Где ночуют боги - Дмитрий Владимирович Иванов

– Слушай, денег не хватает, чтоб рассчитаться, ну бывает, что.

– Бывает, – нехотя согласился застройщик.

– Мой брат! На выбор тебе предлагаю! – сказал тогда брат Эдо соседу. – Чтобы с тобой рассчитаться, могу тебе или бензопилу дать, «Дружба», хорошая пила, двадцать лет ей, но пилит как новая и еще будет двадцать лет пилить, спасибо мне скажешь, если такую пилу будешь иметь. Или у меня участок земли есть, десять соток, мне он все равно не нужен, я туда вообще не езжу – далеко. Хочешь, могу тебе его отдать, мне зачем два участка?

Застройщик подумал и сказал:

– Я беру «Дружбу». Пила – это пила. Пилой можно двадцать лет пилить. А с этим участком что я буду делать?

Вот так он решил. Решил вроде бы правильно. А через два дня одна сотка земли в том самом месте, где находился участок брата Эдо, в самом сердце Красной поляны, стала стоить 250 000 долларов США. Эдо специально два раза повторил, как будто написал прописью в бухгалтерской документации, чтобы лишить Антона всякой возможности думать, что это оговорка: двести пятьдесят тысяч долларов СэШэА. За сотку гребаной глины – почвы в Сочи в основном глинистые. Таким образом, 10 соток, которые не взял сосед у брата Эдо, стали стоить 2,5 миллиона долларов, что, несомненно, больше, чем стоимость бензопилы «Дружба» модели 20-летней давности. Антон подумал, что москвич на месте армянина-застройщика, который мог стать миллионером, а стал владельцем бензопилы, конечно, попал бы в психушку после этого. И точно порвал бы со злости руками цепь «Дружбы», равно как порвал бы и саму дружбу с соседом. Но армяне – не москвичи. У армян, живущих в этих местах, крепкая психика. Человек, выбравший пилу, не порвал ни ту, ни другую дружбу. Он выпил с братом Эдо чачи и сказал:

– Я бы с этими двумя миллионами долларов что делал бы, а? Боялся бы, что украдут, спать бы не мог, инфаркт получил бы и умер. А так остался живой и с бензопилой. Слава богу!

Такой оптимизм Антону понравился. Он подумал, что создать положительный образ в среде оптимистов будет нетрудно. А значит, недорого. А значит, денег придется потратить не много из миллиона, который лежал на его карточке. От этой мысли на душе Антона стало спокойно, как спокойно бывает на душе человека, у которого есть миллион, а значит, есть будущее, скорей всего, светлое.

Земельная проблема, в решении которой требовалось участие Антона, заключалась в том, что уже на следующий день после того, как Путин всех победил, в Сочи появились они. Так сказал Игорь Беленький.

Антон улыбнулся и спросил:

– Кто они? Китайцы?

Антон так подумал, потому что китайцы всегда первыми появляются там, где скоро будет что-то грандиозное, чтобы узнать, нужны ли участникам грандиозного кеды, и никогда не ошибаются. Не ошибутся они и в этот раз: конечно, кеды будут нужны участникам оргии спорта. Но оказалось, что «они» – не китайцы. Выяснилось, что давно, задолго до того, как в Сочи решили провести оргию спорта, некие люди тайно скупили за цену бензопилы «Дружба» очень много земли, и не просто земли, а очень хорошей земли, удобно расположенной относительно плана олимпийской застройки. Потом эти некие люди не просто появились, а принялись вызывающе ходить по купленной ими земле и прикидывать, сколько всяких полезных вещей можно на ней сделать: мегамоллов, паркингов, да мало ли чего еще. Вот тут-то и возникла проблема. Потому что тут же возникли другие «они» – журналисты. Они тайно, из кустов, стали фотографировать собственников, гуляющих по своим участкам, и публиковать в СМИ заметки с ядовитыми комментариями. В духе того, что, мол, все мы помним взволнованное лицо Путина в тот драматичный момент, когда решался вопрос, где же будет Олимпиада: в великолепном своей неподготовленностью к таким мероприятиям Сочи или в унылом своей готовностью к ним Зальцбурге? Выходит, что Путин до последнего момента, как и положено настоящему победителю, не знал, что победит, поэтому он волновался. Откуда же тогда знали это, что Путин победит, они, собственники хорошей земли? И кто они такие? И не стоит ли за всем этим что-то такое, что нехорошо скрывать от простых россиян, вечно не знающих про что-то такое, что от них скрывают, от своего же народа, многострадального, сволочи, и все в таком духе. Вот такая проблема. Игорь Беленький, обрисовав ситуацию, спросил шефа:

– Что делать, Антон Ильич? А?

Антону все это очень не понравилось. Он подумал, что это может создать негативный образ Олимпиады, что, в свою очередь, может сильно ударить по карману Антона, потому что выстраивать позитивный образ там, где уже выстроен негативный, – это двойные расходы: сначала надо снести негатив, а потом возводить позитив. Антон подумал немного и сказал:

– Пускай собственники земли, ну, пускай смотрят в бинокли.

Лицо Игоря Беленького дрогнуло и застыло, как предсмертная маска. Антону пришлось спасать его, то есть раскрыть свою мысль. Собственники хорошей земли могут пока, чтобы не нагнетать панику, издалека смотреть на свои участки в бинокли и вынашивать планы, что им построить: мегамоллы или не мегамоллы. Журналистам зато нечего будет снимать из кустов. Ну человек с биноклем смотрит куда-то, и что? Если он не с Кораном в руке, не с автоматом или гранатой – это ничего не стоит: это не сенсация и даже не информационный повод. Любой человек имеет право смотреть в бинокль, куда хочет. Ну и так далее.

Игорь Беленький был потрясен. Он сказал, что для него каждый день рядом с Антоном – это как пять лет учебы в Краснодарском институте менеджмента. Антон сказал, что польщен.

Решив больной земельный вопрос, Антон встретился с аналитиками. Вообще-то концептолог Антон Рампо никогда не любил аналитиков. Ему всегда казался неслучайным корень этого слова. Он полагал, что первые аналитики появились на Земле одновременно с первыми идиотами – давно, очень давно. Аналитики будут всегда, пока есть идиоты – те, кто, попав в трудную ситуацию, сидит в ней и ждет аналитика. Так считал Антон. Аналитики прибыли в Сочи для проведения мозгового штурма на тему: «Что делать с победой Путина, где и как проводить шабаш спорта?» Возглавлял отряд штурмовиков Эрнст Рём московских аналитиков, Марат Бельман. Правда, внешне Бельман не был похож на Рёма, у него не было бычьей шеи, шрама через пол-лица и коричневой рубашки. Вместо этого у Марата Бельмана были очки в дизайнерской оправе, сережка в ухе и белая футболка с портретом Стива Джобса и надписью: «I believe in Steve». Но Антон Рампо все равно считал Бельмана похожим на Рёма на том простом основании, что аналитик Бельман тоже был геем. Все-таки человеку никуда не деться от корня слова, которым его называют, полагал Антон.

Марат Бельман был хорошо знаком Антону Рампо. Иногда Бельмана привлекал к работе глава «PRoпаганды» Миша Минке. Бельман при встрече всегда тепло приветствовал Антона. У него была привычка здороваться за руку и долго удерживать руку собеседника в своей. Антону эта привычка не нравилась, потому что рука у Бельмана была мягкая и потная. Всякий раз, приходя в «PRoпаганду», Бельман устремлялся к Антону Рампо и хватал его за руку. Приятель Антона, худой и отважный Валек Матвеев, однажды даже пошутил, что Бельману просто нравится Рампо как мужчина и он хочет стать подружкой Антона, а может, и наоборот, сделать подружкой Антона. Антон за это обозвал Валька гопником и наркоманом.