Приключение - Владарг Дельсат

Руки-ноги-то им отрастят, но с памятью и навыками совсем никак.

– Очищена? – удивляется мама.

Он говорит непонятное слово, которое я не запоминаю, а потом сестренка мне начинает рассказывать о том, что возможны необычные сны, которых пугаться совсем не надо. Я снов не пугаюсь, хотя они страшные бывают, но я всегда знаю, когда это сон, а когда нет, поэтому и не пугаюсь, наверное.

Все-таки, хорошо, что я к маме сама переместилась, и вдвойне – что за это ничего не было. Мне совсем не хочется боли, даже если я заслужила. Хотя мама же говорит, что боли больше никогда не будет, а я ей очень-очень верю. Потому что это же мама.

Лика

Сашка отправился помогать с найденными детьми, точнее – привезенными десантниками, потому что нужен был именно он со своим опытом эвакуации, а меня тетя Маша дернула потеряшек забрать. И вот тут возникли странности. Сашка тоже считает, что странностей много, но у него свои причины.

Младшая, которую назвали Хи, – ей несколько дней от роду, а так не бывает просто. От той химии, которой накачали детей, она погибнуть должна была. Девочка постарше – Си, с ней что-то странное, потому как двухмесячный возраст, а она себя вела вполне разумно, но развиваются котята так же, как и люди. Тогда как? Переадресуя свой вопрос медикам, я прихожу в ужас – у них срок жизни пять-десять лет, причем достигнуто это именно химией, потому что генетика как раз говорит о другом. Дети, конечно же, моментально оказываются в госпитале, но мне очень интересно, кому такое в голову пришло. Сашка говорит, что командующему тоже интересно, поэтому флот ищет.

Сейчас-то уже все приходит в норму, да можно сказать, пришло. Марфуша стала ребенком, как ей и положено, Хиша пускает пузыри, лежа рядом с такими же сестрами, а Синь наслаждается вниманием и учится всему заново. Но ситуация, конечно, непростая и совершенно непонятная. Я понимаю, что мы не сможем остаться в стороне, и подозреваю, впрочем, что это неспроста. И тут в голову мою приходит мысль, заставляя связаться с мамой.

– Мама, – я будто чувствую тепло ее рук сквозь экран. – У меня появилась мысль, что такой поток детей – это не просто так, а стимуляция.

– Умница ты моя, – хвалит меня моментально сделавшаяся серьезной мама. – Мы о ней не подумали.

Меня мама похвалила! Пусть я уже взрослая, у меня у самой дети, но от маминой похвалы я вся просто расплываюсь. А мама не отключается, присоединяя к разговору все больше теть. Они сильнейшие интуиты среди людей, поэтому точно смогут сказать, чушь или нет мне показалась.

– Ты хочешь сказать, что нас мягко стимулируют взять на себя функции наведения порядка? – интересуется очень серьезная тетя Маша. – Это вполне возможно, учитывая, что Творцы…

Вошедшие в легенды и сказки разных рас, Творцы выполняют именно эти функции, прекратив свое развитие. Это нам наши друзья рассказали. И, если вдруг они захотели идти дальше по пути развития, вполне могут думать о том, что им замена нужна. Но это неправильно же… С одной стороны, нельзя пройти мимо страдающего ребенка, но с другой – у каждого есть право на свои шаги и свое развитие, нельзя вмешиваться в процесс.

– Надо позвать Творцов и прямо их спросить, – сообщает подслушивающая Аленка. – Во-первых, они тоже делают ошибки, а, во-вторых, учитель говорит, что всегда лучше спросить.

– Малышка права, – улыбается мама. – Решать будет Человечество, но вот подменять собой естественный ход развития неправильно. Это все равно что вытирать слезы и сопли упавшему малышу, но тут речь о народах…

Они разговаривают, а на экране квазиживой интеллект выстраивает находки последних лет в схему. Получается, нас действительно мотивируют. Может ли такое быть? Ну вот началось все с мамы, затем было прошлое… хотя нет, прошлое было потому, что оттуда началось современное Человечество. Вот только если все так, то Творцы нечестно поступают, фактически заставляя людей занять их место. Но так нельзя…

Ой, Сашка! Объятья, поцелуи, и… разумеется, он знает о прибавлении, я ему сразу же рассказала, но вот реакция Ша-а, вмиг становящейся Марфушей, – она мне все говорит. Правы доктора: вся память детей была индуцированной и как-то завязанной на химию в их организмах. Для чего-то их пугали именно людьми, то есть надсмотрщики, делавшие очень больно, в памяти моей новой доченьки – именно гуманоиды. Они отличаются там от нас не только разрезом глаз, который, кстати, не так сильно и разнится, просто будто утрирован. Нет мотива у космической цивилизации для такого изменения, а оно именно изменено, потому что природа подобных вещей не любит. Это, конечно, не мои слова, но запомнила я их хорошо.

– Аленка считает, надо Марфушу в детский сад для начала, – сообщаю я мужу. – У меня еще обучение, но тут придется брать паузу, потому что детям я нужна постоянно.

– Значит, будет детский сад, – кивает Сашка. – Тем более что найденыши от новорожденных вообще не отличаются – только базовые навыки, и все. При этом мнемографирование совсем не помогло.

– Клоны, что ли? – удивляюсь я, потому что этот вариант единственный.

– Клоны, – кивает он, – но специфические. Такое ощущение, что созданы в принципе искусственно. Сейчас с ними работают, но есть у меня ощущение…

Я понимаю, почему Сашка замолкает. Малыши, которые на первый взгляд просто измученные дети, могут не иметь разума. То есть визуально они дети, а вот фактически – даже не животные. Мне такое осознать проще из-за моего прошлого, а вот людям нет. Сашка объясняет мне, что структура мозга найденышей слишком простая. Я это утверждение не очень хорошо понимаю, поэтому он меня ведет к экрану, чтобы показать разницу.

Для меня пока подобные термины чересчур сложные, но одно я вижу очень хорошо: найденыши отличаются от всех прочих, и сильно. Стоит мне задуматься об этом, и я понимаю, что подобное может означать – приманка. Выглядящие искалеченными детьми найденыши могли быть приманкой, причем приманкой именно для нас. Но кто знал, что мы пойдем искать? И на что они надеялись?

– Приманка, Саша, – вздыхаю я. – Это просто приманка, но зачем?

– Видимо, они не ожидали, что мы гостей через медотсек проведем, – тяжело вздыхает он. – Ну или нечто подобное.

– А могли ли Творцы так нам показывать, что без нас не обойтись? – спрашиваю я его.

Саша мой задумывается, затем качая головой. А я пытаюсь представить, что речь идет о котятах. Ну вот, допустим, я бы нашла искалеченных котят, стала бы я их глубоко проверять? А вдруг и тут бы не стали, а у них внутри есть что-то опасное?

– Саша, а вдруг у найденышей внутри что-то? – сразу же переадресую я вопрос.

– Уже нет, – улыбается он, двигаясь с дочками в сторону комнаты отдыха.

Понятно все, играть будет, ну и учить играть малышек, а мне пора кормить самых маленьких. Доченьки сейчас попросыпаются и будут требовать маминого внимания, еды, вылизывания и игры, конечно, ведь они развиваются.

Думаю, обо всех находках доложат в трансляции, а пока думать ни о чем не надо, потому что есть взрослые мудрые Разумные, которые разберутся сами. Но если это работа Творцов, то они очень некрасиво поступают. Мне кажется, это понимают и другие, потому можно и не думать о том, что будет.

Подозрение

Мария

Лика очень умная девочка. Именно ее предположение более всего походит на правду, потому как открытия у нас так себе. Найденные отдельно мальчики и отдельно девочки, по заключению экспертной комиссии, вообще не живые. Сердце-то у них бьется, мозг базово работает, но… С одной стороны, странные приборы внутри тел, с другой – вообще что-то непонятное. Нам, разумеется, сообщают о находках, но вот логике это не поддается совершенно.