София Палеолог. Первый кинороман о первой русской царице - Наталья Павлищева

— Да тебя уже и русскому языку научили? — ахнула княгиня.

Царевна посмотрела на свекровь внимательней. Едва ли можно найти более непохожих женщин, чем ее мать Катарина Заккария и вот эта княгиня. Катарина рослая, смуглая, суховатая, с острым взглядом черных глаз. Мария Ярославна невысокая, полноватая, светлокожая, и от серых глаз в стороны лучики морщинок, такие бывают от улыбок. Но главное — мать всегда была недовольна Зоей, что бы та ни сделала, Катарина Заккария не любила никого, кроме Елены, а уж полноватую, неуклюжую Зою особенно. Княгиня Мария Ярославна сразу показала Софии, что уже сейчас считает ее своей доченькой.

Софии с трудом удалось сдержать слезы. Пожалуй, разревелась бы, но кто-то произнес: «Государь!» — и все повернулись к входу. Царевна едва успела повернуться тоже и оказалась прямо перед стремительно вошедшим в комнату мужчиной. Он был высок, перед глазами Софии пуговицы его кафтана. К тому же царевна стояла опустив голову, как полагалось.

Что-то сказала великая княгиня, потом чуть подтолкнула Софию. Та подняла голову и встретилась с темными глазами будущего мужа. Иван Васильевич был статен, красив и молод, немногим старше ее самой. Прямой нос, брови вразлет, усы и борода, прячущие красиво очерченные губы. Но главное — его знаменитый взгляд, от которого женщины даже теряли сознание…

София забыла, что вокруг люди, что она должна вести себя скромней, что не пристало так разглядывать жениха. Просто стояла и смотрела, тонула в его глазах, как в омуте. Мелькнула мысль, что если он вдруг сейчас откажется взять ее в жены, то жить незачем.

Иван тоже рассматривал невесту слишком откровенно. Невысокая, ему едва по плечо, полновата, кожа чистая, белая, без малейшего изъяна, полные губы, широкие брови, а глаза темные. Художник не солгал, ну разве самую малость изуродовал ее внешность. Не юная, но Ивану и не нужна молоденькая жена, он давно чувствовал себя взрослым мужем, сына вон женить пора.

Мария Ярославна тихонько хмыкнула:

— Поглазели — и будет. На венчание пора.

Дальше все как во сне. Ее куда-то вели, что-то говорили, переодевали в богатейшие одежды, снова вели в крошечный деревянный, построенный на время собор, венчали… София не понимала речи, двигалась, лишь когда подсказывали, отвечала по подсказке, крестилась по подсказке. Но слова «венчается раба божия София рабу божию Ивану…» поняла. Пока трижды обходили вокруг алтаря, в голове билась мысль, что не отказался, свершилось, она стала женой этого красивого князя, к которому безумно потянуло с первых мгновений встречи. София впервые в жизни влюбилась и сразу же стала законной женой человека, от взгляда темных глаз которого потеряла голову. А он еще и правитель загадочной страны, где меха бросают к ногам служанок…

Пыталась найти взглядом тех, с кем приехала, но видела великую княгиню Марию Ярославну, свою свекровь отныне, красивого юношу, так похожего на великого князя, — поняла, что это и есть пасынок Иван Молодой, еще троих богато одетых мужчин, похожих на князя, видно, его братьев… Нет, и ее люди тоже рядом, вон князь Константин, рядом посол от Андреаса и Мануила Дмитрий Раль, братья Траханиоты, старый учитель Христофор Стериади, даже дядьку царевичей грека Франдиси и ее няньку Евлампию в собор пропустили. Из-за спин выглядывал любопытный повар Афиноген.

На ступеньках крошечного храма их поздравляли, обсыпали зерном и еще чем-то, кричали приветствия… Но даже сквозь свое полуобморочное состояние София замечала, что куда больше во взглядах любопытства, а то и зависти. Оба этих чувства со стороны окружающих будут преследовать ее еще очень долго. Какова она, византийская царевна, воспитанная латинянами? Чем отличается от своих боярышень и боярынь? А еще зависть: ишь, великого князя отхватила, да и просто красивого мужчину.

Но она сосредоточилась на прикосновении сильных пальцев князя Ивана, сжавших ее руку. София понимала, что всю оставшуюся жизнь будет ведома его рукой, но и защищаема тоже. Много слышала уже о том, что великий князь не терпит ни возражений, ни особенно неподчинения. Но готова была покориться с восторгом.

Что и сделала.

Свадебный пир она не запомнила вообще, поинтересовалась только, как ее спутники. Посол Андреаса и Мануила Дмитрий Раль, у которого спросила, сказал, что хорошо, всех устроили, всех позвали и на венчание, и на пир. Великий князь пожелал узнать, о чем его молодая супруга беседует с византийцем, услышав ответ, довольно хмыкнул, позвал Дмитрия к себе на следующий день. София поняла, что мужу понравилась ее заботливость.

Великая княгиня Мария Ярославна сообщила ей, что и служанки тоже пристроены, а прислуживать ей будут свои, московские, они немного по-гречески говорят. София не стала задумываться о том, куда потом денутся Гликерия и старая нянька Евлампия, и старик Франдиси, который учил их с братьями еще в Морее, и остальные тоже. Взяла их с собой, поскольку в Риме никому не нужны, а служили верой и правдой столько лет. Мария Ярославна, видно, поняла ее заботу, успокаивающе похлопала по руке:

— Людей твоих всех пристроим, никого не обидим.

Что-то сказала сыну, тот внимательно посмотрел на жену, кивнул. Дмитрий Раль перевел слова князя:

— Великий князь говорит, что все из приехавших, кто пожелает остаться, не будут обижены. Своих людей можешь оставить в своей свите, чтобы с непривычки не скучать.

София улыбнулась мужу:

— Благодарствую, князь…

Бровь Ивана чуть насмешливо приподнялась:

— Ты никак говоришь по-русски, княгиня?

София поняла, замотала головой:

— Немного… Велыкый князь… Масква… добрэ…

— Научим. — Темные глаза Ивана Васильевича смотрели лукаво. И пряча улыбку в усах, добавил: — Всему научим.

Теперь в его взгляде кроме лукавства мелькнуло что-то такое, от чего София смущенно вспыхнула, а внутри у нее стало горячо. Но поймала ревнивый взгляд Ивана Молодого и поспешила свой отвести. Почувствовала, что непростыми будут отношения с этим юношей, ох непростыми, но решила, что сделает все, чтобы тот понял: не врагиня она никому в Москве.

Но закончился и пир.

Софию отвели в покои, для брачной ночи предназначенные. Служанки, действительно понимавшие греческий, принесли горячей воды, потом помогли облачиться в белоснежную тонкую рубашку на легких завязках, расплели косу и расчесали волосы, объяснили, что она должна по обычаю разуть своего мужа, что означало подчинение ему как мужчине. В остальном следовало просто его слушать.

Девушки ушли, оставив Софию подле высоченной постели ждать свою судьбу.

Долго ждать не пришлось, почти сразу в ложницу вошел и плотно прикрыл за собой дверь великий князь. София постаралась, чтобы распущенные волосы покрыли не только спину, но и грудь, ниспадая золотистой волной. Князь это заметил, довольно хмыкнул. Расстегивая кафтан, разглядывал. Потом сел в кресло. Помня о своей обязанности, София подошла, опустилась перед мужем на колени и взялась за левый сапог. Князь приподнял ногу, позволяя стянуть обувь. Второй снял сам, отбросил в сторону, поднялся.