Сны единорога - Камилла Бенко

– Вау, – выдохнула Софи. – Видишь? Так гораздо лучше.

Пролившийся из самоцвета свет был мягким и чистым. Клэр теперь видела сестру всё в том же бледно-лиловом платье, расшитом серебряными листиками, а также всё пространство крошечной камеры. В одном углу лежал тонкий соломенный тюфяк, в другом стояло деревянное ведро. Когда Клэр посмотрела на голые каменные стены, её сердце сжалось ещё сильнее. На них не было ни единого просвета: ни мышиной норки, ни даже трещинки, не считая щели двери. Без инструментов самоцветчиков отсюда не выбраться. Девочка негромко вздохнула. Свет не только не приободрил её, но и открыл ей глаза на то, насколько плохи их дела.

– Эй! – Софи дотронулась до плеча Клэр. – Могло быть и хуже. Они могли выставить нас за ворота на ужин призракам. Спорим, до Ковало дойдут слухи об этом и он придёт за нами. Возможно, Акила уже нашла единорога. Вот почему он не пришёл на твой зов!

Клэр кивнула. Не потому, что поверила Софи, а как раз по обратной причине. Но ещё она знала, что сестра по-прежнему считает своим долгом заботиться о ней, совсем как сама Клэр считает своим долгом заботиться о Софи.

– Уверена, ты права, – ответила девочка, подходя к тюфяку, чтобы присесть.

Софи кивнула:

– Вот увидишь.

Несколько часов спустя Клэр разбудил скрип: окошко в двери открылось снова. Что-то упало на пол с глухим стуком, и окошко с лязгом закрылось. Клэр поспешила потереть сапфир, а Софи подошла к маленькому свёртку, завёрнутому в ткань. Это его просунули в их темницу секундой ранее.

– Бутерброды, – сказала Софи, протягивая один Клэр. – Козий сыр, козлятина и… какая-то зелёная штукенция.

Клэр села рядом с сестрой и откусила кусок от своего бутерброда. Хлеб был чуточку суховат. Софи осторожно разгладила салфетку, в которую были завёрнуты бутерброды, и положила её на пол. После чего принялась осторожно отделять ингредиенты своего бутерброда друг от друга. Маму эта её привычка почему-то всегда выводила из себя. Софи нравились все части бутерброда; ей просто не нравилось, когда их сочетали вместе.

– Клэр! – вдруг воскликнула сестра. – Как думаешь, что это? – Она указала на пятно на салфетке. Вот только это было не пятно. Клэр подняла сапфир и ахнула от увиденного. Точно таким же мелом, каким ученики писали на грифельных досках, на бумаге были начерчены тонкие линии, похожие на… – Это карта цитадели! – торжествующе объявила Софи. – И, кажется, существует проход, который выведет нас отсюда. – Она ткнула пальцем в одну из линий. И верно: на их башне-темнице было отмечено две двери. Пунктирные чёрточки шли от их темницы через стены к чему-то вроде кухонного подвала. – Вот, выход здесь!

– Но кто её нарисовал? – спросила Клэр, в её голосе слышалось сомнение. – Кто нам помог? Возможно, это ловушка.

– Глянь, здесь нацарапано что-то ещё… – Софи показала на уголок карты.

Клэр взяла салфетку в руки и внимательно присмотрелась:

– Это «Л» и «З». Сокращённо… Ляпис и Зури!

Перед глазами у неё пробежала картинка: лица близнецов, просиявшие, когда она присела рядом с ними на вечернем пении. Девочка как-то слышала, что преданность самоцветчиков граничит с упрямством. Она не знала точно, чем заслужила их дружбу, но была им за неё благодарна. Подняв взгляд, Клэр увидела, что Софи уже успела вскочить на ноги и теперь постукивает по каменным блокам.

– Думаю, им можно доверять, – заключила девочка. – Они всегда были добры ко мне на уроках…

– Отлично. Потому что мы либо остаёмся здесь, пойманные в ловушку, либо выбираемся отсюда, рискуя быть пойманными. Не то чтобы у нас был выбор, верно?

– Что ты делаешь? – спросила Клэр, пропуская вопрос сестры мимо ушей.

– Ищу вход в секретный туннель, – пояснила Софи. – Так делают в фильмах. Если за стеной пусто, звук будет глухим.

– Когда стучишь по камню, звук всегда глухой, – заметила Клэр.

Кулак сестры завис в воздухе.

– Тогда предложи что-нибудь! – вспылила она. – Мы не знаем, сколько у нас времени до возвращения Джаспера. Нужно выбираться отсюда.

Клэр оглядела темницу. У неё скрутило живот. Здесь так много камней, как им понять, где искать? Её взгляд вновь скользнул на клочок с картой. Вообще-то на нём не было никаких подсказок, как выбраться из башни. Прищурив глаза, Клэр задумалась, действительно ли эта салфетка была картой. Возможно, сёстрам так отчаянно хотелось видеть перед собой план спасения, что их воображение дорисовывало линии до чего-то большего, чем они на самом деле были. Возможно, это просто какие-то линии.

«Какие-то линии».

– Постой, – произнесла Клэр, поднимаясь и гася сапфир. – У меня идея.

– Что ты делаешь?

– Дай мне минуту, – ответила девочка, водя руками по цементным швам, ощупывая их вдоль и поперёк. Отлично. Паста, скреплявшая блоки вместе, была одной из форм породы. А чудесам самоцветчиков подвластны любые виды камней. Цемент соединял всё вместе, формируя из стены единое целое. Клэр взяла салфетку и приступила к полировке.

Призвать свет из цементной пасты было не так легко, как из алмаза или хотя бы сапфира. Цемент приходилось уговаривать, напоминать ему о том времени, когда он ещё был песком, известью и водой, смешанными вместе, – когда он ещё не затвердел.

Медленно по цементным швам начало подниматься слабое мерцание – не ярче свечки на торте. Оно очерчивало каждый отдельный блок и каждую отдельную плиту.

– Ничего не понимаю, – сказала Софи, становясь рядом с Клэр. – Что ты делаешь?

– Цемент склеивает все камни вместе, – принялась объяснять Клэр, не переставая водить по стене салфеткой. Кожа на её ладонях начала саднить, а пальцы будто онемели, но она всё полировала стены и пол. – Если здесь и впрямь есть потайная дверь, она не может быть приклеена к остальным блокам, верно? Хотя она и должна плотно прижиматься к их краям, вокруг неё не будет цементного шва. Вот я и ищу большой камень, который не очерчивают такие линии.

– Вроде этой плиты? – Софи показала на большую тёмную полоску на полу.

В целой камере только эта плита не была очерчена светом. Девочка улыбнулась сестре:

– Именно.

Позабыв про бутерброды, девочки провели следующие несколько часов в попытках подцепить дверь кончиками пальцев… безуспешно.

– Просто ничего не бывает, – напомнила Клэр Софи, когда та начала было жаловаться.

– Да знаю я, знаю. Мама говорила это всякий раз, как мы шли к врачу.

– И что ты на это отвечала?

Софи хмыкнула:

– Что, если ей угодно, её могут истыкать иголками вместо меня.

Клэр слегка улыбнулась. Она терпеть не могла разговоры о том времени, когда Софи болела. Но сейчас оно казалось таким далёким, что над ним можно было смеяться без опаски. Их прежний мир, мир, из которого они поднялись сюда по дымоходу, начинал казаться расплывчатым, в то время как Арден был таким живым и таким реальным. И хотя в настоящем мире болезнь Софи начала возвращаться, единорог из камня исцелил её. Арден исцелил её. Это всякий бы заметил.