бросился на «паккарде» в свой штаб оперативно-тактического управления в Люксембурге. Он буквально взлетел вверх по лестнице на оперативно-командный пункт и уставился на огромную карту тактической обстановки на стене. Большие красные стрелы показывали направление продвижение немцев.

«Откуда, черт побери, – сказал он с недоверием, – этот сукин сын взял столько сил?» Точную информацию получить все еще было трудно. Телетайпная линия связи со штабом Первой армии в Спа была повреждена. Когда помощник Эйзенхауэра Гарри Бутчер добрался до штаба 12-й группы армий в Вердене, он заметил, что атмосфера там напоминает обстановку после поражения в Кассерине.

В штабе Третьей армии, напротив, рвались в бой. Паттон отчасти предполагал возможность контрнаступления в Арденнах. «Прекрасно, – сказал он, – мы должны открыть им дорогу на Париж. Потом отрежем их от основных сил». К северу, в штабе Девятой армии все еще не очень понимали, что подготовили немцы. Небывало мощная на этом этапе войны атака люфтваффе на их войска вызвала предположения, что это «отвлекающий маневр перед большой контратакой в районе расположения Первой армии». Офицеры штаба говорили, что «все зависит от того, какие войска находятся в распоряжении фон Рундштедта». В штабе Первой армии Ходжес был или действительно болен, как говорилось в некоторых воспоминаниях, или слег от переживаний. Именно Ходжес не придал значения предупреждениям разведки. Но как бы то ни было, на следующий день он собрался с силами.

17 декабря в Верховном командовании союзников Эйзенхауэр и его штаб проработали всю имевшуюся информацию, пытаясь предугадать намерения немцев и определить свои дальнейшие действия. Они предположили, что немцы просто пытаются расколоть 12-ю и 21-ю группы армий. Единственный резерв, который оставался у союзников, – это 82-я и 101-я воздушно-десантные дивизии, находящиеся на отдыхе под Реймсом после операции «Огород». После тщательного изучения карты, решили, что попытаются задержать немецкое наступление под городком Бастонь. Еще трем дивизиям, находившимся в Англии, был дан приказ быть готовыми выступать немедленно. На всякий случай 82-ю воздушно-десантную дивизию повернули на Вербомон, ближе к Спа.

Ошибочное представление, что немецкое наступление направлено на столицу Франции, распространилось по тылам паническими слухами. Одним из ключевых элементов немецкого плана была высадка десанта силами 6-го парашютно-десантного полка полковника Фридриха фон дер Хейдта, чтобы захватить мост через реку Маас и таким образом ускорить наступление. Но при подходе к цели немецкие самолеты напоролись на плотный огонь зениток, и в результате парашютисты Хейдта были разбросаны где угодно, но только не в намеченной зоне высадки. У Хейдта оказалось так мало сил, что он мог только прятаться неподалеку от моста и наблюдать за событиями, ожидая подхода немецких танковых колонн. Тем не менее, высадившиеся на большой территории парашютисты, разумеется, только усилили хаос и неразбериху в стане союзников.

Немцы также разработали и план по проведению диверсий в тылу противника. Командир группы диверсантов СС Отто Скорцени получил инструкции лично от Гитлера. С небольшой группой знающих английский язык добровольцев, переодетых в американскую форму, на захваченных американских военных машинах он должен был незаметно проскочить в расположение американцев, захватить другой мост через реку Маас и посеять панику в тылу врага. Основной группе Скорцени так и не удалось пробраться глубоко в тыл американских войск из-за огромных заторов на дороге, но несколько небольших групп его диверсантов все же смогли прорваться. 18 декабря трое из них на джипе были остановлены дорожным постом. Они не знали пароля. Солдаты США обыскали их и обнаружили, что под американской формой цвета хаки они одеты в немецкую военную форму. И хотя их миссия закончилась провалом и последующим расстрелом, они спровоцировали намного больший хаос, чем могли, сказав перед этим офицеру разведки, который допрашивал их, что группы диверсантов, которым поставлена задача убить генерала Эйзенхауэра, уже находятся на пути в Версаль.

В результате Эйзенхауэр оказался запертым в пределах своего штаба под плотной охраной автоматчиков. Ходили слухи, что немцы охотятся на Брэдли и Монтгомери тоже. Каждого солдата и офицера, независимо от звания, останавливала на пропускных пунктах военная полиция и задавала вопросы по географии США, о бейсболе и другие вопросы, на которые могли правильно ответить только американцы. В Париже был введен комендантский час, а Верховное командование объявило 48-часовой запрет на программы новостей, что еще больше подогрело панические слухи.

Парижане были уверены, что немцы вот-вот снова возьмут город. Французские коллаборационисты в тюрьме Френа стали посмеиваться над охраной, утверждая, что немцы скоро вернутся и освободят их. Охранники отвечали, что они и люди из движения Сопротивления убьют заключенных раньше, чем немцы подойдут к воротам Парижа. Истерика докатилась даже до Бретани, где всем тыловым формированиям приказали готовиться к эвакуации. Капитан английского спецназа М.Р. Д. Фут, выздоравливающий после тяжелого ранения в госпитале в Ренне, спросил медсестру-англичанку о том, что происходит. «Мы собираемся», – ответила она. «А как с нетранспортабельными ранеными?» – спросил он. «Уверена, что монахини из соседнего монастыря позаботятся о вас», – ответила медсестра.

Вскоре поступили более точные сведения. 17 декабря, на второй день наступления, солдаты Пайпера из дивизииСС Leibstandarte Adolf Hitler расстреляли 69 американских военнопленных, а потом на заснеженной поляне еще 86 человек, что вошло в историю под названием «Бойня при Мальмеди». Двое солдат бежали и добрались до американских позиций. Жажда мести становилась все ощутимее по мере того, как из уст в уста передавались рассказы о бойне, устроенной эсэсовцами, вследствие чего было расстреляно на месте много немецких пленных. Несмотря на нервозное настроение среди союзников, появились первые признаки того, что не все идет так, как задумали немцы. Часть необстрелянных подразделений 99-й пехотной дивизии и ветераны из 2-й пехотной дивизии смогли остановить наступление 12-й дивизии СС Hitlerjugend. Затем они организованно с боями отступили на удобные оборонительные позиции, расположенные на возвышенностях небольшого хребта Эльзенборн. Шестая танковая армия СС Дитриха не смогла продвинуться так далеко, как ожидали, хотя и захватила небольшой склад с горючим. К счастью для союзников, танки Дитриха не дошли до главного склада близ Ставело, где находилось четыре миллиона галлонов топлива.