Сын моего мужа - Кира Полынь

— Это хорошие условия, и тебе бы согласиться. Потому что иначе, Катя, — он склонился ниже, прижимаясь губами к моей коже за ушком и громко шепча, — я заберу ее и увезу за бугор. Тебя выкину отсюда нахер, пойдешь просить милостыню, но мне будет по барабану. Сейчас я еще готов за тебя впрягаться и не лишать мелкой, но только в обмен на твое согласие.

— Что ты хочешь?.. — прохрипела, пытаясь отвернуться от навязчивого ощущения его губ и обжигающего дыхания.

— Ты будешь моей. Вся.

Выбив последнюю почву из-под ног, Руслан был доволен собой, любуясь моим ужасом через чертово отражение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Зачем тебе…

— Потому что хочу. Может быть, ты мне потом надоешь, и я тебя отпущу в вольное плаванье. Можешь даже хахаля себе найти. Но пока будет так.

Судя по решимости в черных глазах, он был уже на сто процентов уверен, что я соглашусь. Он загнал меня в угол, придавил к стене, размазывая по ней своими словами.

— Нас не поймут…

— Мне похер. Ты, думаешь, отца волновало, что жена младше его больше чем на тридцать лет? Нет. И меня не колышет, что я буду трахать его вдову. Потому что я первый тебя нашел, — рычит мне в ухо, затыкая уверенностью. — Я имею на тебя все права.

— Я не вещь!

— Ты женщина. И тебе нужен мужик. И у тебя нет других вариантов, Катя. Или малая в комплекте со мной и с бабками, или выметайся прямо сейчас. Одна.

Руслан резко меня отпустил, но, вытянув руки вперед, преградил выход, опираясь на стену. Смотрит своим тигриным взглядом, готовый сожрать прямо сейчас, и тошнота становится еще ощутимее.

Даже когда я узнала, что беременна, осталась без семьи и без средств к существованию, я не чувствовала себя в такой западне. Это ультиматум. Бескомпромиссный и безвыходный.

Нутро дрожало просто от того, что он был так близко, и представить Руслана еще ближе было просто невыносимо. Перед глазами флешбэками поднимались картины единственной нашей ночи, напоминая о том, каково это — спать с ним.

Судя по тому как Руслан задышал, шумно втягивая спертый воздух, он думал о том же, только ему нравилось то, что он перед собой видел.

— Да или нет. Решай.

— Ты не понимаешь, чего хочешь.

— Бляха, я тебе все озвучил. Не заставляй повторять! Мне насрать, или так — или никак.

От мысли, что он может забрать у меня Полину, перед глазами опускалась непроницаемая пелена. Вся кровь сворачивалась в черные сгустки, от одной только картинки того, как он увозит ее, забирает, разрывает нас с ней.

Я не могу этого допустить. Проще вырвать себе сердце собственными руками, чем добровольно отдать мою малышку ему.

— Да.

— Что? Повтори, — улыбается, нависая сверху.

— Да! Я согласна.

— Я верил, что ты не тупая. Молодец, не разочаровала.

От брошенной похвалы невольно поджимаются губы. Мерзко, а еще хуже, что Руслан вновь сократил дистанцию между нами, вдавливая меня своим немаленьким телом в зеркало.

— Вкусно пахнешь. Сексом, — опускает пальцы на ворот халата и тянет вниз, пытаясь открыть себе вид на голую грудь.

— Не надо, я…

— Мы вроде договорились с тобой, — хмурит брови, но попыток распутать пояс, сбившийся набок, не прекращает. — Не начинай опять свою свистопляску.

— Я по-женски не могу! — выпаливаю и прячу лицо, чувствуя, как смущение плеснуло по щекам краснотой.

— У тебя месячные? — неожиданно понимающе спрашивает он, и я киваю, закрывая глаза.

Положение хуже не придумаешь. Говорить с ним о таком было так же унизительно, как получить сапогом по лицу. Он последний человек, с кем бы мне хотелось обсуждать столь щепетильные моменты. И сама ситуация только накаляла чувство моей безысходности.

— Когда начались?

— Сегодня. Сейчас.

Не поверив, легко ныряет рукой под полы халата и решительно пристраивает руку к моей промежности, касаясь складочек шершавыми подушечками пальцев.

— Если опять за старое, — шипит он, но я уже замерла, забыв, как дышать, и в ужасе выпучила глаза.

Руслан вытащил руку, без тени брезгливости разглядывая алые разводы на коже, и хмыкнул.

— Ладно, я понял. Дыши, Катя, не хватало только, чтобы ты сознанку потеряла. С другой стороны, неудивительно. Когда тебя в последний раз мужик-то трогал?..

Ледяная волна пота прокатывается по позвоночнику и заставляет меня застучать зубами.

Он знает, что у нас с Ренатом ничего не было.

— Я был последним, Кать? Пять лет немалый срок, — подтверждая мои мысли, косо бросает взгляд исподлобья и ухмыляется. — Так я последним был? Говори, не стесняйся.

— Какой же ты козел, — выдыхаю тихо, но он услышал. Схватил меня за шею, прижал головой к стене.

— За словами следи, Катя. Мое терпение не вечное.

Невольно всхлипываю, чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь, и Руслан закатывает глаза.

— Не ной. Понял я, понял, что ты у меня лебедь хрупкая, — словно заклеймил этим «у меня» и как ни в чем небывало продолжил. — Грубости тебя не заводят. Ты должна смириться с нашим договором за эти дни, а я попытаюсь найти в себе силы, чтобы не придушить. Договорились? Кивни, если поняла. Умница.

— Отпусти! Задушишь!

— Без проблем, — пальцы разжимаются и мгновенно перемешаются выше, накрывая щеку и ловко сдавливая челюсть.

— Начнем с малого, — таинственно сказал он и притянул мое лицо к своему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍