Кровные узы, или История одной ошибки - Диана Чемберлен

Я вспомнила ночь накануне, когда мы лежали на берегу вместе с Джейми. Внезапно я встала, удивив его и себя тоже.

– Прошлой ночью я лежала на берегу и смотрела на звезды, – проговорила я. – Небо было прекрасно, и я почувствовала, как меня охватывает счастье. Нет, это не совсем верное слово. Недостаточно сильное слово. – В раздумье я прикусила нижнюю губу. – Я была переполнена красотой мира и чувствовала… радость, которая была не на поверхности, а глубоко внутри меня, и знала, что постигаю, ощущаю нечто, находящееся вне меня. – Я с трудом выражала свои чувства. Слова были слишком скудны для выражения того, что мне хотелось сказать. – Той ночью я ощутила себя как нечто большее, чем просто я, как нечто священное.

Я медленно опустилась на скамью. Джейми взял мою руку и спрятал между своими ладонями. Я взглянула на него и увидела улыбку, которую так любила. Это была легкая улыбка, которая говорила: «В нашем с тобой маленьком мире все хорошо».

Прошло еще несколько мгновений, и человек, жевавший табак, встал со скамьи.

– Если мы почувствовали руку Бога в каком-то событии, мы должны говорить об этом? – спросил он.

Джейми помолчал.

– Это открытый вопрос. Вы можете интерпретировать это так, как считаете нужным.

– Ну, тогда я скажу, что почувствовал Бога, когда сегодня утром мой взгляд упал на эту самую церковь, – сказал он. – Я уже слышал о ней по ту сторону пролива, слышал, что какой-то сумасшедший парень решил, что он проповедник, и построил пятистенную церковь из бетона и дерева. И когда я вылез из своей машины, прошелся по песку и увидел это. – Он обвел рукой с пластиковым стаканчиком пространство церкви. – Когда я увидел все это… я почувствовал… ну, то, о чем ты сейчас говорила, девушка. – Он посмотрел на меня. – Что-то хорошее и большое. И мне бы хотелось снова и снова пережить это чувство.

Мужчина сел на место. Я услышала, как Джейми сглотнул от волнения. Я всегда могла сказать, когда он взволнован, потому что он тогда всегда производил такой звук, как будто проглатывает слезы.

Небольшое пространство церкви наполнила тишина. Мне хотелось, чтобы высказался кто-нибудь еще. Джейми был совсем спокоен и даже казался равнодушным. Наконец встала молодая женщина. Она была примерно одного со мной возраста – немного за двадцать, с очень коротко стриженными светлыми волосами.

– Меня зовут Сара Уэстон, – сказала она. – И я, наверное, единственный человек из жителей штата Северная Каролина, который не ходит в церковь.

Это заявление вызвало взрыв сдавленного смеха.

– Я приехала сюда, потому что мой муж работает в лагере Лежён, – сказала она, объясняя этим свой акцент. Я не была уверена, откуда она родом, но это была не Северная Каролина и не какая-нибудь другая территория к югу от железной дороги Мейсон-Диксон. – Все постоянно спрашивают: «В какую церковь вы ходите?» – продолжала Сара, – и смотрят на меня так, будто у меня две головы, когда узнают, что я вообще не хожу в церковь. Если честно, я не люблю церковь. Не люблю все эти ритуалы, и… я даже не знаю, верю ли я в Бога.

Я услышала шепот Джейми:

– Все в порядке.

– Но я попробую, – продолжала Сара. Она вздохнула, стараясь не волноваться. – Я научусь принимать это позитивно. Когда люди спрашивают меня, в какую церковь я хожу, и я отвечаю, что еще не решила, они стараются обратить меня в свою веру. А теперь я буду говорить всем, что хожу в Церковь свободных искателей.

Она покраснела и опустилась на скамью, а мужчина во фланелевом жакете поставил на скамью свой пластиковый стаканчик и вознаградил ее сердечными аплодисментами.

В следующее воскресенье в нашу церковь пришло уже семнадцать человек, но снаружи также собрались люди, и один из них был преподобный Билл из церкви мемориала Друри. Через микрофон он говорил собравшимся, что Церковь свободных искателей и не церковь вовсе, что Джейми Локвуд еретик и богохульник, а его маленькая конгрегация состоит из атеистов и агностиков.

В церкви Джейми, спокойный как всегда, произнес:

– Давайте вспомним, где каждый почувствовал своего персонального Бога на этой неделе. – И люди начали вставать и рассказывать, как будто никто не слышал, что происходит снаружи.

Под конец встал Флойд, тот самый мужчина, который в первый день был в красной фланелевой блузе и держал синий пластиковый стаканчик для табака.

– Я имею намерение пойти и сказать тому типу, чтобы он заткнул свою глотку.

Джейми улыбнулся.

– Представьте себе, насколько испуганным он должен себя чувствовать, раз он пришел сюда и пытается помешать нашей службе, – сказал он. – Давайте обойдемся с ним вежливо.

Преподобный Билл начал преследовать Джейми. Он старался закрыть Церковь свободных искателей, атакуя ее со всех фронтов. Он говорил, что церковь построена в районе, не предназначенном для этого, что Джейми не настоящий священник, что здание портит прекрасный девственный пейзаж около бухты. Не знаю как, но Джейми отражал все нападения. Возможно, имени Локвудов было достаточно, чтобы противостоять любому дурному поступку. Хотя кое в чем преподобный Билл все-таки преуспел – он восстановил против нас свой собственный небольшой приход. Джейми Локвуд и его последователи стали для них язычниками. Это беспокоило Джейми, поскольку он всегда стремился сглаживать разногласия, а не заставлять людей становиться на противоположные стороны. Он всегда стремился к миру и терпимости.

Я была на четвертом месяце беременности, когда мисс Эмма и Дэдди Эл выгнали из дома Маркуса. До этого он бросил колледж, не дожидаясь, пока его выгонят за неуспеваемость, и пошел работать на стройку. Джейми был огорчен решением своих родителей.

– Не понимаю я их, – сказал он мне однажды утром за завтраком. – Маркус до сих пор чувствует себя как сын второго сорта. Вышвырнуть его на улицу – значит только ухудшить его состояние.

Я налила молока в тарелку с гранолой[6].

– Пусть поживет у нас, – сказала я. – На острове для него много работы, и у нас есть комната. Мы поможем ему встать на ноги.

Джейми посмотрел на меня:

– Ты просто чудо, ты это знаешь, крошка?

Я кивнула:

– Я просто твое отражение.

– Я думал о том, чтобы предложить ему пожить некоторое время с нами, но боялся тебе это сказать. – Джейми положил ложку на тарелку. – Знаю, он умеет причинять неприятности. Тебе и так приходится мириться с лунатиком-мужем, а тут еще беременность и все остальное… – Он замолчал и покачал головой: – Я всегда был любимчиком. Я тоже люблю родителей, но они никогда не вкладывали в Маркуса столько сил и любви, сколько в меня.

– Вас трудно сравнивать.

– Я буду чувствовать себя лучше, если он поживет с нами. Мы сможем за ним приглядывать.