Не предавай любовь. Книга 2 - Тата Ефремова

Может, она слишком слаба? Может, потеряла остатки гордости? Вот так, сразу, всё простила, приняла все объяснения, поверила каждому слову? Простила, приняла, поверила. Ей давно плевать на все эти условности. Она собственным примером могла бы доказать, что непрощение высушивает душу.

Неизвестно, что ждет их с Глебом впереди, возможно, это очередной взлет, который закончится падением, но нужно использовать все возможности. Все. И научиться прощать. Мама стала счастливой, лишь когда простила отца. Неизвестно, какой путь у Кати, однако лучше учиться на чужих ошибках.

Он сказал, что зайдет за ней вечером. Как дожить до вечера?

В телефон прилетело аудиосообщение с незнакомого номера. Катя ждала информации от старосты параллельной группы и не задумываясь нажала на кнопку «принять».

Это была Саша. Из трубки понеслись такие оскорбления, что Катя остолбенела. Фоном для речи Максимовой (бывшая одноклассница, несомненно, была пьяна) стал шум воды, отдаленный гул голосов и музыка. Откуда она узнала номер? Ах, да, общий школьный чат. Кая мелькнула там не надолго, но Максимовой, надо полагать, хватило.

Суть длинного монолога сводилась к следующему: гадкая Екатерина Самарская разрушила отношения Глеба и Саши. Максимова ругалась эмоционально, громко, витиевато. Катя напряглась и постаралась отфильтровать маты и всхлипывания. Саша ни разу не упомянула о беременности. Вместо того чтобы расстроиться, прослушав сообщение, Катя разрыдалась от облегчения.

Это просто злость — ярость от потери. Для Саши Глеб навсегда потерян. У Максимовой нет никаких козырей, лишь бессильная агрессия. Катя смотрела в окно и продолжала плакать.

Минут через двадцать, поняв, что рискует на весь день остаться с красным носом и припухлыми веками, они ринулась в душ — умываться ледяной водой.

***

— Вот же… Саш, извини, но ты реально дура. Я вообще не понимаю, как ты собиралась на этом выехать. В любом случае ты мне продула, солнце мое.

Саша только отмахнулась. Это школьницей она вечно обижалась на Диану, а недавно осознала, что они разные и друг друга часто не понимают. И не удивительно: Ди за тридцатник, а Саша еще молода. Диана просто завидует. И втыкнуть не может: жить нужно ради радости, сиюминутного удовольствия, потому что неизвестно, что будет дальше.

Продула и продула, подумаешь. Зато кайфанула и отомстила за былой игнор. Конечно, так себе отомстила. Просто не хватило времени. Глебушка расплатился бы сполна… но что-то помешало. Что-то еще, кроме подозрительности Никитина. Впрочем, теперь уже не важно.

Жизнь коротка. Каждый день в ленте новостей какие-нибудь страшилки: кто-то разбился на авто, кого-то убил рак, а недавно один тип подавился и умер прямо в ресторане.

— Я все равно в плюсе, потому что развлеклась, — сказала Саша. — Хотя, признаюсь, план был фиговым. Просто я не знала, что еще придумать. Ди, да я почти победила! Давай за это выпьем!

— Ну, солнце мое, ты почти победила скорее потому, что я дала тебе фору. Бумажки, документики… старые узи с новой наклейкой, мне было не сложно. Все для тебя, — Ди улыбнулась. — И что бы ты делала, если бы действительно выиграла?

Диана тоже азартна. Это их с племянницей и сблизило.

— Ну замуж бы за него точно не пошла, — деланно засмеялась Саша.

Диана пожала плечами. Она явно подозревала, что, вопреки заявлениям о мести и развлечении, в этом споре племянница пожертвовала кусочком сердца. Если бы она знала, как Саша вчера рыдала в туалете, какое гневное сообщение отправила сопернице…

Впрочем, какой сопернице? Самарской? Да, голытьба выровнялась, замухрышка привела себя в порядок. Саша рассмотрела и одежду, и татушку, и пирсинг. Но это смотря с кем «Золушку» сравнивать. Никогда она до уровня Саши не дотянется. Просто по мировоззрению и популярности.

Саша проиграла спор, но не жалеет. Жить нужно сегодня. И жить по-разному. Иногда хочется пирожного, а иногда — сыра с плесенью и острого чили. Временами тянет подремать перед телеком с котом на коленях, а следующим вечером — оторваться в клубе, как в последний день.

Есть кое-что, в чем она Диане никогда не признается. Глеб был Сашиным личным пылающим огнем, у которого она грелась. Он был похож на водопад в горах, крушащий скалы одним своим существованием — вечный рокот, вечное течение, поиск, прорыв…

Нехило она все это только что сформулировала, даже сама не ожидала! Саша потянулась к телефону. Пока не забылось, нужно запостить мысль в инсте. Заметив ее жест, Ди тоже взяла со столика телефон. Саша не обращала на тетку внимания — писала чуть ли не с высунутым от усердия языком. Добавила к посту кучу туманных намеков на мучительный брейкинг-ап (*разрыв, расставание), украсила разбитыми сердечкам. Конечно, ни одного имени. Кому надо, тот поймет.

Гурмину плевать, он все знает. У них с Сашей только хороший, защищенный секс. Все технично, почти без чувств. Им обоим это нужно. У бывшего одноклассника проблемы в семье, с тех самых пор как он бросил универ. Гурмин старается как можно меньше бывать дома, ночует у подружек, сейчас живет с какой-то фифой.

Ди прочитала новый пост племянницы, закатила глаза и присосалась к кальяну. Саше уже давно не нравилась привычка шататься по кальянным. И вообще, пора, пожалуй, завязывать с этой дружбой. И с этими спорами тоже.

Саша должна Диане двухчасовую прогулку по реке, на яхте и с ужином. Нужно придумать, как вытянуть у родаков денег. Нет, лучше сначала «занять» у Матвея, потом сделать вид, что она забыла, поотмораживать Гурмина недельку-другую, пока не скопятся карманные. Отдавать все равно придется. О долге Матвей не забудет, он не из тех, кто смешивает постель и финансы. Особенно в последнее время.

Саша еще раз покосилась на Диану. Да, нужно завязывать. А про Глеба — забыть. Но она знала, что не сможет, по крайней мере, не в ближайшее время. Ни вино, ни новые развлечения не смогут заглушить боль от расставания. Нужно надеяться на время — оно лечит. А пока Саша прибегнет к старому, доброму способу перезагрузки. Она потянулась к красивой бутылке с золотой наклейкой, привету с виноградников Испании.

Глеб

Глеб пришел задолго до назначенного времени и принялся бродить у общаги, жадно вглядываясь в окна. Несколько раз он даже заметил силуэт Кати. Она, несомненно, собиралась, двигаясь то вглубь комнаты, то ближе к окну.

Мог ли Глеб надеяться, что это их настоящее свидание? Наверное, да. В конце концов, его не послали… куда подальше, мысленно шутил он, нервно расхаживая по дорожке.

Будто бы и не было этих семнадцати месяцев. Нет, они были. И из памяти их не вычеркнешь, и из времени не сотрешь. Взрослая жизнь. Глеб, кажется, уже наелся ею досыта, а сколько всего еще впереди. Но теперь он знает, как жить эту жизнь, — честно, не в угоду своим мимолетным желаниям, а с оглядкой на более важные ценности: семью, дружбу, любовь.