📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаВлюбленные лжецы - Ричард Йейтс

Влюбленные лжецы - Ричард Йейтс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 64
Перейти на страницу:

Вскоре появились намазанные маслом тосты с кусками яичницы поверх — по одному на каждого, а также чай. Завтрак накрыли на чистом обеденном столе, и, устроившись около него, все принялись за еду, причем столь элегантно и церемонно, словно в ресторане. Кристина села рядом с Уорреном, и во время завтрака разок робко коснулась его свободной руки.

— Если ты не торопишься, — проговорила она, когда Грейс убирала тарелки, — мы могли бы выпить пива. Через полчаса откроется местный паб.

— Хорошо, — согласился он. — Отличная идея.

Уйти поскорей ему хотелось меньше всего, даже после того, как все шестеро ребятишек, наигравшись на улице, куда они имели обыкновение выбегать по утрам, с шумом ввалились в комнату и им всем захотелось по очереди посидеть у него на коленях, подурачиться с ним, запуская ему в волосы пятерню, измазанную вареньем. Это была крикливая, буйная ватага, и все они сияли здоровьем. Старшая, жизнерадостная симпатичная девчушка по имени Джейн, как ни странно, походившая на негритяночку — она была светлокожая, но с африканскими чертами лица и с кучерявыми волосами, — пятясь от него, хихикнула и спросила:

— Ты Кристинин парень?

— Он самый, — ответил Уоррен.

И он действительно почти ощущал себя парнем Кристины, когда пригласил ее выпить пива и они вдвоем отправились в паб за углом. Ему нравилась ее походка — в чистеньком желто-коричневом плаще с высоко поднятым воротником, Кристина вовсе не выглядела проституткой, — и еще ему понравилось, что она села совсем близко к нему, на обитую кожей скамью у старой побуревшей стены паба, в котором все, даже полные пылинками лучики света, казалось пропитанным пивом.

— Послушай, Уоррен, — сказала она через какое-то время, поворачивая на столе свой светящийся бокал с пивом, — хочешь остаться еще на ночь?

— Знаешь, нет, собственно…. дело в том… я не могу себе это позволить.

— Да я имела в виду другое, — сказала она, снова касаясь его руки. — Я хочу сказать, не за деньги. Просто останься, вот что. Я так хочу.

Не стоило и говорить, какой триумф мужественности переживает тот, кому юная блудница предлагает переспать с ней бесплатно. Ему даже не пришлось вспоминать о романе «Отныне и вовек»[10], хотя в память врезалось, что такая мысль промелькнула у него в мозгу, когда он привлек ее голову поближе к своей, чтобы оказаться с ней лицом к лицу. Рядом с ней он чувствовал себя невероятно сильным.

— Милая моя, — проговорил он охрипшим от волнения голосом и поцеловал ее. Затем, перед тем как поцеловать ее еще раз, он произнес: — Как это мило, Кристина.

Слова «мило», «милая», «милый» им предстояло произнести в тот день еще много раз. Казалось, Кристина буквально не отходила от него, за исключением тех случаев, когда требовалось уделить внимание ребенку, но управлялась она с дочерью всякий раз быстро. А потом, когда Уоррен сидел в одиночестве в их кухне-гостиной, она вошла и, медленно танцуя, проплыла через комнату, словно под звуки невидимых скрипок, и по-киношному упала в его объятия.

В другой раз, на диване, прильнув к Уоррену и крепко его обняв, она стала нежно напевать популярную песенку под названием «Незабываемо»[11], многозначительно опуская ресницы всякий раз, когда доходила до слова, которое и послужило названием.

— Ты такой милый, Уоррен, — все время повторяла она, — Ты знаешь об этом? Ты и взаправду милый!

И он тоже повторял ей снова и снова, какая она милая.

Когда домой с работы вернулся Альфред Арнольд — молчаливый, усталый и с виду застенчиво-скромный, — его жена и юная Эйми немедленно засуетились, встречая его: они приняли от него пальто, пододвинули ему стул и подали традиционную рюмку джина… Кристина, прижавшись к руке Уоррена, держалась чуть в стороне, пока не настало время вывести его вперед и официально представить хозяину.

— Рад познакомиться, Уоррен, — проговорил Альфред Арнольд. — Чувствуй себя как дома.

На ужин подали солонину с вареной картошкой. Еда всем понравилась, и Альфред пришел в такое хорошее расположение духа, что ударился в воспоминания и вкратце поведал, как во время войны попал в Бирме в японский лагерь для военнопленных.

— Четыре года! — воскликнул он, вскинув руку с прижатым к ладони большим пальцем и растопыренными остальными. — Четыре года…

Уоррен предположил, что, наверное, это было ужасно.

— Альфред, покажи Уоррену твою выписку из приказа, — попросила Грейс.

— Нет-нет, дорогая. Кому она может быть интересна?

— Покажи, — настаивала она.

И Альфред сдался. Из заднего кармана брюк он извлек толстый бумажник; затем, покопавшись в его недрах, вынул из одного отделения замусоленный, сложенный несколько раз лист бумаги. В местах сгибов он почти распадался на составляющие его прямоугольники, но сам отпечатанный на машинке текст оставался четким. В нем говорилось: Британская армия свидетельствует, что рядовой А.-Дж. Арнольд, будучи военнопленным в японском лагере в Бирме, проявил себя, по свидетельству японской стороны, добросовестным и прилежным работником на постройке железнодорожного моста в 1944 году.

— Здорово! — заметил Уоррен. — Просто замечательно.

— Ох уж эти мне женщины, — отозвался Альфред, снова засовывая выписку туда, откуда ее только что извлек. — Вечно они хотят, чтоб я показывал эту ерунду. А по мне, так уж лучше бы все забыть.

Уоррену и Кристине удалось улизнуть пораньше, Грейс Арнольд лишь улыбнулась и подмигнула им вслед, и, как только дверь их комнаты закрылась за ними, молодые люди сплелись в объятьях, извиваясь и тяжело дыша, то трепеща, то замирая от страсти. Еще секунда, и они сбросили с себя одежду, но и эта секунда показалась им ужасно долгой; затем они с наслаждением погрузились в постель и друг в друга, слившись в единое целое.

— О, Уоррен… — стонала Кристина. — Уоррен… О, как я люблю тебя…

И он услышал, как шепчет сам, опять и опять, так часто, что и не счесть, и наплевать, и пусть в это трудно поверить, — да, он услышал, как шепчет, что тоже любит ее.

Было далеко за полночь, когда они молча лежали рядышком, и Уоррен не понимал, как это слово так легко и просто стекло с его губ. Вскоре, когда Кристина заговорила, до него вдруг дошло, что она, должно быть, много выпила. На полу рядом с кроватью стояла на три четверти пустая бутыль с джином, а рядом — две мутные, захватанные рюмки, — видать, ими немало попользовались, и все-таки, похоже, она оставила его далеко позади. Налив себе еще джину, она устроилась полусидя, подложив под спину подушку, и снова завела разговор. Ее речь звучала странно: казалось, она тщательно составляет каждое предложение, чтобы обеспечить максимально драматический эффект, словно маленькая девочка, играющая в артистку.

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 64
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?