Коллеги - Лариса Уварова

Послышался скрежет открываемого замка в соседней квартире.

— Лилечка, — спросила пожилая женщина в засаленном халате, высовываясь на лестничную клетку, — у вас не найдется немного соли?.. Вот развратница, вот нахалка! — проворчала она, увидев Лилечку на руках мужчины, и с треском захлопнула дверь. — Распустилась молодежь! А все из‑за секса! Сплошной секс по телевизору!

Но ни Алексей, ни Лилечка ее уже не слышали, поскольку оказались, наконец, в квартире и тоже закрыли дверь.

— Скажи мне, — спросила Лилечка, когда Алексей внес ее вовнутрь, — ты всегда такой? — Горло ей перехватило от волнения и счастья.

— Какой? — не понял он.

— Непредсказуемый. И сильный! — торжествующе выпалила она.

«Сильный? Непредсказуемый? — подумал Алексей, который всю жизнь считал себя занудой, никак не отличавшимся силой — что физической, что внутренней. — Может быть, и такой», — вдруг с удивлением обнаружил он, вспомнив, как изменился за считанные дни.

— У нас будет такая свадьба! — радостно прощебетала Лилечка. — Мы пригласим твоих друзей и моих тоже.

— Н‑да, — с некоторым смущением Алексей вспомнил, что друзей у него не так‑то и много. А если честно, то настоящий только один — Анна. — Видишь ли, мои друзья…

— Их у тебя, наверное, мало, да? — догадалась Лилечка. — У меня тоже. Только Анна, и все.

— Будет у нас один свидетель на двоих, — рассмеялся он.

— Ну, тогда у нас будет очень скромная и тихая свадьба, — решительно заявила Лилечка. — Мы, в конце концов, современные люди. Вовсе не обязательно выходить замуж в белом платье и с фатой на голове.

Но в глазах своей любимой Алексей прочел, что ей, ох, как хотелось бы выходить замуж именно в белом платье и обязательно с фатой на голове!

Анна проснулась очень рано, еще до звонка будильника. Сегодня она пойдет к Дэну Смирнову. Вано с запасом «Орбита», конечно, будет наготове, с ним она уже договорилась. Правда, отснятый материал в ближайшие дни не покажут. Анна станет наблюдать за созданием коллекции, за репетициями моделей, а потом весь материал внимательно просмотрят, отберут самое яркое и выпустят на экран в день демонстрации коллекции.

Анне было очень радостно, что для этой работы выбрали именно ее, но все‑таки ей хотелось бы знать, насколько в этой удаче велика доля ее профессионализма и насколько — личного обаяния. Почему‑то думалось, что личное обаяние сыграло здесь более важную роль, иначе как объяснить и обед в дорогом ресторане, и телефонные звонки Смирнова? Он мог бы договориться с Борисом Алексеевичем, и все. Наверное, хоть в это и не верилось, — Дэн все‑таки немного неравнодушен к ней. Анна вспомнила, с каким волнением она сама собиралась на встречу с ним. Интересно, а он волновался? Вряд ли. Этот мужчина, безусловно, знал много женщин, гораздо моложе и красивее ее. «Длинноногих тупиц», — вспомнила она и усмехнулась. И все‑таки к ней он неравнодушен, это чувствуется, это не может не чувствоваться!

Анна долго стояла под душем, медленно и тщательно расчесала волосы, накрасилась. Оделась в выбранный накануне в хорошем магазине костюм. И вовсе не потому, что через несколько часов она будет стоять перед камерой и рассказывать о том, как создается новая коллекция одежды Дэна Смирнова. Почти не отдавая себе в этом отчета, Анна все‑таки очень хотела понравиться этому человеку. И дело было вовсе не в том, что Дэн Смирнов хорош собой и богат, просто в нем столько обаяния, что устоять перед ним невозможно. Анна чувствовала, что еще немного, и она сдастся.

— Выглядишь на все сто! — одобрительно заметил Вано, перекатывая жевательную резинку за щеку, чтобы получить возможность говорить. — Прямо‑таки конфетка!

— Сказал бы лучше «жвачка», — усмехнулась Анна. Она только что вышла из машины у входа в модельное агентство. — По‑моему, она нравится тебе больше. Так что, если ты хотел сделать мне комплимент…

— Это констатация факта, — ухмыльнулся Вано. — Хотя, может быть, и комплимент тоже. Но, — он назидательно поднял палец, — основанный на констатации факта, так что я нисколько не наврал. В самом деле, классно выглядишь.

— Какие мы сегодня разговорчивые! — заметила Анна. — Ладно, пошли, дамский угодник. Если у тебя настроение расточать комплименты, то поводов ты найдешь предостаточно: насколько мне известно, в «Russian Stars» действительно водятся звезды, и прехорошенькие.

— Ну, это мне подойдет, — уверенно заявил Ва‑но. — Вдруг одна из них приметит красавца, умильно взирающего на нее посредством телекамеры, и не устоит перед моим скромным очарованием?

Анна погрозила ему кулаком.

— И думать забудь. Ты на работе, помни, пожалуйста.

— Да ладно, — отмахнулся оператор. — Уже и пошутить нельзя.

— Только не со мной, — вздохнула она. — Сегодня меня ожидает столько работы, что боюсь, места для шуток уже не остается.

Они поднялись по парадной лестнице. Было раннее утро, но большая надпись «Russian Stars» все еще сияла неоновыми огнями, разгоняя серость и унылость наступающего дня. Студия — большое здание правильных пропорций, выглядела очень приветливо.

Дэн Смирнов оказался совсем не таким, каким Анна ожидала его увидеть. Они общались совсем мало: одного ужина в ресторане да пары телефонных звонков, конечно же, совершенно недостаточно для того, чтобы узнать человека, но она льстила себя надеждой, что знает Дэна Смирнова довольно хорошо для того, чтобы он преподнес ей еще какой‑нибудь сюрприз. Однако он его преподнес, и нельзя сказать, чтобы сюрприз оказался приятным.

Новый Дэн Смирнов держался с Анной, как и со всей съемочной группой, сдержанно‑холодно. После того как Анну провели, да с какой официальностью, в сопровождении секретарши, бесцветной женщины лет сорока пяти — в личный кабинет Кутюрье, заставив ее перед этим прождать полчаса (у господина Смирнова, видите ли, важный телефонный разговор, и он просит его не беспокоить), он, поднявшись ей навстречу и окидывая ее мимолетным взглядом, только и сказал:

— Начинаете работать? Желаю удачи.

Ни сама Анна, ни ее новый костюм явно не произвели на него ни малейшего впечатления. Это было тем более обидно, что именно сегодня она особенно тщательно потрудилась над своей внешностью и выглядела так, что даже сама себе нравилась, что случалось не часто.

А Анна хотела, но не могла не обращать на него внимания. Дэн был одет в черную рубашку и такого же цвета брюки свободного безупречного покроя. Верхние пуговицы рубашки он расстегнул, так что шея была открыта, и Анна изредка невольно останавливала на ней взгляд. Она украдкой смотрела на эту высокую крепкую фигуру и чувствовала обиду из‑за того, что он, Дэн Смирнов, державшийся с ней так приветливо, сегодня не обращает на нее ни малейшего внимания.

Зато Анна открыла в нем много нового. Это был другой человек, специалист, эксперт, критик, гений, наконец, заражающий своей энергией всех вокруг. Сейчас он находился в зале с большим подиумом и распекал какую‑то манекенщицу, которая поскользнулась на гладком полу.