Ты студент, Гарри! - Сергей Вишневский

—Мне лучше в полной темноте… Я очень много-много лет мечтаю…

—Витька! Ложись!— заорал командир, вскидывая автомат и переводя на автоматический огонь.

Связист мгновенно рухнул на пол, а Василич открыл огонь, рвя плоть мертвецов спецпатроном. Не ушло и полмагазина, как рядом, упав на колено, открыл огонь пулеметчик.

Опустошив магазин и положив сразу четырех мертвецов, он ловким движением отстегнул магазин и вставил следующий. Его взгляд зацепился за мертвеца, что лез по стене, словно паук и направлялся к заветной цели — жёлтым кружевным трусикам.

—Потолок!— заорал Василич.— Держи объект!

Он вскинул автомат, но в этот момент выскочившая из соседней комнаты тень со светящимся фалоиметатором со всего размаху влепила ему по лицу с такой силой, что отправила его в бессознательный полет на пулеметчика.

—Твою мать!— заорал Гена и попытался навести оружие на противника, но тот навалился сверху, прижал автомат и прохрипел:

—Я очень много-много лет мечтаю только о ТЕБЕ!

Рука с декоративным светильником поднимается над головой и опускается на рожу пулеметчика.

Раз, за разом.

С ритмом и широкой улыбкой мертвец, словно выбивал какой-то ритм.

* * *

—Ну? И как прошло?— спросил Георгий, вышагивая по коридору за Васильевым и начальником Центра.

—Неожиданно,— хмыкнул Николай Семенович.

—Потерь нет?

—Это как посмотреть,— вздохнул Васильев.— Троих перевели в штаб. Психотравма у них. Двое в больнице. Одному челюсть сломали, второму скуловую кость поправили. Двадцать пять процентов получается.

—Никто не погиб,— возразил начальник полигона.— По факту невозвратных потерь нет.

Георгий вздохнул.

—Ну, хотя бы никто не погиб. Уже неплохо. Кстати, что по выводам?

—Французские разрывные — дерьмо полное,— выдал Николай Семенович.

—Или мертвецы нашего Гарри слишком хороши для них,— добавил Васильев.

—Чем хоть мертвецов брали?

—Нашим спецбоеприпасом,— ответил начальник Центра.— На одного около десятка уходило. Не знаю, что там за нежить, но обычную нежить у аномалии кладут одним-двумя патронами. К тому же этим мертвецам даже отделение головы от тела не особо мешало.

—Мы еще будем проводить анализ, но пока… непонятно, как он это сделал,— признался Васильев.

—Ладно,— вздохнул Романов.— Попытку обуздать шило в заднице Мрак-Беленького считаю успешной. Думаю, если бы эти мертвецы оказались в городе, то мы не отделались бы «выговором знати». А так, всё вполне безопасно.

—И местами полезно,— хмыкнул начальник Центра.

Делегация прошла по коридору и вышла на плац, где находились построенные подразделения.

Георгий вышел, чтобы произнести торжественную речь по случаю окончания переподготовки действующих отделений боевого крыла, но замер.

Перед ним стояло третье отделение.

Мужики все побитые, с опухшими рожами и синяками по телу. У кого глаз заплыл, у кого губы на два огромных вареника похожи, а у парочки на лбу огромные шишки, словно рог оттуда сейчас вырастет.

Все третье отделение одето в женские платья и ничуть не смущается от того, что солдатские берцы к нему совершенно не подходят.

—Васильев,— сквозь зубы произнёс Георгий и повернулся к следователю.— Это что за херня?

Тот кашлянул, кинул взгляд на лёгкую улыбку начальника Центра и, вжав голову в плечи, изобразил оправдательный тон:

—Так это… Мрак-Беленький.

—И-и-и-их-хи-хи-хи,— тихо и противно в очередной раз засмеялся Гарри.

Боря и Катя, подошедшие сзади, переглянулись.

—Беленький, ты там совсем рехнулся?— спросила Екатерина и огляделась.

Несмотря на большую перемену и время на поход в столовую, Гарри остался в классе и с хихиканьем что-то рассматривал в телефоне.

—А? Что?— обернулся начинающий некромант.

—Гарри, всё нормально? Мы до тебя все выходные дозвониться не могли,— признался Борис.

—Очень приятно, что вы за меня беспокоились,— вздохнул Гарри, убирая телефон в карман.— Но я не скучал. Было чем заняться.

—Надеюсь, ты не довел никого до обморока,— хмыкнул друг.

—Обморок? Нет. А вот без сознания кое-кто повалялся,— кивнул Гарри и оглядел класс.— Точно, у нас же столовая по расписанию!

—Беленький, а чего у тебя глаза красные и помятый весь?

—На секундочку, Мрак-Беленький! И вообще, пока кое-кто ходил на свидания, нормальные маги, жаждущие знаний, занимались делом,— буркнул Гарри и подхватил рюкзак, в котором показалась пластиковая упаковка.— Да и поспать бы мне… часов двадцать.

—Гарри, я надеюсь, что предмет у тебя в рюкзаке…— начал было Борис.

—Точно! Вы Наумову не видели?

—В коридоре тебя поджидает,— фыркнула Катя.— А зачем она тебе? И что там в рюкзаке?

—Сейчас всё увидите,— отмахнулся начинающий некромант, сгрёб тетрадки со стола в рюкзак и подмигнул другу.— Подыграй мне.

—В смысле подыграй? Что вы задумали?— тут же встрепенулась Катя.

—Спокойно,— обнял её за плечи Борис.— Доверься Гарри.

Гарри вышел в коридор и сразу приметил Наумову, что стояла, подперев стену в ожидании него.

—Моя вожделенная звезда и самый приятный сон!— воскликнул Гарри, направляясь к ней.— Ваше импровизированное декольте сегодня как никогда прекрасно!

Наумова встрепенулась и, приподняв одну бровь, взглянула на парня.

—Неужели сам Мрак-Беленький снизошёл до комплиментов?— спросила она.

—Прости меня, прекрасная…— Гарри подошёл и опустил взгляд на видневшуюся между расстегнутыми пуговицами блузки грудь девушки.— Прекрасная обладательница белого кружевного комплекта.

Светлана сделала шаг вперед и провела ладонью по пиджаку Гарри.

—Я принимаю ваши извинения, о прекраснейший.

—В связи с тем, что достояние и одновременно проклятие нашей компании обуздал великий и могучий сын гор Мусаев, я приготовил вам подарок,— торжественно объявил Гарри под недовольное сопение Кати за спиной.

Парень скинул рюкзак и достал оттуда упаковку, в которой виднелся огромная имитация мужского полового органа.

—Гарри,— набрала Наумова воздух в грудь для гневной отповеди, но, сдержав себя, все же произнесла: — Неужели ты думаешь: что подобная штука может тебя заменить? Или ты решил, что подобным образом можешь загладить вину за то враньё с Демидовой?

—Что?— изумился Гарри.— Это было не враньё, а самое подходящее оправдание внезапно изменившимся планам. Да, кстати, надо извиниться перед ней. Неудобно получилось.