Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность - Гила Лоран

Об этом диспуте сохранились латинские источники: записка Донина папе, ставшая основой обвинения, и более сотни листов обвинительных выписок из Талмуда, «признания» рабби Йехиэля и рабби Йегуды – и ивритский отчет, так и озаглавленный – «Диспут» (Викуах), приписываемый рабби Йехиэлю Парижскому, но, по-видимому, составленный его учеником.

Донин обвинял Талмуд по 35 пунктам, изложенным в его записке Григорию IX. В их числе: оскорбления в адрес Иисуса и Девы Марии, ярко выраженная ненависть к неевреям, то есть христианам, очевидные глупости и богохульства, приравнивание Устной Торы к Письменной, то есть человеческого сочинения к божественному откровению. Донин доказывал эти положения, трактуя талмудический текст буквально, а также используя латинский перевод с его спецификой.

Раввины в ответ проклинали «разбойника» Донина, говорили, что готовы умереть за Тору, имея в виду Устную Тору, то есть Талмуд, который христианам неподвластен: еврейский народ рассеян по всему миру среди семидесяти народов, и везде есть Талмуд, так что французские христиане смогут только уничтожить Талмуд в своем королевстве, но не отнять его у еврейского народа. Йехиэль Парижский старался также доказать, что, проклиная неевреев, Талмуд имел в виду не христиан, а другие народы, которых сейчас уже и нет на свете, а в талмудических нападках на Йешу имелся в виду другой Йешу (Иисус), а не Иисус Христос: «не все Людовики одинаковы, – говорил он, – и не все – короли Франции».

Тем не менее судьи признали вину Талмуда доказанной, и книга была осуждена на сожжение. Евреи подкупили одного прелата, дабы тот повлиял на короля и защитил Талмуд, но прелат вскоре умер, и король увидел в этом особый знак, повелевающий ему незамедлительно приступить к уничтожению еврейской книги. В 1242 и 1244 годах производились крупные сожжения Талмудов – количество сожженных томов исчислялось возами, пока французские раввины не взмолились к папе, и тогда церковь перешла от тотального уничтожения к цензуре: вырывали отдельные листы, указанные цензорами-францисканцами, и возвращали книги общинам.

Парижский диспут стал переломным моментом в истории иудео-христианской полемики. Помимо собственно утверждения нового полемического формата – официального диспута-судилища – важнейшим следствием было то, что церковь узнала о существовании Талмуда и вообще постбиблейского канона. Отдельные богословы, сотрудничавшие с евреями или имевшие в своем окружении выкрестов, знали об этом и раньше, но после записки Донина об этом узнали папы и духовенство en masse. Григорий IX писал:

Позднее ему вторил Иннокентий IV, отмечая, что Талмуд больше Библии, что в нем содержатся нападки на Бога Отца и на Христа и глумление над Девой Марией и что по этой книге и в ее духе

Таким образом церковь осознала, что современный иудаизм не тождественен иудаизму Ветхого Завета и даже иудаизму времен Христа, и традиционный упрек в косности и неспособности увидеть новую истину отпал, зато появился новый – в намеренном искажении смысла Ветхого Завета и забвении Писания. Была также точка зрения, будто талмудизм – ересь внутри иудаизма, с которой нужно бороться, как инквизиция борется с альбигойской ересью.

Еще одно следствие – церковь начала использовать Талмуд – латинские переводы ряда фрагментов и цитатники из Талмуда и мидрашей – в целях полемики. Так, раввинистическая литература широко использовалась христианской стороной в следующем крупном диспуте – Барселонском диспуте 1263 года.

Вновь ключевую роль сыграл крещеный еврей, доминиканец Пабло Кристиани, в прошлом – Шауль из Монпелье, получивший хорошее талмудическое образование. Он устраивал частные диспуты с крупным арагонским еврейским ученым, талмудистом, экзегетом и каббалистом Нахманидом из Жироны, а потом попросил арагонского короля Хайме I об организации официального диспута, и Хайме, в целом покровительствовавший евреям, согласился.

Иудео-христианский диспут. Гравюра Йохана фон Армсхайма, 1483

Диспут проходил в королевском дворце в Барселоне в течение четырех дней в конце июля 1263 года в присутствии короля, епископа Барселонского и высокопоставленных доминиканцев и францисканцев, в том числе – доминиканца Раймунда де Пеньяфорте, духовника короля, в прошлом магистра ордена и духовника папы Григория IX. Брат Раймунд, по-видимому, стоял за обоими крупными диспутами середины XIII века: в Риме в бытность свою духовником папы он поддержал записку Донина, а в Арагоне курировал Пабло Кристиани. Он полагал важнейшей задачей церкви в целом и своего ордена в частности борьбу с ересями и обращение неверных и способствовал этому самыми разными путями. Так, он убедил арагонского короля ввести в королевстве инквизицию, которая преследовала как еретиков, так и крещеных евреев, отпавших обратно в иудаизм, и даже иудеев, способствовавших этому отпадению. Он побудил Фому Аквинского, тоже, кстати, доминиканца, написать «Сумму против язычников», ставшую одним из самых знаменитых его сочинений, – в помощь миссионерам и полемистам, отстаивавшим христианское учение перед маврами и иудеями. Наконец, уже после Барселонского диспута брат Раймунд убедил короля обязать евреев посещать проповеди доминиканцев и учредил особый факультет в доминиканских коллегиях, где студенты изучали древнееврейский и арамейский языки, на которых написаны, соответственно, еврейская Библия и Вавилонский Талмуд, а также арабский, и учились дискутировать с иудеями и мусульманами, а на выходе получали не стандартный диплом учителя, а диплом полемиста.

По Барселонскому диспуту также сохранилось два источника с обеих сторон: ивритский «Диспут» (Викуах), написанный самим Нахманидом, и короткий латинский конспект.

Повестка, четко, по пунктам, изложенная в латинском конспекте, была известна заранее. Христианское учение, разумеется, не подвергалось сомнению и не выносилось на обсуждение. Планировалось доказать несостоятельность еврейского учения и в идеале – убедить и обратить самого Нахманида, тем самым подтолкнув к крестильной купели других арагонских евреев. Но и просто нанесение поражения уважаемому еврейскому ученому было достойной целью: разочарование в своих духовных лидерах тоже должно было побудить евреев к крещению. Задачей еврейской стороны могла быть только защита – доказательство того, что раввинистическая литература никоим образом не свидетельствует об истинности христианства, и опровержение других аргументов брата Пабло.