Кони, кони… - Кормак Маккарти

Ночлег устроили на южном склоне, расстелили одеяла на земле под большим нависшим выступом скалы. Ратине достал веревку, взял Малыша, и они исчезли, а вскоре вернулись с целым сухим деревом. Они развели огромный костер, чтобы как следует согреться. В безбрежной тьме окутавшей равнину, словно отражение их собственного костра, мерцал огонек костра вакеро, до лагеря которых было миль пять. Ночью пошел дождь, и от его капель костер сердито шипел, а лошади выходили из тьмы и стояли, моргая красными глазами. Утро выдалось серым, холодным и солнце долго не появлялось.

К полудню Джон Грейди и Ролинс спустились с горы и вскоре оказались на равнине. Ехали через такие луга, каких им в жизни не приходилось видеть. Дорога, по которой тут гоняли стада, извивалась в высокой густой траве, словно русло пересохшей реки. Вскоре впереди они увидели стадо, двигавшееся на запад и через час нагнали его.

Вакеро сразу поняли, кто они такие, по тому, как они держались в седле. Мексиканцы называли их кабальеро, угощали табаком и рассказывали о здешних местах. Пересекли несколько ручьев, потом речку побольше. Завидев приближавшееся стадо, из тополиных рощ выбегали антилопы и белохвостые олени. Стадо же продолжало двигаться на запад, пока под вечер не уперлось в ограду и не повернуло на юг. По ту сторону ограды шла дорога, на которой виднелись следы шин и свежие после недавних дождей отпечатки конских копыт. На дороге показалась девушка на коне, и все разом замолчали. На всаднице были английские сапожки для верховой езды, джодпуры и синий шелковый жокейский камзол. В руке она держала стек, конь у нее был вороной арабской породы. Она, похоже, недавно прокатилась по озеру или сьенаге, потому что конь был мокрым по брюхо, да и нижние концы крыльев седла и сапоги девушки потемнели от влаги. На голове у нее была черная фетровая шляпа с низкой тульей и широкими полями, а распущенные черные волосы струились по спине до талии. Проезжая мимо она обернулась, улыбнулась и коснулась стеком края шляпы. Вакеро тоже стали поочередно касаться руками своих шляп, и только последний из них сделал вид, что не заметил всадницы. Она же пустила коня быстрой иноходью и вскоре скрылась из вида.

Ролинс посмотрел на капораля – старшего пастуха, но тот прибавил ходу и проехал вперед. Тогда Ролинс осадил коня и, поравнявшись с Джоном Грейди, спросил:

Видел эту крошку?

Джон Грейди ничего не ответил. Он молча смотрел туда, куда проскакала девушка. Дорога уже давно опустела, но он все равно смотрел.

Час спустя, когда начало смеркаться, Джон Грейди и Ролинс стали помогать вакеро загонять коров в коровник. От дома верхом подъехал геренте[42], осадил коня и, ковыряя во рту зубочисткой, принялся молча следить за работой вакеро и их добровольных помощников. Когда все коровы оказались на месте, капораль и один из пастухов подвели Джона Грейди и Ролинса к геренте и представили их, не называя по именам. Потом все пятеро верхом отправились к дому геренте, прошли на кухню и уселись за металлический стол под голой лампочкой, свисавшей на проводе с потолка. Геренте принялся самым подробным образом расспрашивать Джона Грейди и Ролинса, как они себе представляют фермерский труд. Они давали ответы, а капораль подтверждал их слова. Его помощник согласно кивал и тоже поддакивал. Капораль, уже по собственному почину, засвидетельствовал наличие у молодых американцев таких навыков и способностей, которых те за собой и не знали, но на все их попытки внести ясность тот лишь небрежно поводил рукой, давая понять, что все эти свойства у них, безусловно, имеются и нечего зря тратить время. Геренте сидел, откинувшись на спинку стула, и внимательно разглядывал Джона Грейди и Ролинса. Они сообщили по буквам свои имена и фамилии, и геренте записал их в амбарную книгу. По окончании этой процедуры все встали из-за стола, обменялись рукопожатиями и вышли из дома. Уже совсем стемнело, взошла луна, то и дело мычали коровы, и желтые прямоугольники окон придавали этому чужому миру какую-то законченность и даже уют.

Расседлав лошадей, они поставили их в загоне и потом пошли за старшим пастухом к глинобитному бараку под железной крышей. Барак был разделен на две половины. В одной стояла дюжина кроватей, металлических и деревянных, а также небольшая железная печка. В другой они увидели длинный стол со скамейками и дровяную плиту. Кроме того, там имелись старый деревянный шкаф, в котором хранились стаканы, миски и прочая утварь, а также оцинкованная раковина. За столом сидели пастухи и ужинали. Джон Грейди и Ролинс взяли миски, ложки, кружки, подошли к плите, положили тортилий, фасоли и густого рагу из козлятины и затем уже направились к столу. Пастухи приветливо закивали им, жестами приглашая садиться и в то же время не переставая работать ложками.

Поев, они закурили и, прихлебывая кофе, стали отвечать на посыпавшиеся со всех сторон вопросы. Пастухи расспрашивали их об Америке, о тамошних лошадях и коровах, но только не о них самих. Друзья или родственники некоторых вакеро побывали на севере, но для большинства Америка оставалась загадочной страной, известной лишь понаслышке. Кто-то принес керосиновую лампу, и очень вовремя, потому что вскоре движок выключили и лампочки, свисавшие с потолка па проводах, замигали и погасли. Какое-то время в темноте еще светились оранжевые нити, но вскоре и они потухли.

Мексиканцы внимательно слушали Джона Грейди, который обстоятельно отвечал на все вопросы, серьезно кивали головами и старались никак не показать своего отношения к только что услышанному. Настоящие мужчины, хорошо знающие свое дело, по их глубокому убеждению, никогда не должны принимать на веру то, что узнают не из первых рук.

Джон Грейди и Ролинс отнесли свои тарелки в большой эмалированный таз, полный мыльной воды, взяли лампу и перешли во вторую комнату барака, где в дальнем углу отыскали отведенные им кровати. Они разложили матрасы поверх ржавых пружин, расстелили одеяла, разделись и погасили лампу. Они очень устали, но еще долго лежали в темноте, хотя вокруг все спали. В комнате сильно пахло кожей, лошадьми и мужским потом. Снаружи доносилось мычание коров из очередного стада, которое только что пригнали.

Здесь работают неплохие парни, прошептал Ролинс.

Неплохие…

Думаешь, они решили, что мы в бегах?

Но ведь так оно и есть…

Геренте не распространялся насчет Рочи…

Это точно.

Думаешь, это хозяйская дочка?

Похоже.

Хорошие места.

Неплохие… Ну ладно, спи.

Дружище!

Чего тебе?

Значит, так вот и жили ковбои в старину?

Так вот и жили…

Ну а ты сколько хотел бы тут прожить?

Лет сто. Ладно, спи…

Асьенда Де Нуэстра Сеньора де ла Пурисима Консепсьон занимала площадь в одиннадцать тысяч гектаров в той части штата Коауила, что именовалась Больсон-де-Куатро-Сьенагас. Западный край этого ранчо уходил в горы Сьерра де Антеохос, на высоту в девять тысяч футов, но к югу и востоку тянулась равнина – орошаемые земли, где было множество природных источников, небольших озер, рек, ручьев. В озерах водились породы рыб, неизвестные в других краях. Встречались тут птицы и ящерицы, тоже обитавшие только в этом благодатном оазисе, окруженном со всех сторон пустыней.