Таня Гроттер и молот Перуна - Дмитрий Емец

– Нет, – спокойно сказал Ванька. – От негоисходил такой свет, что на него невозможно было смотреть. Он ослеплял.Напоследок он сказал Лизе, что вскоре пошлет знак. Это будет знак всемуТибидохсу, и появится он на куполе! И сразу после этого – первая жертва. Ипосле третьей жертвы еще один знак – будет найдено то, что считалось похищенным.«Когда утащит вор у вора – пророчество свершится вскоре…» Это Лизка запомниласлово в слово.

Ягун повернулся к Тане.

– Теперь ты видишь, что это важно? – спросил он.

Таня Гроттер хмыкнула.

– Да уж теперь вижу! Мне вот что интересно: СарданапалуЗализина сказала про свой сон? Сдается мне, что нет. Немедленно побежала кВаньке. Если так, то я готова видеть каждый день двести таких снов. И послекаждого кидаться к Валялкину на шею. Ах-ах-ах, Ванечка, у меня опятьпророческие видения! Сядь ко мне поближе! Положи мне руку на колено!Пошушукайся со мной, как старая бабка!

– Не веришь – и не верь. А я верю. Ты несправедлива кЛизе и вообще ее не знаешь. И постарайся избавить меня от своих эмоций, –сказал Ванька.

Он повернулся и ушел в ту же сторону, куда незадолго до тогоушла Зализина. Таня это машинально отметила. Ягун с некоторой укоризнойпосмотрел на Таню, но все же за Ванькой не последовал. Ему еще надо былозаскочить к домовым, которые обещали выковать ему бубенчики для пылесоса.

– Ванька Валялкин, герой Тибидохса номер один,благородно удалился подставлять плечо Зализиной, которая танк задавит, еслиперестанет прибедняться! – громко прокомментировала Таня Гроттер.

Она не верила Лизе. Хорошо, допустим, все это правда.Какой-то древний дух хочет воплотиться в этом мире и прорывается в Тибидохс,сокрушая защитный купол. Но с какой радости он сообщает Зализиной свои планы?Он что, у нее шестерит, что ли?

Таня совсем было успокоилась, решив, что все это очереднаяблажь Зализиной, но тут в ушах у нее прозвучал сладкий, как мед, голос птицыСирин:

Когда утащит вор у вора –

Пророчество свершится вскоре…

И именно это неизвестный повторил во сне Лизе! Кто же он?

* * *

Назавтра с утра первым уроком был драконбол. Это был не тотпрофессиональный драконбол, которым занималась Таня, а драконбол любительский,для учеников первых-вторых курсов. Старшекурсникам вообще-то полагалось быть налекции у Поклепа, но тот вместе с Сарданапалом был вызван на Лысую Гору, надвадцать третье экстренное совещание по искоренению бюрократии. Оставшаяся заглавную Медузия решительно отправила старшекурсников к Соловью. «Ненавижу,когда кто-то шляется без дела и мешает проводить занятия!» – заявила она.

И вот теперь, несмотря на мороз, Гробыня Склепова, Рита Шито-Крыто,Кузя Тузиков и другие крутились среди новичков с видом профи, даваявсевозможные советы. Таня давно заметила, что чем меньше кто-то смыслит вдраконболе, тем больше любит делиться своим мастерством. Среди «поучающих»затесался и Гуня Гломов. Он важно надувал щеки и пояснял, как правильносадиться за пылесос и взлетать.

Учитывая, что Гломов был старше Пуппера и выглядел крайневнушительно, малыши смотрели на него, как на очень взрослого дядю. Их уважениеничуть не уменьшилось, даже когда Гломов позорно свалился с пылесоса, перепутавскоростное заклинание с тормозящим.

Какой-то первокурсник с бледными щечками, покрытымивеснушками, чем-то похожий на Шурасика в детстве, робко приблизился к Баб-Ягунуи, потянув его за рукав, шепотом спросил:

– Простите, мы тут с ребятами поспорили, кто это.Преподаватель или не преподаватель? Если преподаватель, почему его на уроках невидно?

– О, он больше, чем преподаватель! Это нашазнаменитость! Бакалавр магии вуду Гуннио Гломини! Хотите совет? Подойдите кнему и поинтересуйтесь, сложно ли быть гением. Ему будет приятно. Толькообязательно обратитесь к нему «бакалавр Гуннио», – авторитетно пояснилБаб-Ягун.

Бледный мальчик любознательно моргнул и отошел к своим.Первокурсники долго шептались, с восторгом разглядывая настоящего бакалаврамагии вуду. После этого длинноносая девочка с белой, похожей на мышиный хвостиккосичкой нерешительно подошла к господину Гломини с бумажкой и, попросив убакалавра Гуннио автограф, задала вопрос о сложности стези гения.

Две минуты Гуня врубался, что такое «стезя», еще минуту вего мозг по крупицам просачивалось подозрение, что над ним подшутили. И,наконец, следующие пять минут Баб-Ягун удирал от маститого бакалавра посугробам, боевыми искрами отстреливаясь от ледяных глыб и кирпичей, которыешвыряла в него тибидохская «знаменитость».

Соловей О. Разбойник держался в стороне. Он не читал нотацийи не запрещал Гуне, Кузе Тузикову и другим «профи» давать новичкам бредовыесоветы. Но Таня заметила, что Соловей О. Разбойник внимательно наблюдал замладшекурсниками: как они подходят к дракону, как взлетают, как ловят мячи. Онапонимала, что тренер приглядывается к ним, прикидывая, нельзя ли взять кого-тов команду, и невольно испытывала ревность.

Спохватившись, что она до сих пор не передала Соловью словаПуппера о сборной вечности, Таня подошла к тренеру.

– Сколько раз предупреждать: ненавижу, когда ко мнеподходят со стороны слепого глаза… Кто еще там? – проскрипел тренер, необорачиваясь.

– Извините, – сказала Таня.

– А, это ты, Гроттер! – голос Соловьяпотеплел. – Ну, как тебе новобранцы? Сборной позарез нужно вливание свежейкрови. В следующем году вы закончите школу и придется набирать новую команду,да только никого особенно яркого я не вижу. Можешь мне поверить: я копчу неботак давно, что надоел уже сам себе… Люди с каждым годом мельчают и морально, идуховно, мелеют отвагой, а одной акселерацией дела не поправишь… Ты что-тохотела?

– Э-э… Я тут кое-что узнала… В общем, матч сневидимками хотят отменить. У них есть план. Магщество подстроит матч сосборной вечности. Они думают, что мы не забьем ни одного мяча и тогда они… –выпалила Таня.

– КАК? ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?

Лицо Соловья О. Разбойника неузнаваемо исказилось. Он,подволакивая ногу, шагнул к Тане и даже чуть приподнялся на носки, так что ихлица почти соприкоснулись. Таня же впервые поняла, что она выше тренера.

– ПОВТОРИ! – грозно повысил голос Соловей.

– Подстроят матч со сборной вечности. Если счет будетнулевой, матч с невидимками отменят, – повторила Таня.