Последний разбойник - Кэтрин О'Нил

Кристина уловила растущее возбуждение в его голосе и добавила:

– Значит, мы должны это сделать.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Не уверен, что в данном случае подходит слово «мы».

– О нет, только не это! Ты не можешь оставить меня в стороне от этого дела. Ведь это же моя идея, в конце концов!

Кристина перевернулась на живот, встала на колени, посмотрела на Ричарда. В ярких лучах солнца его глаза казались серо-зелеными.

– Скажи, что разрешишь мне участвовать.

Он изучающе посмотрел на Кристину:

– А ты не испытываешь угрызений совести, зная, чем я занимаюсь? – Угрызений совести? Когда нужно очистить карманы Берти?

– Нет. Когда я граблю других людей.

– Если бы ты грабил бедных, это, наверное, вызвало бы у меня отвращение. Но, как я заметила, ты грабишь только тех, кто богат, кто все равно пустил бы эти деньги на ветер. Грабить бедняков и грабить богатых подонков – большая разница. Кроме того, я знаю, что ты грабишь их не ради собственной выгоды. Все, что у тебя есть, это хороший конь да пара крепких башмаков. Я уверена, что тобою движут благородные цели.

– Я уже предупреждал тебя – не нужно делать из меня благородного разбойника.

– Тогда скажи, куда на самом деле уходит награбленное?

– Мы… Мы отправляем добычу в Америку, продаем ее там, а на вырученные деньги покупаем оружие и отправляем его повстанцам. В Ирландию.

Кристина вспомнила рассказы своей матери о родителях лорда Уайклиффа.

– Так ты ирландец?

– Моя мать была ирландкой. А отец… – Он тяжело вздохнул. – Отец был английским графом. Он воевал там. Подавлял повстанцев.

– Понятно. А теперь ты помогаешь повстанцам на деньги, которые отнимаешь у земляков своего отца. По-моему, очень благородно.

Ричард потупился:

– Я не Робин Гуд.

– Не вижу разницы. Робин Гуд тоже отбирал деньги у богатых, чтобы отдать их бедным.

– Уверяю тебя, мои мотивы отнюдь не настолько альтруистичны.

– А каковы же тогда они, твои мотивы? Ты собирался разрушить свой образ романтического разбойника, но тебе это не удалось. И если ты хотел оттолкнуть меня от своих дел, то у тебя это тоже не вышло.

– Боюсь, что если ты узнаешь всю правду, то захочешь немедленно вернуться к себе, на Сент-Джеймс-сквер. А я не хочу терять тебя.

– Ты никогда не потеряешь меня, – сказала Кристина, – я согласна, что бываю непредсказуемой, и это может повредить делу. Но обещаю быть предельно осторожной. Поверь мне.

– Я должен тебя испытать, – медленно сказал Ричард. – Понять, насколько могу положиться на тебя.

– Ты можешь положиться на меня полностью.

Он погладил ее.

– Посмотрим.

Какое-то время они молчали. Затем Кристина не удержалась, наклонилась и поцеловала Ричарда.

– Моя мать помнит тебя. Рассказывала, каким ты был – буйным и красивым. Как волочился за девушками. Она говорила также, что вы были друзьями с Берти.

Кристина вновь почувствовала, как замкнулся Ричард.

– Да, когда-то мы были с ним лучшими друзьями.

– Он должен был сотворить нечто ужасное, чтобы ты так возненавидел его.

– Есть вещи, о которых мужчине очень трудно вспоминать.

– Даже если его просит об этом женщина, которую он любит?

– Даже.

Кристина почувствовала себя задетой, но сумела справиться с обидой.

– Хорошо, разбойник, – пожала плечами Кристина. – Оставим этот разговор. Ты хотел испытать меня? Начнем прямо сейчас. У меня есть еще одна идея. Она может принести не только кучу денег, но и доставить удовольствие.

Ричард обнял Кристину, осторожно повалил ее в траву, придавив тяжестью своего тела.

– У меня тоже есть одна идея, герцогиня…

Мальчики в заведении мадам Синьоре постоянно менялись – лорд Малвертон любил разнообразие. Мадам сама подыскивала их и приводила сюда, чтобы лорд мог выбрать и увести своего избранника в специально оборудованный номер.

Сегодня мадам Синьоре предложила две кандидатуры. Один – совсем юный, с соломенными волосами и слегка вихляющим задом. Второй – постарше, в плаще, тоже весьма привлекательный. На его нежном лице выделялись большие изумрудно-зеленые глаза.

Выбор оказался делом непростым. Взгляд зеленоглазого казался призывным и многообещающим, но в то же время рот второго был таким привлекательным…

Сам лорд Малвертон был невысоким толстяком лет пятидесяти, с розовыми пухлыми щеками, седыми волосами и огромными бакенбардами – такими длинными, что они едва не сходились на его жирном подбородке. В свете лорд Малвертон был давно известен и как любитель мальчиков, и как близкий друг принца.

Он выбрал того, что постарше. Кивком головы приказал ему следовать за собой и начал подниматься по ступенькам. Он был уже возле двери своего номера, когда произошло нечто совершенно необычное, повергшее в изумление не только лорда Малвертона, но и саму мадам Синьоре.

Второй парень молнией взлетел по лестнице и вцепился в рукав лорда.

– Не берите его! – прокричал он ломким голосом, в котором явно слышался акцент жителя окраины. – Он не даст вам того, что могу дать я!

Граф величественно развернул свою тушу и уставился на нарушителя спокойствия. Мадам ринулась наверх, распространяя вокруг себя густой аромат французских духов, и схватила паренька за плечи.

– Как ты посмел, маленький мерзавец? Сейчас ты вылетишь у меня, как пробка из бутылки!

Мадам вцепилась в руку паренька, но он сумел вырваться и приблизиться к графу.

– Может быть, вас заинтересует… – и он зашептал что-то быстро и нервно.

На лице лорда Малвертона появилось удивление. Затем – неподдельный интерес. Очевидно, паренек предложил графу на самом деле нечто весьма пикантное и необычное. Лорд Малвертон еще немного подумал, затем надул свои и без того жирные щеки:

– Пожалуй, я и в самом деле возьму второго.

Победитель дернул за рукав лорда:

– Может, вы дадите ему сколько-нибудь, ваша милость? Все-таки он так надеялся… Представляю, какой это для него удар – лишиться вашей благосклонности!

– Какого черта? – раздраженно пробормотал граф, но все же вытащил из кармана монету и швырнул ее первому парню. Тот ловко поймал ее и скатился вниз по лестнице.

– Прошу прощения, милорд, – сказала мадам Синьоре. – Такого в моем заведении еще не бывало. Полагаю, что этот маленький негодяй должен быть наказан.