Нет ничего сильнее любви - Таня Винк

Настя несколько раз прочла коммент, и настроение поползло вверх, оставив где-то далеко внизу вечеринку за городом, ночной клуб, Дашку-стерву и Богдана-козла. Эта история постепенно теряла резкие очертания и острые углы и больше не ранила нежную Настину душу. После пятого-шестого перечитывания даже обида растворилась в воздухе. Парящее высоко-высоко настроение бодро захлопало крылышками и прокричало что-то веселенькое. Девушка наконец смогла вдохнуть полной грудью. Вдохнула и закрыла фейсбук – он ей надоел. Причем уже давно. Особенно некоторые группы, в которых участвовали заправские сплетницы – они лезли из кожи вон, только бы держаться в центре событий. Держаться любой ценой. Некоторых банили, но они открывали новые странички и продолжали свое поганое дело, пока их снова не банили. «А какого черта я состою в этих группах?» – подумала Настя и снова открыла фейсбук.

Почти час ушел на то, чтобы удалить некоторых «друзей» и выйти из всех групп, кроме одной – в ней принято обсуждать только учебу, то есть помогать делом, а не трепаться. В эту группу, организованную одним «ботаником» с их курса, принимают далеко не всех, ведь не каждый может ответить на каверзный вопрос по микробиологии или, например, фармакологии. Другие темы типа «какую музыку любишь» или «как относишься к ЛГБТ» там принципиально не обсуждаются, и нарушивший это правило банился безвозвратно и сам больше не возвращался ни под каким видом – с «ботаниками» мало кому интересно. Настя не отличалась блестящими успехами, бывали и тройки, но у нее, как сказал тот самый «ботаник», неординарное мышление и хорошее чувство юмора. Он же и предложил ей вступить в группу. Интересно, что оба красавчика в этом сообществе состояли – Богдан и Никита.

Никита… Надо же… При мысли о нем Богдан уменьшается в размерах. Процентов на тридцать. Сжать его сильнее у Насти не получается. А если попробовать по-настоящему то, чему учила тетя Лена: мысленно сжать нежеланный объект до размеров точки, а потом послать эту точку вдаль? Или стереть ластиком. Девушка закрыла глаза, представила обидчика во весь рост и принялась его уменьшать. Гм… Оказывается, это нелегко. Она снова зашла на страничку и принялась рассматривать фотографии, сделанные в клубе, чтоб разозлиться посильнее. Ох, как же ей хотелось написать под фотками Дашки и Богдана что-нибудь гаденькое, и под восторженными комментариями тоже! Но она крепко держала себя в руках – эти люди ей уже не друзья. Собственно, они ими и не были. Вообще-то фейсбук понятие «друг» размазал по стенке. Негодующе посопев, она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

От увлекательного, но совершенно безрезультатного занятия по превращению Богдана в ничтожную точку ее оторвала Галя.

– Настенька, я могу войти? – спросила она, стоя за дверью.

Настя выпрямилась.

– Да, конечно, – она уставилась на «уснувший» монитор компьютера и схватила мышку. Монитор тут же ожил.

– Тебя ждут йогурт и булочка, – неслышно ступая, Галя вошла в комнату.

– Спасибо. А что тетя Лена?

– Ушла.

– И не попрощалась?

– Мы думали, ты занимаешься.

Мысли о Богдане тут же вильнули хвостом и исчезли, а на их место притопали более любопытные, давно стоявшие в очереди. Она оставила мышку в покое и с любопытством посмотрела на Галю.

– Я могу спросить тебя кое о чем?

Галя присела на край дивана. Сейчас будет спрашивать о Зозуле…

– Конечно, – она улыбнулась.

Увидев в ее глазах растерянность, Настя на доли секунды пожалела о своем вопросе, но юношеское любопытство проглотило жалость с потрохами и девушка, поерзав в кресле, вкрадчивым голоском добавила:

– Ты только не обижайся, хорошо?

– Я не могу на тебя обижаться, – Галя выжидательно смотрела на Настю.

Настя перекинула через плечо длинную соломенную прядь и отвела взгляд.

– Скажи, а что произошло между тобой и Зозулей?

Галя шумно втянула носом воздух и потерла рукой колено.

– Если не хочешь, не отвечай, – поспешно добавила Настя, но любопытство так и звенело в ее голосе.

Отчего ж не отвечать, подумала Галя, бросив на Настю осторожный взгляд: она уже взрослая, она должна знать. И еще прошлое имеет такое неприятное свойство – выскакивать перед тобой в самый неожиданный момент, вот как сегодня. Но… нет! Не сейчас. Еще рано. Пусть диплом получит, а потом Галка расскажет ей правду.

– Что произошло? – Галя постаралась придать своему голосу всю беззаботность, на какую только была способна. – Ничего особенного… Я ему нравилась, а он мне нет.

– И все? – в голосе Насти звучало разочарование.

– Да, все. Так часто бывает…

Настя смотрела перед собой и кивала.

– Да, так бывает очень часто…

Надо же, как она сейчас похожа на свою маму, подумала Галка! Особенно глаза – такие же огромные и глубокие…

…Несколько секунд Галка не могла ни рот открыть, ни пошевелиться. Она недоуменно смотрела на гостью, и только одна мысль стучала в ее голове – этого не может быть! Вот сейчас на ее пороге стоит испуганная худенькая блондинка в джинсах и вязаной кофточке цвета фуксии, волосы подобраны вверх, челка закрывает брови. Ни грамма косметики, даже губы не накрашены. Огромные голубые глаза удивленно смотрят на мир – сущий ребенок. Аккуратный маленький носик, дрожащая улыбка. На плече сумка-торба. Полосатая. Оранжево-зелено-фиолетовая. В руке торт «Киевский». Галка растеряно хлопает ресницами.

– Здравствуйте… – она поднимает руку с согнутым указательным пальцем, не в силах отвести взгляд от сумки.

– Здравствуйте.

– Проходите…

– Спасибо.

Девушка бочком переступает порог в небольшой тамбур, и Галя видит маленькие ступни в туфельках-балетках, правую ногу гостья немного приволакивает. Потом Галка узнает, что это у нее врожденное, а сейчас она кажется ей еще более беспомощной и незащищенной, чем тогда, на остановке. Девушка протягивает торт, улыбка извиняющаяся:

– Это вам… – голосок мягкий, дрожащий, испуганный.

Такой же, как тогда, по телефону. Рука тоненькая, ногти коротко подстрижены, без лака. Она вся дрожит, Галя видит это, и ей хочется обнять Катю и прижать к себе.

– Спасибо…

Галя улыбается, берет коробку, ставит на столик у двери. Обнимает гостью. И внезапно ее пронизывает чувство – она знает ее давно. Всю жизнь. Такое у нее было только однажды, когда Юра взял ее за руку и посмотрел в глаза.

Катя прильнула к ней. Ни до этого, ни после в Галиных объятиях не трепетало столь нежное существо. Существо, излучающее солнечный свет и… необъяснимый страх.

– Я рада тебя видеть, – к горлу подкатывает комок, Галя изо всех сил старается скрыть волнение.

– И я… вас… – Катя прячет глаза, переступает с ноги на ногу.