А вот и Полетта - Барбара Константин

Помимо запаха, Фердинанда с Марселиной поразил холод. Двадцать зим подряд без искорки пламени, ничего удивительного, что здесь царила такая промозглая атмосфера. Тогда, несмотря на поздний час, они решили прочистить трубы и затопить дровяную плиту. Понадобится как минимум три дня и три ночи, чтобы стены хоть немного прогрелись. Чем раньше начать, тем лучше.

Ближе к полуночи, закончив свои хлопоты, они вернулись на кухню помыть руки. Пришлось долго оттирать над раковиной ладони и пальцы от въевшейся сажи. На самом деле они просто тянули время. Просто чтобы побыть рядом. А еще хочется поговорить друг с другом о том о сем, о всяких неважных мелочах вроде меню на завтра или именах их котов…

– Кстати, почему он стал Шамало?

– Это вовсе не я придумал. Два Лю выбирали. Он показался им таким мягким, таким нежным и приятным, что они назвали его, как мягкое сладкое тесто – маршмеллоу[10], а сокращенно – Шамало!

– Очень мило. Звучит немного по-мужски, но так даже забавнее.

– А что в этом забавного?

– Шамало, «Ша-малой». Должна-то быть «Ша-малая», то есть Шамала.

– Не понимаю…

– Да что вы, Фердинанд, заверяю вас, так оно и есть.

– Но…

Первой его реакцией было: она ошибается. Ведь не мог же он не заметить, что у котенка нет… И тут в нем шевельнулось сомнение. Сколько ни рылся он в памяти, так и не мог представить себе, имеются ли в задней части его кота два маленьких шарика. Ай! Он попытался придумать, что сказать детям, как объяснить подобную ошибку. Может, тем, что у него раньше никогда не было кошек, интересно, сойдет это за объяснение?.. Марселина рассмеялась, увидев, какое у него сделалось лицо. Он расслабился. Шамало, «Ша-малой» – да, это смешно. Ладно, согласен, он не слишком силен в определении половой принадлежности котов. Собак, кстати, тоже. Он посмеялся над собой, припомнив, как, встретив Берту на дороге в тот день, когда случилась пресловутая утечка газа, говорил с ней как с кобелем. Он ясно помнит, как кричал ей: Ну и куда так спешим, приятель? Спорим, за сучкой решил приударить? Что ж, следует признать, он не видит того, что прямо перед носом. Она не стала спорить.

– У вашего тоже необычное имя. Мо-же – это что-то польское?

– Да.

– И что-нибудь означает?

– Да.

– И что именно…

– «Moz’e» – может быть.

– Значит, Мо-же означает «может быть»?

– Да.

– А.

По логике вещей ему следовало, разумеется, спросить, а почему «может быть». Ей придется объяснять, вдаваться в детали, говорить о прошлом, и ее это пугает. Чтобы оборвать разговор, она начинает зевать, ссылается на внезапно навалившуюся ужасную усталость, желает ему доброй ночи и сбегает спать. Он остается в растерянности, совершенно один посреди кухни. С тряпкой в руке и неприятным ощущением, что от него избавились, как от старого носка. И вдруг слышит ее шаги, мягко приближающиеся по коридору. Она останавливается и тихо говорит:

– Это Данута решила так назвать своего кота. И Оленка. Мои дочки. Они решили, что так будет красиво.

Фердинанд удивлен: она впервые заговорила с ним о своих детях. Он опустил глаза, пробормотал, что да, действительно очень красиво, и сосредоточился на полосках на тряпке, которой вот уже несколько минут вытирал руки.

Когда они отправились спать, было уже почти два часа ночи. Уже давно они так поздно не засиживались, но им это только на пользу. Они долго говорили. Фердинанд о своих двух сыновьях, Марселина – о своих близняшках. Теперь они больше знали друг о друге. Она – о том, как он сожалеет, что не был заботливым отцом, а он – как она потеряла своих дочек: несчастный случай, скоро будет семь лет. Ему было тяжело это слышать, сердце так и зашлось. В какой-то момент он чуть было не взял ее за руку. Но вовремя сдержался.

И потом, они говорили не только о грустном!

Они даже немного посмеялись, когда Фердинанд стал прикидывать, как же он будет завтра объяснять детям «Ша-мала». Скажет, что в тот день потерял очки? Но все прекрасно знали, что он их вообще не носил! Что выпил лишнего? Сомнительный аргумент, можно придумать и получше, высказала свое мнение Марселине. Ладно, но он может сказать наверняка: не он один так ошибся. Среди его знакомых бывали и другие. Вот, скажем, Раймон и Мина, они в этом деле чемпионы! А еще Ален, Фергус и Барбара, тоже неплохо выступали. А потом Мари, Марко и Любе или Кристиан с Мойрой… И он перечислил примеры: Йуки, который в действительности оказался Йукой, Ритон, которого пришлось переименовать в Риту, Пушок, превратившийся в конце концов в Пепетту, а еще две кошечки Соважей, у одной из которых неожиданно обнаружились яйца! Вот уж посмеялись в тот день, когда ветеринар им об этом сказал…

И так далее и тому подобное.

Они говорили долго-долго.

До двух часов ночи.

У подножия лестницы они обнялись бы, перед тем как разойтись по спальням. Без всяких задних мыслей, конечно же. Но они не посмели.

В другой раз, Мо-же?

Людо и Малыш Лю проснулись в субботу утром жутко голодные. Спустились на кухню, там никого не было. Даже Берты, чтобы устроить им радостную встречу, и кошек тоже. Они влезли в сапоги, накинули прямо на пижамы плащи, которые были им ужасно велики, и выбрались наружу поискать остальных. Но все словно испарились, и ослик куда-то ушел. Холодно было зверски, поэтому они быстренько собрали в курятнике несколько яиц, прихватили баночку меда в бывшей молочной и немного орехов в кладовке и заторопились обратно в дом, пока не превратились в ледышки.

Людо достал большой нож, чтобы нарезать хлеб, а Малыш Лю, забравшись коленями на стул, разбил яйца в салатницу. Взбив их вилкой, они положили туда ломти хлеба, чтобы те пропитались, и еще как следует надавили сверху, пусть впитают вязкую жидкость, как губки. Потом Малыш Лю с молотком в руках принялся за орехи, а Людо достал из шкафа большую сковородку. Проблема была в том, как разжечь под ней огонь. Когда они стряпали дома, это брали на себя Ролан или Мирей. Но здесь придется все делать самим. Сначала Людо попробовал, как работает зажигатель плиты, тот каждый раз делал клик-клик, стоило нажать на кнопку. Со спичками он бы не решился, но тут никакого огня, значит порядок, нет риска обжечься. Когда он почувствовал, что готов, то глубоко вдохнул и… очень быстро повернул ручку газа, пффф, нажал на кнопку, клик, огонь зажегся, вуффф, он выдохнул, утирая лоб. Ему было немного жарко. Разумеется, хладнокровие старшего брата произвело на Малыша Лю огромное впечатление.

Он подсчитал в уме, что ему осталось подождать два года, когда стукнет восемь и он сможет зажигать огонь, как Людо. Это было еще очень нескоро, но что поделать, он уже немного привык. В жизни всегда приходится ждать. Дней рождения, Рождества, каникул…