Излом зла - Василий Головачев

Негромкие хлопки выстрелов, слившиеся в один, падение тел, удары о камни, тишина.

– Порядок, – сказал Ибрагимов.

В тот же миг Василий, заметивший краем глаза движение на скале, рванул дверцу, выпрыгнул и в прыжке метнул вверх сангакухо[7]. Высунувшийся из-за мешка с песком третий охранник успел нажать на курок автомата (новейший отечественный «никонов»!), но звезда сякэна вошла ему в бровь и навсегда отбила охоту cопротивляться. Вася сбил с ног женщину, вскочил, готовый стрелять или метнуть сюрикэн, замер, прислушиваясь к долетавшим из селения звукам. Застыли и остальные, ожидая развития событий. Однако ничего не произошло, только у охранника под скалой запищала рация.

Перехватчики переглянулись. Ибрагимов кивнул второму проводнику, тот метнулся к убитому, достал из кармана на груди рацию, выслушал, буркнул что-то по-чеченски, выключил, показал три пальца.

– У нас всего три минуты, пока они не опомнились, – сказал майор.

Вперед! Вася помог женщине подняться, перехватив ее благодарный взгляд. Они погрузились в машину, и, выбросив обалдевшего водителя, Ибрагимов сам повел «газик» в селение. После чего начался секундный отсчет операции, по наглости и внезапности равной операциям захвата дудаевцами Буденновска и Первомайского, а по скорости проведения превосходящей их.

В первый дом слева, у ворот которого стоял танк и где, по данным майора, располагалось подразделение охраны, с ходу заскочили Тамерлан и Кир. Шерхан и Маугли высадились в конце улочки, делавшей резкий поворот направо и ведущей на террасу, нависающую над крышами домов нижнего яруса селения.

Завывая мотором, поднимая полосу пыли, подскакивая на камнях, «ГАЗ» взлетел на террасу, простучал колесами по горбатому деревянному мостику над расщелиной, ведущему к «санаторию» – бывшему клубу, а теперь, после достройки и реконструкции, дому отдыха боевиков, и затормозил у низкой глинобитной стены с решеткой ворот, охраняемых худосочным бородачом в пиджаке и папахе с зеленой полоской материи. Он умер, не успев ни снять с плеча автомат, ни вообще что-либо понять, и Василий мимолетно подумал, что их «рейд мести» требует слишком много необязательных жертв, убийства, в общем-то, непричастных к злодеянию в Москве людей. Однако мысль мелькнула и исчезла, ситуация начала развиваться в темпе прорыва.

Женщина-проводник и второй ее коллега остались у ворот, они сделали свое дело и теперь должны были подстраховать группу на случай появления вражеского подкрепления. Шерхан и Маугли взяли под контроль территорию виллы, достроенной с размахом совсем недавно – судя по горам мусора, кирпичей, камней, песка, досок, по ямам и канавам с трубами, по технике вокруг здания: бульдозерам, автокранам и асфальтоукладчику фирмы «Катерпиллер». Было еще раннее утро, и рабочие, к их счастью, не торопились к своим машинам и на площадку, однако «санаторий» уже был частично заселен и работал.

Ибрагимов, Шмель и Василий ворвались в двухэтажное здание, похожее на средневековый замок, застав врасплох дежурного и двух охранников, потягивающих пиво у стойки в холле. Они были так уверены в своей безопасности, что не могли даже мысли допустить о возможности атаки здания чьим-либо спецназом. Так же думали и строители «санатория», расположенного в горном районе Чечни, далеко от границы с Россией. Понадеявшись на кажущуюся неуязвимость здания, окруженного горами и базами ЧАС, они не предусмотрели ни спецтехники охраны – телекамер и электронных систем наблюдения и разведки, – ни замаскированных дотов и капониров, ни хотя бы патрульных зон. После завершения строительства подсобных помещений и хозблоков и уборки территории по ее периметру должны были гулять собаки, но в данный момент этот вид охраны отсутствовал. Спецгруппу перехвата здесь никто не ждал.

Шмель открыл огонь первым: очередь из «клина» перечеркнула спины охранников, они даже не успели повернуть головы на звук открываемой двери. Ибрагимов выстрелил тоже, но в телефон, к трубке которого потянулась рука дежурного, сильно смахивающего на известного бандита и террориста Радуева: та же борода, широкий нос, черные очки, на голове фуражка-конфедератка.

– Не шебуршись и останешься жить, – глухо проговорил Ибрагимов, подходя к дежурному скользящим шагом. – Нам нужны двое: Кулдсепп и Мухаммад.

– Не понимаю… – начал было «Радуев» по-чеченски, но майор его остановил. Легонько двинул прикладом винтовки по скуле, так что тот отлетел к стене, поднялся и стал навытяжку.

– Один прибалт, светловолосый, шрам на губе, второй афганец, инструктор. Вякнешь, что не понимаешь, – найдем их сами, но уже в с е х и вместе с тобой.

– Вторая этаж, комнат тва и шест, – с акцентом по-русски прохрипел дежурный, и в тот же момент Шмель выстрелил в него из пистолета. С дырой во лбу «Радуев» отлетел к шкафу с ключами и сполз на пол, Василий не успел даже слова сказать. Повернул голову к майору.

– Зачем ты его? Связали бы…

– Некогда, – отмахнулся Шмель, в три прыжка поднимаясь вслед за Ибрагимовым по лестнице на второй этаж.

Апартаменты «санатория» под номером два оказались незапертыми. Наемник по имени Ильмар Кулдсепп спал в полной отключке с голой девицей, имеющей роскошные формы жрицы любви, и на тихий скрип открываемой двери не прореагировал. Зато проснулась девица и в ужасе отпрянула, увидев три страшные пятнистые фигуры с масками на лицах. Вася собрался было успокоить ее усыпляющим касанием, видя, что девица собирается кричать, но Шмель выстрелил, и ночная гостья Кулдсеппа завалилась поперек кровати, на ноги спящего ничком эстонца.

Вася, не сдержавшись, рванул майора за рукав, разворачивая к себе, влепил отрезвляющую пощечину, удерживая руку Шмеля болевым приемом. Выдохнул глухо:

– Остынь, стрелок! У нас четкое задание…

– Не вмешивайся, капитан! – яростным шепотом произнес Ибрагимов, наводя на него необычной формы пистолет. – Не то останешься здесь!

– Сердобольный? – сверкнул глазами Шмель. – Мы не на прогулке, «волкодав». Позже поговорим об этом.

Вася отпустил его и отошел к окну, преодолевая желание дать майору по морде еще раз.

Ибрагимов потормошил Кулдсеппа, тот замычал, отмахиваясь, потом разлепил глаза, увидел пятнистый комбинезон над собой и потянулся к пистолету под подушкой, но майор ударил его прикладом винтовки по руке, достал пистолет и отбросил в сторону.

– Просыпайся, сука наемная. У меня к тебе всего два вопроса. Ответишь – будешь жить. Вопрос первый: ты вызвался добровольцем в поход на Москву или получил приказ?

– Да кто вы такие?! – возмутился Кулдсепп на вполне приличном русском языке, почти без акцента.

– Твои судьи, – усмехнулся Ибрагимов. – Отвечать!

Приклад винтовки мелькнул в воздухе, нашел скулу эстонца, и тот слетел с кровати, потащив за собой тело убитой девицы. Только теперь он увидел труп, глаза его расширились, в них мелькнула догадка. Однако вел он себя по-мужски и сдаваться не собирался. Поднялся на четвереньки, с вызовом уставился в глаза Ибрагимова, смотревшие на него сквозь прорезь маски.