Полуденные врата - Майкл Роэн

Я почувствовал, как поезд замедляет ход, но, взглянув на часы, увидел, что до конца пути времени ещё хоть отбавляй; видимо, мы приближались к очередной станции. Она пронеслась мимо – пустая, безликая: несколько фонарей, окруженных в каплях дождя мутными ореолами, отражались в мокрой платформе. Всё было недвижимо, только когда мы доехали до самого конца платформы, где под мигающим фонарем висел большой почтовый мешок, раздался глухой тяжелый стук – это автоматически сброшенный мешок упал в последний вагон нашего состава.

– Черт возьми! Впервые с тех пор, как мы тащимся на этом поезде, в него что-то погрузили, – заметил я Шимпу, который давил пальцами орехи и отправлял их в рот.

– Что погрузили? – пробормотал Шимп.

– Да большой мешок в почтовый вагон сбросили.

Шимп только хмыкнул, не проявляя никакого интереса. Но вдруг, выплюнув струйку разжеванных орехов, с трудом поднялся на ноги.

– Что ты несешь? Тут нет никакого почтового вагона! Там второй электровоз. И почту здесь не отправляют автоматически уже давным-давно!

Наши взгляды встретились. Мы разом повернулись и уставились в конец теперь уже набравшего скорость поезда.

Я различил громадный бугристый мешок, тяжело привалившийся к борту последней платформы. Он был похож на упавший с дерева подгнивший плод. Сходство это усилилось, когда на наших глазах мешок стал расползаться по краям, оттуда появились какие-то малютки, которые тут же начали продвигаться вдоль вагонов. Шимп, видно, сразу все понял.

– Kuro-i![27]Het smaakt slecht, jongen![28]– присвистнул он.

– Это ещё что?

Шимп тихо фыркнул.

– Это беда! Хочешь узнать подробнее?

– Я имел в виду, кто они – человекоподобные?

– Если не слишком придираться, можно посчитать их чем-то вроде людей. Злобные маленькие вонючки. Верные слуги наших главных противников.

– И что, по-вашему, они могут нам сделать?

Шимп смотрел на приближающихся карликов. Между нами и первыми из них оставалось всего два вагона, малявки без усилия скользили по металлическим краям платформ.

– Похоже, хотят отцепить платформу с контейнером и утащить его.

– Как такое возможно, когда поезд идет?

– Будешь стоять и рассусоливать, когда у нас из-под задницы уже тянут твой контейнер? – рявкнул Шимп. – Ну-ка лезь на контейнер, jongetje! Сейчас посмотрим, по праву ли тебе достался этот пиратский меч, – nee? Xa!

На контейнер! Легко сказать! Никаких боковых лесенок, как в фильмах, на контейнере не было, одни ребристые бока. И отрезок пути, как назло, был не самый прямой – поезд то и дело поворачивал то влево, то вправо, и при каждом повороте нас швыряло из стороны в сторону. Проворные малютки между тем подползали, будто гусеницы по веткам, и при одной мысли, что они, словно пауки, попадают мне на голову, становилось тошно. Засунув меч за пояс под безопасным углом, я схватился за скользкое металлическое ребро у дверцы контейнера. Выпуклые мазки шимповской разрисовки оказались кстати, и я закинул ногу на люк. Закинул слишком высоко, поезд тряхнуло, и весь мой вес пришелся на согнутую ногу, мышцы так напряглись, что я чуть не заорал от боли. Поезд опять тряхнуло, и я, воспользовавшись этим, подтянулся и в лучших традициях альпинистов выпрямил обе ноги. Голова моя сровнялась с верхушкой контейнера, я точно крюком вцепился рукой в скользкое пластиковое покрытие и быстро вскарабкался по ребру. Не будь я скалолазом и яхтсменом, я бы ни за что не осилил этот подъем. Поезд опять сильно тряхнуло, и на секунду я почувствовал себя высоко на рее, так как мои ноги повисли над пропастью. Но тут же, весь дрожа и обливаясь потом, я забрался на крышку контейнера, вытащил меч и пополз по скользкому от дождя пластику, чтобы помочь взобраться Шимпу.

Полез напрасно – он в помощи не нуждался: быстро перебирая руками, он поднялся на контейнер с такой скоростью, что ему позавидовали бы прославленные альпинисты, и вот уже его улыбка-оскал появилась над краем контейнера. Я поднялся, балансируя, чтобы не упасть, и моля Бога, чтобы впереди не было туннелей. Я старался не слишком втягивать голову в плечи от страха перед проводами высокого напряжения. Над ними, в небе, виднелись две-три птицы, летящие за нами, будто вороны, почуявшие скорую добычу. Что-то в этих птицах было странное, но я не мог понять что.

Резкий выкрик Шимпа вернул меня к действительности.

– Господи! – Во рту у меня пересохло.

На крыше следующего за нами вагона сгрудились kuro-i. Именно сгрудились – иначе не скажешь. Вереща, они влезали друг на друга, подобно лемурам, на которых сильно смахивали. Не то они и вправду были приматами в самом жутком, отвратительном варианте, не то какими-то древнегреческими демонами. Их шишковатые, похожие на большие орехи головы поражали наличием человеческих черт; выпуклые глаза таращились на нас с маниакальным упорством. На уродцах были какие-то бесформенные мешки из грубой ткани, и все они сжимали в руках пучки стрел или копий и какие-то маленькие орудия, напоминающие каменные топорики, не более грозные с виду, чем пчелиные жала. Меня бы даже рассмешил их вид, если бы эти пучеглазые не впивались в нас таким яростным взглядом. Их наглость пробудила во мне неудержимый гнев.

– Ну что? – гаркнул я. – Не ожидали нас тут увидеть? Пошли вон! Прочь! Убирайтесь! Здесь вам делать нечего! Кыш!

Шимп одобрительно хмыкнул, вертя в руке свою дирижерскую палочку – нет, скорее, короткую дубинку. Но kuro-i плевать хотели на мои предостережения. Они продолжали на нас таращиться. Один раз они неожиданно все разом моргнули, что выглядело устрашающе. И вдруг оскалили острые, как у грызунов, зубы, черные губы оттянулись, жидкие усишки в углах ртов задергались, а уродцы разразились диким визгом. Этот писк, словно удесятеренный крысиный, прямо пригвоздил меня к месту. И тут же воздух ожил от летящих маленьких стрел и копий, и лемуры ринулись в бой.

Одно копье я отшиб мечом, второе пролетело мимо, третье чуть щекотнуло ухо, я даже не почувствовал укола. Против таких малявок не хотелось пускать в ход меч, поэтому первого приземлившегося на нашу платформу я просто сшиб ботинком. Но эта мелкая пакость зацепилась ручонкой за край контейнера и даже не подумала падать. Зато вторая тварь повисла на моем башмаке с поразительным упорством и пыталась вонзить зубы мне в щиколотку, но Шимп обрушил свою палку на её голову, и она, визжа и кувыркаясь, полетела вниз. Шимп снова размахнулся дубинкой и легко сбросил двух следующих, но трое других, увернувшись от ударов, схватили его за ноги и повалили у самого края контейнера. Они накинулись на него, размахивая копьями с каменными наконечниками, которые почему-то больше не казались смешными. Я взмахнул мечом, копья переломились, а их владельцы с писком попадали в темноту. Я едва не свалился за ними следом, поскользнувшись на снующих у меня под ногами скользких, юрких и цепких маленьких уродцах.