Лезвие света - Андреа Камиллери

стрелять по полицейским.

Все сходится. Алькаф и Мохаммед не показались ему людьми, способными открыть стрельбу, а тот, что сидел на сеновале, вполне мог быть вооружен и готов убивать.

Он нехотя пошел спать, на всякий случай поставив телефон рядом на тумбочку.

Почему Мариан не звонит?

Стал читать, но его слишком отвлекало беспокойство за Мариан, приходилось дважды перечитывать страницу — в первый раз он ничего не понимал, — и через полчаса ему это надоело, он погасил свет, закрыл глаза и попытался уснуть.

Почему Мариан не звонит?

Почему, хоть и собирался, он так и не спросил у нее номер мобильного?

Почему она не подумала продиктовать его?

Почему…

Почему… и кончается на «у»?

Разбудивший его звонок прозвучал столь громко и неожиданно, что он в темноте никак не мог ухватить трубку и выронил ее на пол.

Зажег свет. Шесть утра.

— Алло!

— Комиссар Монтальбано?

Незнакомый мужской голос. Его подмывало ответить, что ошиблись номером.

Он хотел слышать только голос Мариан.

Потом понял, что отнекиваться будет ошибкой.

— Да. Кто говорит?

— Это адвокат Гуттадауро.

У комиссара сразу прояснилось в голове.

Гуттадауро, медоточивый, любезный и опасный как змея, — адвокат мафиозного клана Куффаро. По сути, их пресс-атташе.

Рыба заглотила наживку. Он решил немного помучить собеседника. Никогда нельзя выдавать свою заинтересованность.

— Адвокат, простите, вы не могли бы перезвонить минут через десять?

— Ну разумеется!

Пошел на кухню, поставил кофе, зашел в ванную, умылся, вернулся на кухню, выпил кофе, закурил.

Телефон зазвонил.

Пусть себе надрывается. Он снял трубку только на десятом звонке.

12

— Слушаю вас, адвокат.

— Прежде всего прошу меня извинить за столь ранний час. Я наверняка вас разбудил, вырвал из объятий Морфея.

— С чего вы так уверены, что я лежал в объятьях Морфея? — парировал комиссар.

Адвокат замолк — испугался, что Монтальбано, не зная, кто такой Морфей, понял неправильно и обидится. Спустя мгновение пояснил:

— Я вовсе не намекал… Вы, безусловно, знаете, что Морфей был божеством сна, а не живым человеком.

— Вот именно, адвокат. Кто вам сказал, что я спал?

— Ну и к лучшему. Я в Пунта-Раизи, скоро сяду на самолет.

— Куда направляетесь?

— В Рим. Дела обычные.

Ну да, конечно. Переговорить с каким-нибудь мягкотелым депутатом или с крупным чиновником, отвечающим за господряды, перемежая обещания угрозами.

— Так что, — продолжил адвокат, — если б я не позвонил сейчас, то смог бы это сделать только после восьми. Подумал, что, возможно, тогда я уже не застал бы вас дома. Поэтому…

— Вы могли позвонить в контору.

— Не знал, удобно ли беспокоить вас в комиссариате. У вас всегда столько дел…

— Хорошо, я вас слушаю.

— Я хотел сказать, что вчера вечером мы имели удовольствие видеть вас по телевизору. И знаете, мы были восхищены. Вы выглядите великолепно!

— Спасибо.

«Провалиться бы тебе вместе с Куффаро!» — про себя добавил комиссар.

— Да соблаговолит Господь сохранить на долгие годы ваше прекрасное здоровье и отличный ум, — продолжил Гуттадауро.

— Спасибо, — повторил он.

С этими людьми, что всегда ходят вокруг да около, свивая фразы в поросячий хвостик, надо запастись терпением. Рано или поздно он скажет, что ему нужно.

— Вчера вечером, — продолжил адвокат, — с нами был один старый крестьянин из людей Куффаро, мы иногда зовем его на ужин — он веселит нас, рассказывая необыкновенные истории. Ах, этот старинный крестьянский мир, что ныне сгинул! Из-за глобализации отмирают наши древние, здоровые корни!

Монтальбано смекнул, к чему тот клонит.

— Вы пробудили во мне любопытство. Развеселите же и меня. Можете рассказать одну из тех историй?

— Ну конечно, с превеликим удовольствием! Итак, был себе один охотник на львов, над которым однажды решили подшутить его товарищи. Они встретили туземца, убившего осла и покрывшего его львиной шкурой, выкупили ослиную тушу и спрятали между деревьев. Охотник увидел и выстрелил. И сфотографировался с убитым — так он думал — львом. И все решили, что именно он убил того льва, а на самом деле не только не он убил, но и лев тот был не львом, а ослом.

— Забавно.

— А я вам что говорил? Знали бы вы, сколько он хранит подобных историй!

— А теперь, адвокат, скажите, что…

— Сожалею, комиссар Монтальбано, только что объявили посадку на мой рейс. Желаю здравствовать и до скорого свидания.

Монтальбано удовлетворенно усмехнулся. Интервью и правда сработало.

Они, наверно, долго ломали голову, сочиняя эту историю со львом — немного громоздкую, но вполне передающую смысл послания.

Понятно, что, говоря о «товарищах», Гуттадауро имел в виду не одних только Куффаро, но и Синагра, соперничающий с ними клан мафиози.

И они явно провели спешные переговоры по этому вопросу.

Суть послания была в том, что мафия не при делах, Савастано — не человек мафии (а осел, как сказал адвокат), убил его не мафиози (а туземец, уточнил Гуттадауро), и это убийство было обставлено так, чтобы выглядеть делом рук мафии, не являясь таковым.

Но это он как раз понял с самого начала, зато теперь его предположения подтвердил звонок.

Звонок, который, конечно же, не был личным одолжением комиссару, а был вызван лишь беспокойством в связи с его заявлением о доскональном расследовании и желанием, чтобы их оставили в покое.

Савастано убил туземец. В переводе с тайного языка Гуттадауро: вигатец, не имеющий отношения к мафии.

Он позвонил Фацио.

— Что-то случилось, комиссар?

Пересказал разговор с Гуттадауро.

— Что будем делать? — спросил Фацио.

— В одиннадцать я хочу видеть Сальваторе Ди Марту у себя в кабинете.

— Почему так поздно? Какие-то дела у вас?

— Нет, у тебя.

— И какие у меня дела?

— Хочу все знать про этого Ди Марту.

— Уже готово.

«Однажды я его прикончу», — подумал комиссар.

А вслух сказал лишь:

— Тогда вызови его к половине десятого. В девять встретимся с тобой в конторе и поговорим.

До половины восьмого он слонялся по дому в надежде, что Мариан перезвонит.

Что там у нее стряслось? Он никак не мог смириться с ее молчанием.

Думал даже поискать в справочнике телефон шахты и позвонить брату Мариан под любым предлогом, чтобы тот дал ее номер. Но так и не собрался с духом.

Монтальбано все ждал, а она все не звонила. Чем дальше, тем больше он понимал, насколько ему важно услышать ее голос. В итоге он затянул с выходом и прибыл в контору только в девять двадцать пять.

— Ди Марта платит дань?

— Да, комиссар.

— Кому?

— Земля, на которой построен супермаркет, находится в зоне, которую контролируют Куффаро.

— Кто собирает дань?

— Некто по имени