Не предавай любовь. Книга 2 - Тата Ефремова

— Падай, — прошептал Глеб, поднимая ручку сидения.

Катя сначала не поняла, а потом покорно положила голову ему на плечо. Их пальцы вновь переплелись.

На экране появилась заставка.

— Уолт Дисней? — изумленно проговорила Катя. — Ты привел меня на детский фильм? Ой, не могу! Это мультик!

— Э-э-э-м… сейчас, — растерянно проговорил Глеб. — Блин, это действительно мульт. Двенадцать плюс.

— Анимация, — хихикнула Катя. — Ты хоть описание прочел?

— Прочел. Там… я не помню точно! Вот! «Андроид»! Кто так мультики называет?! — шутливо возмущался Глеб. — Я думал, это про космос!

— Вполне себе милое название, — дразнила его Катя. — И про космос.

Они с огромным удовольствием посмотрели мультфильм о приключениях андроида, мечтающего стать человеком. Им хватило и космоса, и попкорна, и… поцелуев.

Катя

Эйфория от того, что они вместе, что нет больше мучивших обоих препятствий, какое-то время грела их, несмотря на дождь и холод. Но погода победила. Глеб проводил Катю до общежития. Они постояли в холле под бдительным оком вахтерши, неловко поцеловались и разошлись.

Дома Катя увидела себя в зеркале, прислушалась к ощущениям и ужаснулась: нос красный, глаза слезятся, в горле непонятное першение. Однако обошлось. Утром она встала и удивленно отметила: самочувствие прекрасное, внутри бурлит энергия; хочется в бой или по крайней мере в гущу жизни.

День покатился по обычной траектории, раскручиваясь все быстрее. Оксана Валерьевна Борякина по кличке Кикимора, преподаватель по грамматике, выбрала на этот раз своей жертвой именно Катю. Так случалось каждую пару. Кикимора скучающе обводила группу взглядом и отмечала одного «счастливчика». По какому принципу она это делала, понять не мог никто. Кикимора всю пару не давала «избранному» перевести дыхание. Результат у пытки всегда был один: Борякина с разочарованным видом разводила руками.

Катя почувствовала странный подъем и смело посмотрела Оксане Валерьевне в глаза. Та слегка подняла одну бровь и забросала расхрабрившуюся студентку вопросами, ни секунды не позволяя отдышаться. Будь это другой день, Катя, наверное, смутилась бы, несмотря на знание материала. Но в душе рос непривычный кураж, слова сами ложились на язык. Катя чувствовала, что ведет с преподавателем адекватный диалог, пусть не совсем на равных, но достойно.

Борякина (Кате больше не хотелось называть ее Кикиморой даже про себя) удивленно и даже несколько обрадованно сказала по-английски:

— Кэтрин, я вижу, что вы не просто подготовили материал, а углубились в него. Вам было интересно?

— Да, — ответила Катя. — Я нашла дополнительный материал. И поняла, что есть альтернативный способ объяснения этой конструкции.

— Почему же до этого вы сидели тише воды ниже травы? Нравилось сливаться с серой массой?

Борякина не была бы Борякиной, если бы не ввернула саркастическое замечание.

— Группа, — наставительно проговорила Оксана Валерьевна, — вот так нужно работать с английской грамматикой. Необходимо пытаться понять ее и прочувствовать. Помните: возможно, не дай бог, конечно, вы будущие педагоги. Другой язык — другой мозг, иное восприятие реальности. Ваша задача не только овладеть навыками отличного от русского мышления, а еще и построить мостик между чужим языком и вашими учениками.

Ребята из группы переглядывались, немного удивленно. После пары многие высказались в том смысле, что, наконец, увидели в Борякиной человека, а не расстрельную машину.

Катя еще раз мысленно поблагодарила небеса за то, что ее отправили в более-менее адекватную группу. Пусть не все в ней были заинтересованы в учебе, насмехаться над успехами других здесь было не принято.

Это все Глеб, думала Катя. Это он вдохнул в нее новые силы, вернул то восприятие мира, что было, казалось, утеряно. Майкл, еще будучи Катиным репетитором, часто повторял, что она умеет погружаться в саму суть проблемы. А ведь она чуть не потеряла свой «фирменный» подход к учебе и, вообще, к познанию жизни.

На переменах Катя мельком видела Яну и невольно порадовалась тому, что бывшая соседка по комнате не начала новую жизнь с прогулов. Учеба — вот единственный шанс для Дарьяны достичь благополучия в жизни, хорошо, что сама Юдина это понимает.

Глеб каждую перемену ждал Катю на широком подоконнике возле буфета. Иногда они брали крепкий чай с лимоном и что-нибудь перекусить. На большой перемене они вместе обедали в столовой.

Они без умолку говорили. Сбивались с одной темы на другую. Вспоминали события прошлого года, уже без неловкости, как если бы это происходило не с ними. Ощущение всех этих месяцев порознь действительно было на грани нереальности, как будто оба находились в сомнамбулическом сне, а затем проснулись.

Так прошло несколько недель. К Кате подселили новую соседку.

Арина, спокойная, улыбчивая третьекурсница, производила впечатление уравновешенного, неконфликтного человека. Ее блок залили водой студенты этажом выше, и жить там стало невозможно. Она каждый раз просила у Кати разрешения пригласить в гости своего парня Никиту. Оба тихо сидели на кухне, не заходили в комнату и не беспокоили Катю, пили чай и общались.

Арина рассказала, что встречается с Никитой со школы. Оба долго выбирали из вузов, чтобы учиться в одном городе, выдержали недовольство родителей (Арина с пятнадцати лет зарабатывала себе на учебники и одежду, а Никита был из обеспеченной семьи), но все преодолели.

— Мне с ним хорошо, — задумчиво призналась как-то Арина за чаем с пирожными (Никита постоянно оставлял в блоке какие-то сладости). — Я никогда не найду того, с кем мы бы так понимали друг друга. Мы никогда долго не ссоримся, уступаем оба, сразу. У нас, кстати, все серьезно, так что я к тебе до января. К Новому Году хотим квартиру найти. Тяжело вот так… только видеться, а всякие отели-мотели, квартиры на ночь — это не для нас. Закончим учебу — поженимся. Я хочу в Каратове остаться, здесь хорошо, Никита хочет в Краснодар. Посмотрим еще. Но я уже знаю, что уступлю. Какая разница, где, лишь бы вместе. Мы неприхотливые, устроимся.

Арина весело рассмеялась. А Катя задумалась. Возможно ли для них с Глебом такое же безоблачное счастье? Впрочем, безоблачным оно выглядит лишь со стороны.

— На выходных поедем к деду? — предложил Глеб за обедом. — Он тебя ждет. Лешка пирог с яблоками обещал.

— Ты им рассказал? — обрадовалась Катя.

— Конечно. Они рады. Дед меня месяцами из-за тебя… пилил. Ну и… подсказал многое. А Лешка как рад! Ты на него, если что, внимания не обращай. Мелкий у нас деловой стал, типа взрослый, сам себе на уме, по любому поводу свое экспертное мнение.

— Дождаться бы выходных, — Катя расплылась в улыбке.

— Да.

Глеб тоже улыбнулся. Такой улыбкой, от которой у Кати начали разгораться щеки. Внутри росло чувство, которое она больше не могла контролировать. Ночью, засыпая, она тянулась мыслями к Глебу, представляла, как он спит на своем матрасе, заложив за голову сильные руки. Им становилось все сложнее расставаться вечером. От близости Глеба Кате то становилось жарко, то холодно.