Сны единорога - Камилла Бенко

Клэр застыла. Это был Джаспер!

– Земледельцы не хотят быть в этом замешаны. – Второй голос, женский, просочился сквозь стену, отвечая на вопрос стражника. Клэр нахмурилась. Было в этом голосе что-то знакомое… Софи резко остановилась, и Клэр чуть в неё не врезалась. Сестра, как и она, явно узнала голоса. – Всего неделя, – продолжила женщина, – и ты станешь магистром Горнопристанища. И все самоцветчики будут подчиняться твоим приказам. Тебе лишь нужно выполнить свою работу.

– Я уже её выполнил, – мрачно произнёс Джаспер. – Я упрятал самозванок в темницу. Не понимаю, чего ещё от меня хотят Роялисты.

Мысли закрутились в голове Клэр, она прижала пальцы к виску. Софи оказалась права! Самоцветчики (во всяком случае, Джаспер) действительно что-то замышляли. Она похлопала сестру по плечу, извиняясь за то, что не поверила ей. Но вместо того чтобы посмотреть на неё, Софи опустилась на колени и припала глазом к щели.

Клэр охватило любопытство. Она перегнулась через присевшую сестру и, последовав её примеру, заглянула в щель.

Она увидела небольшой кабинет. Плитки на его полу образовывали шахматный узор. Скромный камин был затоплен чем-то, что придавало пламени вишнёво-красный цвет. Единственным украшением, которое удалось разглядеть Клэр, были обсидиановые копья, торчавшие над каминной полкой веером, словно перья в хвосте индейки.

Джаспер сидел за столом. Напротив него расположилась седовласая женщина в голубой мантии. Женщина, которая преследовала Клэр во снах, – Мира Бахрома.

Для большинства жителей Ардена Мира Бахрома была прославленным историком-прядильщицей, которая проводила большую часть времени, собирая истории вдоль реки Роны. Все гильдии уважали её как человека правды и чести.

Но мало кому было известно, что Бахрома (образованная, умная, практичная) также была лидером Роялистов. Это тайное сообщество верило, что королева Эстелл, пробудившись ото сна, победит призраков и вернёт единорогов и благодаря ей чудеса расцветут вновь.

Именно Мира Бахрома приказала Роялистам убить Софи в ту ужасную ночь на Равнинах печали. Она была готова пожертвовать чем угодно, даже жизнью ребёнка, ради возможности освободить королеву из камня, чтобы та уничтожила призраков раз и навсегда. Что было бы замечательно, будь это правдой.

Но правда заключалась в том, что на самом деле королева была злодейкой. Именно по её приказу истребили единорогов на Изумрудных равнинах, которые с тех пор носят название Равнин печали. Это пустынное и пыльное место… а также дом для разрушенных теперь каменных изваяний королевы и единорога. Девочку кольнуло между лопаток. Что произошло с монолитом?

– Мастер Джаспер, – произнесла Бахрома, голос которой был чересчур добрым, – знаете ли вы, почему земледельцы часто позволяют целым лесам сгорать дотла? – Профессор не стала дожидаться ответа: – Потому что болезненные и слабые деревья порой невозможно излечить. Порой огонь необходим, чтобы стереть ошибки прошлого, чтобы на месте опустошения возник новый, более сильный лес. Чудеса гильдий слабеют, правление магистров не помогает нам избавить страну от призраков, и дети продолжают появляться на свет без способностей к чудесам. Пришло время обратиться к прошлому, чтобы отыскать наше былое величие. Пришло время сносить стены, чтобы отстроиться заново.

– Госпожа Бахрома, какой конкретно план у Роялистов?

Женщина медленно поднялась. Красное пламя обводило фигуру женщины по контуру, как если бы её очерчивала раскалённая лава.

– Война, – ответила она.

– Что насчёт девчонки? – спросил стражник. – Она всего лишь ребёнок.

Историк улыбнулась:

– Её смерть станет ключом к нашей победе.

Тёплая ладонь Софи накрыла рот Клэр, но поздно: удивлённое аханье прошло по туннелю эхом.

– Что это было? – резко спросила прядильщица, прерывая свою речь.

– Вы о чём?

– Я слышала что-то за стенами. – Бахрома завертелась как ужаленная. – Твои люди шпионят за мной, Джаспер?

– Нет. – Голос стражника немного надломился, и Клэр поняла, что ему страшно. Немудрено. Девочка однажды наблюдала, как Мира чуть не раздробила рёбра взрослого мужчины всего одним обрывком нитки. – Цитадели не одна сотня лет, профессор. Какие только вредители не копошатся за её стенами.

– Судя по звуку, это что-то покрупнее грызуна, – заметила Бахрома. – Но я тебя предупредила. Если ты мне врёшь, я найду способ это выяснить. Отведи меня к самозванкам.

Послышался скрип стула. Джаспер встал со своего места. Клэр затаила дыхание, слушая, как их шаги приближаются к двери. Затем последовал щелчок – за ними закрылся замок.

– Вперёд, – сипло прошептала Софи. – Нам нужно убраться отсюда, пока они не поняли, что мы сбежали!

Ужас нахлынул на Клэр. Безжалостный удар страха, который заставит её пойти ко дну, если она не сдвинется с места. Прямо сейчас. Она бросилась бежать.

Пока они мчались по проходу, девочке послышался сигнал тревоги. И крики самоцветчиков вдалеке.

Вскоре в воздухе повисли запахи кухни. Они приближались к краю карты. Они приближались к свободе.

Софи опять остановилась, и Клэр в неё влетела. Нос девочки расплющился о спину сестры.

– Мы на месте, – объявила Софи, хватаясь за большой рычаг, выступающий из стены. – Это грузовой жёлоб.

– Ты уверена, что это не опасно?

– Нет.

– Софи…

Где-то над их головами послышался громкий лязг. В этом не было никаких сомнений: самоцветчики узнали об их побеге.

Софи дёрнула рычаг, и в полу открылась огромная дыра. Внутри её была кромешная тьма. Сестра быстро завязала шнурки туфель Клэр вместе и перекинула их ей за плечи, чтобы руки девочки были свободны.

– Садись! – велела она. Клэр сделала, как было сказано. Она коснулась кончиками пальцев пола и, кажется, ощутила величавое гудение мрамора. Возможно, она наконец начала осваиваться со своими самоцветными способностями. – Следи, чтобы носки смотрели прямо, – наставляла её Софи. – И ничего не бойся!

– Что?..

Толчок в спину, и она почувствовала, как съезжает вниз… с шумом влетая в темноту.

Клэр закричала, когда в ушах у неё засвистел ветер. Она не упала в пустоту. Она в неё съехала. Не было видно ни зги, но девочка понимала, что повсюду вокруг неё мрамор. Она ощущала его прохладную поверхность ладонями и чувствовала шелест своего шёлкового платья о камень.

Клэр поскорее крепко зажмурилась и постаралась сосредоточиться на мраморе. Кончиками пальцев она ощутила мелкие песчинки, а под ними воспоминания породы о высокой температуре и давлении, о плавлении в топке сердца земли.

«Мне не нужно тепло, – пыталась она сказать мрамору. – Достаточно твоего блеска – твоей способности мерцать».