Друзья, любовники, шоколад - Александр Макколл Смит

Сделав над собой огромное усилие, Изабелла вычеркнула это дело из памяти. Думать еще и о нем у нее не хватало душевных сил. Помочь несчастному учителю или его семье она не в состоянии. Другое дело – Иан, если, конечно, он согласится принять ее помощь. Она наконец добралась до первого номера нужной недели и заскользила взглядом по колонкам, пытаясь отыскать нужный заголовок. «Мелкое хулиганство угрожает городским паркам». Нет. «Лорд-мэр встает на защиту плана развития дорог. Общество будет на его стороне». Нет. «Полицейского пса, искусавшего хозяина, понизили в звании». Нет. (Изабелла подавила искушение прочитать эту статью. Она не должна отвлекаться. Но что значит «понизили в звании»?)

Обычные заголовки местных газет: споры по поводу планирования, раздача школьных наград, большие и малые преступления. Все это отвлекало – что-что, а цеплять внимание газетчики умели, – но она целеустремленно продвигалась вперед и спустя четыре дня (по газетному счету) нашла то, что искала. «Молодой человек сбит машиной. Исход летальный». Через две колонки помещена фотография. Юноша лет двадцати, в белой рубашке и строгом галстуке, с улыбкой смотрит в объектив. «Рори Маклеод, – гласила подпись, – выпускник Школы Джеймса Гиллеспи, вскоре после празднования своего двадцатилетия».

Изабелла пристально всмотрелась в снимок. Это был один из тех парней, что постоянно встречаешь в таких местах, как Брантсфилд или Джордж-стрит. Его можно принять за студента или, учитывая строгий костюм, за клерка из Банка Шотландии на Морнингсайде. Одним словом, как она и предполагала, самый обыкновенный юноша.

Изабелла стала читать описание происшествия. Рори Маклеод был в Колинтоне, играл в сквош, говорилось в газете, потом зашел с приятелями выпить пива в «Хватком парне». Вышел из бара с одним из друзей. Они вместе дошли до почты, а потом друг двинулся вверх, в сторону холмов Брейд, а Рори свернул налево, на улицу Найл-Гроув. Минут через пять или десять после того, как они распрощались, Маклеод был найден лежащим на Найл-Гроув, у края мостовой, за припаркованной рядом машиной. Вызвали «скорую», парня сразу же отвезли в больницу, но в ту же ночь он скончался. Сбит был всего в нескольких метрах от своей двери. Адрес указывался, тут же приведены были слова дяди погибшего, говорившего о горе семьи и чувстве невозвратимой потери, о рано оборвавшейся жизни, которая обещала так много. И это было все.

Изабелла несколько раз перечитала сообщение. Выписала номер дома и фамилию беседовавшего с газетчиками дядюшки. У него было редкое имя – Арчибальд, обещавшее, если понадобится, облегчить розыски. В последний раз взглянув на фото Рори Маклеода, Изабелла перевернула страницу и начала просматривать следующий номер «Ивнинг ньюс». В нем отыскалась заметка, подтверждавшая, что, по-видимому, Рори был сбит машиной и в результате получил травмы, оказавшиеся смертельными. Полиция обращалась за помощью ко всем находившимся в ту ночь в районе Найл-Гроув. «Любая мелочь может оказаться важной, – говорилось в заметке. – Например, чье-то необычное поведение. Любая бросившаяся в глаза странность».

Она просмотрела еще один номер, но там уже не было ничего о несчастном случае. Закрыв подшивку, Изабелла приготовилась отнести ее на стол выдачи. Но молодой библиотекарь заметил, что она встает, и кинулся ей навстречу.

– Позвольте, – прошептал он, – разрешите помочь вам, мисс Дэлхаузи.

– Спасибо, – сказала она, отдавая подшивку.

– Как дела в вашем журнале? – спросил он, завладев тяжелой папкой.

– Можно сказать, сплю с рукописями в обнимку, – ответила Изабелла. – Последнее время работы невпроворот.

Он понимающе кивнул. Очень хотелось спросить, не возьмет ли она его на работу, но застенчивость помешала. И, значит, он так и останется библиотечной крысой, постепенно состарится здесь, как состарились те, у кого он сейчас в подчинении. Наблюдая отсветы этих мыслей, мелькавшие у него на лице, Изабелла думала о том, как людей настигает смерть. Ведь в газете вполне могла оказаться фотография этого юноши, но вот не оказалась. Вместо него погиб Рори, потому что не кто-то, а он шел по Найл-Гроув в тот момент, когда его сшиб неизвестный водитель. Водитель. А ведь за рулем могла быть и я, подумалось ей, или вот этот молодой библиотекарь. Но нет, это был кто-то высоколобый, с мешками у глаз и шрамом возле линии волос. Или есть вероятие, что он был таким. Да, просто есть вероятие, что это так.

* * *

Они с Джейми договорились встретиться в «Эле-фанте», кафе, расположенном за мостом Георга IV. Просторный зал кафе изгибался буквой «Г», и окна аппендикса выходили на Кэндлмейкер-роу. Высокие потолки и ничем не прикрытый дощатый пол придавали залу сходство с пещерой, все стены которой украшены изображениями слонов и их фигурками. Изабелле было уютно здесь, среди слонов и студентов, и она часто выбирала это место для встреч с друзьями. Если Воскресному философскому клубу суждено возродиться – хотя, похоже, дней и часов, удобных для всех членов, так и не отыщется – лучшего места для диспутов о природе добра и взглядах на мир не найти. Для Джейми, шесть часов в неделю дающего уроки игры на фаготе в Школе Джорджа Хериота, кафе было не столько местом встреч, сколько уютным уголком, где удобно выпить после занятий чашку крепкого черного кофе.

Когда Изабелла пришла, он уже ждал за столиком у окна в задней части зала с чашкой дымящегося кофе и выпуском «Скотсмэна», который был здесь всегда к услугам посетителей. Заметив ее, Джейми поднял голову и встал, чтобы поздороваться.

– Прошу прощения. Вы, вероятно, здесь уже давно, – сказала Изабелла.

– Всего пять минут. Только что взялся за третью полосу.

Отложив «Скотсмэна», он предложил принести ей кофе.

– Не к спеху, Джейми, – ответила Изабелла. – Знаете, я сейчас тоже читала газеты.

– И?.. – в его взгляде был вопрос.

– Просматривала «Ивнинг ньюс» в библиотеке, – пояснила она.

– Довольно странное занятие, – заметил Джейми, – разве что… – Он осекся. Весь вид Изабеллы свидетельствовал: ее захватило что-то новое. Джейми давно уже научился распознавать первые признаки очередного увлечения. Выдавали глаза, в которых вдруг появлялась решимость, взгляд, говоривший: «Пойду на все, но распутаю этот клубок до конца».

Поняв, что ее раскусили, Изабелла смутилась.

– Да, – признала она наконец. – Думаю, я напала на интересное дело. – И сразу же предостерегающе подняла руку: – Да-да, знаю, помню. Не стоит опять повторять мне все это.

– Я вовсе не собирался читать нотации, – вздохнул Джейми. – Это ведь бесполезно. Что бы я ни сказал, вы все равно устремитесь по следу. Поэтому повторю только одно: будьте осторожны. Когда-нибудь вы ввяжетесь во что-нибудь такое, из чего будет трудно выпутаться. Это случится, и вы это знаете. Случится неминуемо.

– Для меня это не тайна, – ответила Изабелла. – Спасибо за предостережение. Я всегда очень серьезно отношусь к вашим словам. Действительно очень серьезно.

Джейми отхлебнул кофе. Вытер молочный след над верхней губой: