Шопоголик спешит на помощь - Софи Кинселла

– Ладно… Зачем ты звонишь? – спрашиваю наконец.

– Предупреди Алисию насчет Брайса. Я узнал, что он замышляет.

– Ох, ничего себе.

Сердце начинает биться быстрее. Я знала, что Брайс – тот еще тип, но что ему надо? Он из какого-то культа? Секретной организации? Боже, он что, террорист?!

– Брайсу нужны мои деньги. Он все время ссылается на какие-то «веские причины», но не говорит, какие именно.

Сердце у меня подпрыгивает. «Причины». Боже! Я в ужасе сжимаю телефон, представляя, как на эти средства Брайс организовывает военный лагерь для повстанцев где-нибудь в Северной Африке. Или, что еще хуже, взламывает «Гугл».

– Сегодня он наконец признался, – продолжает Тарки. – Он хочет…

– Да?..

Я едва дышу.

– Открыть свой центр вроде «Золотого покоя».

– А. Ясно…

Надо признать, я слегка разочарована. Нет, хорошо, конечно, что Брайс не террорист и не глава культа… и все же. Обычный бизнес?.. Скукотища.

– Он собрал базу данных бывших клиентов «Золотого покоя», недовольных обслуживанием, – рассказывает Тарки. – Тайком, естественно. Алисии с мужем надо быть начеку. И он выпрашивает деньги не только у меня, так что, думаю, своего добьется.

– Ясно, – говорю снова. – Ладно, я скажу Алисии.

Адреналин схлынул. Ну, будет Брайс конкурировать с Алисией, и что? Меня больше волнует, чем занят папа. И что происходит между Тарки и Сьюз. И что, черт возьми, теперь делать мне.

А ведь я в безвыходном положении. Предупрежу Алисию о затее Брайса – она обязательно спросит, откуда я знаю, придется рассказать о звонке Тарки, и Сьюз взбесится.

– Можешь сказать, чем вы с папой заняты? – невольно спрашиваю я. – Пожалуйста…

– Бекки… Твой отец – хороший человек. Он очень вас любит. И не хочет, чтобы вы знали о его проступке. Лично я не понимаю, что тут такого, но его решение надо уважать…

Я слышу в трубке шум, похожий на рев двигателя.

– Ладно, прости, мне пора, – говорит Тарки. – Пожалуйста, не волнуйтесь за нас.

– Тарки, стой! – кричу я, но телефон замолкает.

Я замираю на месте, переваривая новости.

– Бекки! – торопливо подходит ко мне Люк. – Что случилось? Выглядишь ужасно!

– Таркин звонил, – в отчаянии выпаливаю я. – Ох, Люк, кажется, он планирует развод. Сказал, что им со Сьюз надо сделать перерыв… Что у них все очень плохо… – В горле словно комок застрял. – И как мне ей сказать об этом?

– Никак, – тут же отвечает Люк. – Не надо лезть в их отношения. Иначе всю злость она сорвет на тебе.

– Он сказал, что… – я сглатываю, – что она не в себе.

– Ну, – сухо замечает Люк, – у Сьюз сейчас действительно не лучший период. Но если ты ей это скажешь, вашей дружбе точно придет конец.

Мы молчим. Живот у меня крутит. До чего же мерзко. Хочется найти виновного, но я не уверена, что даже Алисия сгодится для этой роли.

– Все так ужасно… – шепчу в отчаянии.

– Да, непростая ситуация.

Люк крепко обнимает меня и целует в лоб, а я цепляюсь за него, впитывая родной запах: лосьона после бритья, свежевыглаженной рубашки и моего любимого мужа.

– И кстати, нет у Брайса никакого культа, – мрачно говорю я. – Он просто хочет создать такой же центр, как у Алисии. Таркин просил ее предупредить. Но как мне это сделать? Я же не могу сказать: «Эй, представляете, мне только что звонил Тарки!»

– Да уж, – соглашается Люк.

И тут меня осеняет.

– Люк, а давай ты ей скажешь? Ну мало ли, вдруг до тебя слухи дошли. А я вроде как и ни при чем.

– Нет уж, – со смехом качает он головой. – Я в это не полезу.

– Ну пожалуйста, – подлизываюсь я. – Прошу тебя…

Какой смысл заводить мужа, если тот не готов прикрыть тебе спину? Разве не в этом смысл брачных обетов?

Люк молча наливает грейпфрутовый сок и наконец со вздохом кивает.

– Ладно. Только учти, Бекки, когда-нибудь тебе придется рассказать Сьюз об этом разговоре. Такие вещи рано или поздно выходят наружу.

– Знаю. Но не сейчас. Она меня убьет.

– Что еще он говорил?

– Почти ничего. Что мой отец – хороший человек.

– Ну, это мы и так знаем, – смеется Люк. – Ну же, Бекки, взбодрись. Все хорошо. Еще вчера мы думали, что Таркина похитили и бросили где-нибудь умирать.

– Все так запутанно… – Я уныло выкладываю на тарелку шоколадную булочку, миндальный круассан и рулетик. Положу потом в сумку, вдруг Минни захочет перекусить. – И что нам теперь делать? Знаешь, что я думаю? Раз папа и Тарки не хотят, чтобы их искали, нам надо вернуться домой.

– Точно, – соглашается Люк. – Хорошая мысль. Сама скажешь матери или лучше мне?

* * *

Да уж, идея оказалась так себе. Надо было сразу понять, что мама наотрез откажется ехать домой. К концу «оживленной дискуссии» (в ходе которой нас попросили покинуть ресторан) мы все-таки пришли к компромиссу: сперва повидаем другого папиного друга, того самого Реймонда Эрла из Тусона. И если не узнаем ничего нового, тогда вернемся домой и дождемся папу.

А он, естественно, и слова не скажет, где его носило. Это останется величайшей загадкой в истории. Мама продолжит злиться. А Люк все так же будет твердить, что это не мое дело.

Перед отъездом мы вновь собираемся в ресторане, и я, ужасаясь самой себе, все накладываю и накладываю на тарелку еды. Здесь столько всего разного! Лишь подумаешь: «Ну вот, я уже все попробовала», как вдруг случайно замечаешь еще один сорт вафель, куриный шашлычок или клубнику в шоколаде, и разум истошно вопит: «За все это уплачено! Надо обязательно съесть», а желудок тем временем стонет: «Я уже полон! Уберите это куда пода-а-альше»…

Я наливаю Минни стакан молока, а сама украдкой посматриваю на Сьюз, которая с другой стороны витрины разглядывает соки. Сердце сжимается от чувства вины. У меня еще никогда не было от Сьюз секретов.

Ну, не считая того раза, когда я без спросу взяла у нее топик от «Монсун», а тот оказался чужим. А в остальном – ни-ни.

Алисия возле стола с фруктами выбирает ломтики ананаса, как к ней вдруг, держа в руке телефон, подходит Люк.

– О, Алисия, – словно невзначай бросает он, – знаешь, тут такие слухи ходят… Меня, правда, просили не распространяться, но поговаривают, будто Брайс Перри намерен создать центр вроде «Золотого покоя».

– Что?! – Ее потрясенный вопль оглушает весь ресторан.

– Ну, мне так сказали. Можешь сама проверить.

Люк говорит совершенно невозмутимо и даже не смотрит в мою сторону. Господи, обожаю его!