Русские сумерки. Клятва трикстера - Олег Кулагин

Хорошо, что вид у меня не выдающийся: потёртые джинсы, вылинявшая хэбэшная куртка с капюшоном, растоптанные кроссовки. Даже малость опухшая после вчерашнего физиономия – удачное дополнение к имиджу.

Авось сойду за местного…

Но вряд ли я б вообще сюда сунулся – если б это не было самым лёгким способом выбраться за периметр Нижнего в обход полицейских постов.

Впереди звенел детский смех.

У перекрёстка, рядом с большой лужей, играла стайка ребятишек. Маленькие, тощие оборвыши… Половина – белобрысые, но такие чумазые, что естественный цвет волос едва угадывается.

Ещё и лепят что-то из грязи…

Угу. Пока родители где-то за гроши вкалывают или стоят в очереди за скудными пайками, детишки развлекаются, как умеют.

Меня они встретили заинтересованными взглядами.

Глаза были умные, живые.

А чего удивительного? Это по телевизору любят рассказывать о потомственных нахлебниках, о тупых и ленивых русских пьяницах…

Но я-то знаю, что родители их – скорее всего, нормальные. Если ещё не спились от безнадёги…

Прошёл мимо.

Да, их жаль, и что с того? Они – лишние в этом городе, в этой стране. Подлый порядок – но я не в силах его изменить…

А швыряться деньгами – глупо. Запросто привлечёшь внимание кого-то не столь безобидного.

Повернул за угол.

И тут не услышал, а скорее почувствовал, что кто-то идёт за мной по пятам.

Не оборачиваясь, я аккуратно глянул в оконное отражение.

Так и есть!

Девочка, одна из той стайки…

Решил не ускорять шаг. Пусть думает, что я её не заметил.

Через пару бараков она исчезла. Но только я расслабился, опять наперерез выскочила из-за угла:

– Привет!

Смерила меня внимательным взглядом. И деловито добавила:

– Триста – за перепихнуться. Сто пятьдесят – за минет!

Тьфу! Ей же максимум двенадцать. И на вид вроде нормальная – кукольное, невинное личико. Разве что платье и кофта – грязноватые, сильно заношенные.

Не останавливаясь, я мрачно сплюнул:

– Иди-ка ты… в школу, девочка!

– А ты не бойся, я не заразная… Или у тебя денег нет? Есть! По глазам вижу!

Чёрт!

Что она там может видеть? Разве что мою злость. Накостылять бы ей по шее да отвести к родителям! Но не сейчас… И так привлекаем внимание – две старушки на скамеечке в переулке уже навострили уши.

– Не кричи, – я натянуто улыбнулся. – Иди-ка вон туда, – махнул рукой в сторону крохотного скверика. – Жди. А я слетаю за деньгами. Ты не бойся, я – мигом!

– Хорошо, – радостно согласилась она. И порхнула по направлению к скверу.

Уф-ф…

Я торопливо исчез за углом. Не сбавляя шага, проскочил квартал. Опять повернул, запутывая след.

Но больше она не появлялась.

Значит, поверила…

На ходу я мрачно оценил своё отражение в грязном оконном стекле. Неужели у меня до того паскудный вид?

Метров через сто из-за низких барачных крыш опять показался железный забор. Тут, вдоль верха, его украшала спираль из «колючки». И кажется, имелись датчики движения.

Фактически северная граница лагеря – часть нижегородского периметра.

Но я знаю, что датчики движения давно не работают. А в заборе есть ещё одна «калитка». Местные постарались.

Я ускорил шаг.

Мне везёт. В этот утренний час в посёлке немноголюдно. И в конце улицы уже маячит забор!

Нормально.

Я двинулся вдоль периметра на запад. «Калитка» – близко, точно помню!

Ага, вон, за кустами что-то уже маячит…

Только обрадоваться я не успеваю.

Компания хмурых молодых людей возникает из-за барака мне навстречу. А из-за их спин выглядывает милая девочка – та самая. И с видом оскорблённой отличницы тыкает в мою сторону пальцем:

– Это он предлагал мне деньги за секс!

Доброе, честное создание! У меня на языке вертится ещё масса эпитетов – только я их не озвучиваю.

Лица парней не обещают доброго. Каким-то шестым чувством я улавливаю, что доказать им что-то будет крайне сложно.

Но я не останавливаюсь – двигаюсь прежним курсом. Разве что сбавляю шаг.

– Предлагал мне пойти с ним в сквер! – не унимается девочка.

Скупо улыбаюсь:

– Что-то ты путаешь…

– Ничего не путаю!

– Я ведь тебя в школу посылал!

– В школу – нельзя, – подаёт голос самый молодой из компании, на вид лет пятнадцати. – Она сгорела ещё зимой. Так что у нас каникулы!

– Это тебе нельзя, – мрачно уточняет крепкий парень, выше меня на целую голову. – А ему – можно. Он ведь туда её не учиться приглашал!

Лица остальных выражают полное согласие.

Их пятеро. И за исключением младшего – все мускулистые ребята. А ещё у них наверняка есть ножи, у одного или двух – стволы…

К «калитке» они меня не пропустят.

Разумеется, у меня в кармане «грач» с восемнадцатью разрывными пулями. Да и голыми руками я кое-что могу. Но, блин, неужели?..

Останавливаюсь. Улыбаюсь ещё шире:

– А чего ж я здесь, если она должна ждать меня в сквере?

– А ты за деньгами пошёл! – решительно хмурит брови девочка.

– Серьёзно? И чего ж так далеко ушёл?

Парни переглядываются.

– У него есть деньги! – с женской непоследовательностью заявляет юное создание.

– Ну-ка, покажи, что у тебя в рюкзаке, – требует высокий крепыш.

Угу. А я-то, дурак, напрягся. А у ребяток – просто новый способ развода лохов.

– В рюкзаке – ничего для вас интересного.

Я говорю это очень спокойно, почти дружески…

Мы внимательно смотрим друг на друга.

Целую минуту царит молчание.

Наконец вожак компании отводит взгляд. Отступает вбок, давая дорогу:

– Иди, куда шёл!

Остальные тоже пятятся в сторону.

– Спасибо, – сухо благодарю и направляюсь к «калитке».

– Вы что, так его и отпустите?! – возмущается девочка.

– Оставь его в покое, Белка.

Парни о чём-то негромко переговариваются. И когда я уже отодвигаю засов на «калитке», главный бросает вдогонку:

– Там жгучий тростник! По всему лесу!