Свой среди волков - Шон Эллис

Первая ночь обернулась настоящим кошмаром. Я знал, что мое положение смертельно опасно — хуже, чем в любую из ночей, проведенных среди волков в зоопарке. Мои глаза не приспособлены к темноте, и споткнись я или упади — тут бы мне и конец. Все мыслимые преимущества были на стороне хищников. Это все равно что плавать в бассейне с акулами. Я ушел недалеко, всего километров на десять. По пути я поминутно останавливался и прислушивался, потому что знал: как ни стараюсь передвигаться бесшумно, каждый новый шаг выдает меня с потрохами. Ночь была безлунной, но я различал окружающие предметы на удивление неплохо, хотя они и представали в оттенках серого. Я напрягал все органы чувств, внимательно исследуя окрестности — в этом мне виделось спасение. Я глубоко дышал, чтобы ощутить запахи находящихся неподалеку существ, которые приносил ветер. Такое происходило со мной впервые. Я слышал каждый хруст, каждый вздох вокруг и порой, могу поклясться, даже стук своего сердца — так сильно оно колотилось.

Больше всего я боялся медведей — в основном из-за того, что их поведение совершенно непредсказуемо. Знакомство с человеком изменило их, и они теперь бродят по лесу не только в светлое время суток, но и по ночам. Благодаря пикникам и туристическим базам медведи стали относиться к людям как к источнику пищи и повсюду следуют за ними в надежде получить кусочек съестного. Потому-то они в таком количестве и водились вокруг Центра. При своем огромном весе они поразительно проворны, и если застать медведя врасплох или встать между матерью и медвежонком, все может кончиться в считаные секунды. Мне понадобилось немало времени, чтобы преодолеть страх перед этими животными, и даже сейчас, пожалуй, медведи вызывают у меня в первую очередь ужас и только потом — уважение.

Ночь, которая могла стать для меня последней, прошла без приключений. Забрезжил рассвет, а я оставался цел и невредим и приветствовал новый день с распростертыми объятиями. Моя душа ликовала. Сколько экзаменов в школе я провалил, сколько неудач постигло меня в жизни — и теперь все это наконец-то не имело никакого значения! Одна-единственная ночь в Скалистых горах, среди опаснейших хищников нашей планеты, стоила больше, чем все предыдущие тридцать лет моей жизни, проведенные в компании себе подобных. Меня переполняло счастливое волнение. Я жив — и никто больше не посмеет сказать, что я ни на что не годен!

Однако это была лишь первая ночь поисков. В течение дня я пытался прилечь отдохнуть, но сон не шел ко мне — я был слишком перевозбужден, так что к вечеру не чувствовал в себе сил для повторения эксперимента. Следующая вылазка состоялась только через ночь. Я по-прежнему раздумывал, что делать, если волк снова завоет. Ответить ему, призвав всех окрестных хищников на свою голову? Я твердил себе, что подожду, пока он (или она) позовет меня, но на самом деле это была лишь отговорка. Я все еще трясся от страха.

Я нашел место для отдыха, где мог расслабиться и чувствовал себя в относительной безопасности. Это была полянка километрах в двадцати пяти от тропы, где я видел волка. Позади меня высилась скала. Отсюда открывался отличный обзор, и в случае чего я мог увидеть опасность заблаговременно. Даже здесь я не позволял себе роскоши многочасового отдыха и спал урывками, зато более или менее спокойно. Каждую ночь я покидал поляну и отправлялся на поиски волка. Территория стаи обыкновенно имеет форму овала, поэтому я бродил по овальной траектории. Каждый новый рассвет, заставший меня среди живых, придавал мне уверенности в себе. Я все лучше и лучше ориентировался в темноте. Мои чувства обострились — я мог расслышать звук падения сосновой иголки и то и дело чуял запах разных животных, которые наблюдали за мной, пока я ползком продвигался по их владениям. На свое ночное зрение я не особенно полагался, но это было уже и не так важно.

Лишь одно животное я так ни разу и не услышал, и не учуял — волка. Как ни печально, он бесследно исчез. Поэтому по истечении некоторого времени я решил вернуться туда, где лежал мой рюкзак, — посмотреть, нет ли там каких-нибудь новостей от Леви, и заодно сообщить о своих последних приключениях. Я был близок к отчаянию. После внезапного душевного подъема, который я испытал, оставшись в живых к концу первой ночи поисков, меня вновь настигли тоска и разочарование. Мои нервы были расшатаны. Я словно попал на эмоциональные американские горки и никак не мог взять себя в руки. Цель казалась очень близкой, но в то же время бесконечно далекой. Я так и не узнал, был ли мой волк по-настоящему диким, да и вообще — увижу ли я его когда-нибудь вновь? В который раз в мою душу начали закрадываться сомнения насчет осмысленности всей этой затеи. Когда я достиг условленного места, то не нашел там никаких посланий. Но следы вокруг подсказывали, что Леви, или кто-то другой, недавно был здесь. Поэтому я нацарапал короткую записку в блокноте, прихватил с собой недоеденные остатки солонины и двинулся в обратный путь.

Прошло еще добрых четыре недели, прежде чем мне удалось увидеть еще одного волка — а может, и того же самого. Дело было ранним вечером. Я лежал в своем обычном месте отдыха, на полянке. Ветер дул снизу в мою сторону. Это было очень удобно — таким образом я мог учуять запах любого существа раньше, чем увижу его. С каждым днем мое существование все больше уподоблялось жизни дикого хищника, и обоняние теперь играло для меня очень важную роль. Да и в остальном я не отставал от лесных обитателей: несколько месяцев ходил в одной и той же одежде, а все мои гигиенические процедуры ограничивались периодическим ополаскиванием в реке лица и всяких интимных мест. Расческа и бритва казались давно забытым мифом.

Волчище был большим и черным. Он вышел из-за деревьев и направился в мою сторону. Не подходя слишком близко, он остановился и с полминуты издали смотрел на меня. Потом свернул вправо и опять исчез в чаще. Не похоже было, чтобы он испугался или удивился при виде меня. Подозреваю, он уже давно за мной наблюдал, а теперь по какой-то причине решил обнаружить свое присутствие.

В течение следующего месяца волк появлялся через каждые два-три дня. Как правило, это случалось в самые неожиданные моменты. Я мог идти по лесу и присесть отдохнуть, прислушиваясь к звукам окружающей меня жизни, как вдруг замечал его силуэт вверху, на плато. Или я устанавливал ловушку, или ел, или набирал воду в реке — и в какой-то миг, подняв голову, видел большие янтарные глаза, глядящие на меня в упор. Создавалось впечатление, что он следует за мной повсюду и знает обо мне гораздо больше, чем я о нем. Однако я вел себя очень спокойно и хранил молчание. Мне не хотелось приучать его к мысли, что я — человек, а следовательно, все люди — существа безобидные. В мои планы вообще входило перед уходом из леса напугать волков, чтобы напоследок внушить им страх перед людьми. Но это все потом. А сейчас мне нужно было завоевать их доверие. Поэтому каждый раз при виде волка я аккуратно ложился, опираясь о локоть, чтобы продемонстрировать ему: я не представляю никакой опасности.

Через пару недель наши отношения перешли на новую ступень. Как-то ранним утром, еще не совсем проснувшись, я различил волшебный звук волчьего воя. И на этот раз в нем отчетливо слышался вопрос. Что мне было делать? Промолчать или обнаружить себя? Я постарался как можно хладнокровнее взвесить свои шансы. К тому времени территория уже была мне знакома, и все следы, которые я здесь находил, принадлежали исключительно оленям. Скорее всего, поблизости не водилось никаких хищников, если только они нарочно не скрывали своего присутствия. В общем, я решил рискнуть. Сложив ладони, я поднес их ко рту и издал протяжный ответ, которого, по моим представлениям, ожидал волк. От волнения у меня перехватило дыхание. Несколько минут ожидания протекли как несколько часов. Но вот тишину снова нарушил мелодичный вой, от которого у меня волоски на шее встали дыбом. Волк говорил со мной! Это было похоже на чудо. Я просто ушам своим не верил. Он звал меня! Или она? Я не успел как следует рассмотреть животное и определить его пол, но, судя по размерам, это был самец. Хотя самки черной масти тоже часто бывают крупными.