Рождественские убийства - Дженнифер Роу

– Это верно. – Тоби улыбнулся. – Идем, – сказал он, – угощу тебя обедом.

Они вместе вышли на знакомую улицу, и их тут же окутал шум и влажная жара, царящая в Сиднее в это время года. А на другом конце страны, в Раби, Ширли Перкинс плакала, сидя на веранде, наблюдая за тем, как на землю падают первые капли дождя.

Сообщение о смерти Ду-Хоппи не попало на первые страницы газет.

Для него выделили лишь крошечное место на восьмой странице вечернего выпуска. Впрочем, и сам Ду-Хоппи не счел бы достойным упоминание о его смерти. Так думала Верити Бердвуд, пересекая Джервис-стрит, чтобы попасть на угол Джервис и Грив. Старый продавец газет стоял здесь, сколько она себя помнила, хрипло выкрикивая заголовки новостей, попавших на первую полосу, повествующих о чьей-то смерти, войне, эпидемии или убийстве. Знакомые старые дома сносили, на их месте строили более высокие и красивые здания, улицы превращались в площади, магазины расцветали и увядали подобно весенним цветам, грохот отбойных молотков заглушал более тихие, присущие всему живому звуки. Однако Ду-Хоппи – маленький, высохший от старости человечек, нараспев выкрикивающий последние новости и распродающий газеты за полдня, казался незыблемым и вечным. Без него город обеднел.

Берди настолько забылась, что не преминула высказать эту мысль вслух крепкому высокому мужчине, старательно прокладывающему себе путь по узкому тротуару. Ведь из-за обилия торговых комплексов, выстроенных в последнее время по обе стороны Грив-стрит, для пешеходов совсем не осталось места. Сержант уголовной полиции Дэн Тоби на мгновение перестал смотреть себе под ноги и с изумлением взглянул на Берди.

– Сентиментальная ты, Берди. Такое не каждый день увидишь, – протянул он и тут же споткнулся о кусок трубы, оказавшийся за временным ограждением, отделявшим дорогу от тротуара. – А, черт! – Дэн неуклюже запрыгал на одном месте, потирая лодыжку.

– Так тебе и надо, бессердечный мерзавец, – раздраженно огрызнулась Берди, обходя приятеля. – Несчастного безобидного старика стукнули по голове, а тебе смешно. К тому же ты и палец о палец не ударил, чтобы выяснить, кто это сделал. Слишком сложно для тебя, да?

– Господи, иногда ты бываешь просто невыносима, – проворчал Тоби. – Чего ты хочешь? Убийство произошло лишь сегодня утром, и тебе самой ясно, что у нас мизерные шансы раскрыть его. Мы знаем, несчастье произошло очень рано. Старик даже не успел разложить товар. Он всегда начинал торговать в семь, следовательно убили его между половиной седьмого и без пяти семь. Вряд ли кто-то находился поблизости в столь ранний час. Его ударили по затылку кирпичом и забрали кошелек. Сделать это мог кто угодно. Свидетелей нет, во всяком случае, пока мы не нашли ни одного. В городе никто не видит дальше своего носа. Торговец цветами с противоположной стороны улицы клянется, что ничего не видел из-за двух припаркованных друг за другом грузовиков. Магазин одежды, возле которого он торгует, был закрыт. В отеле «Джервис» происходила смена швейцаров. Так что от них тоже не приходится ждать помощи. Ну и что нам теперь делать? Никаких зацепок. Судя по всему, это обычный грабеж. Какой-то наркоман захотел разжиться деньгами. На месте несчастного старика Ду-Хоппи, или как там его звали, мог оказаться кто угодно. Вот и вся история.

Берди немного поколебалась, взглянула на Дэна и остановилась как вкопанная.

– Послушай, Дэн, я тут подумала, – настойчиво произнесла она. – Идем на угол улицы.

Однако Тоби не выдержал.

– Берди, ради всего святого. Забудь ты об этом! В отличие от тебя у меня был очень тяжелый день. Если хочешь выпить кофе, я к тебе присоединюсь, а играть в детектива, это, пожалуйста, делай без меня.

Он гневно посмотрел на приятельницу при угасающем свете дня. Люди, опустив головы, нетерпеливо сновали мимо. Автомобили, плотно прижимаясь друг к другу, медленно ползли вверх и вниз по Грив-стрит.

Маленькая женщина с минуту смотрела на друга, а потом поправила очки и пожала плечами.

– Хорошо, – произнесла она, – как скажешь. – С этими словами Берди двинулась дальше к пабу, чудом сохранившемуся среди разрушенных и вновь возведенных зданий.

Дэн Тоби с неохотой последовал за ней. Ему неприятно было осознавать, что теперь он уже не сможет, не утратив достоинства, расспросить Берди о том, что именно пришло ей в голову относительно убийства Дугала Джозефа Хопкинса, известного всем под именем Ду-Хоппи. Дэну Тоби оставалось лишь надеяться, что ничего серьезного.

На следующее утро Берди на два часа раньше, чем обычно, шла знакомой дорогой вверх по Грив-стрит. При утреннем свете город всегда выглядел иначе. Людей вокруг почти не было, а по тенистому шоссе ехало лишь несколько автомобилей. На другой стороне улицы, устремив взгляд прямо перед собой, шагал одинокий прохожий. Да и с чего ему смотреть по сторонам? Магазины полностью разрушили за месяц, и теперь высокий деревянный забор скрывал стройку, раскинувшуюся на месте табачной лавки, закусочной и семейного магазинчика.

Оставшиеся на этой стороне улицы магазины напоминали своим видом пещеры, располагаясь в конце строительного тоннеля, покрытого брезентом. Закусочная «Голубая лагуна», куда Берди всегда заходила выпить кофе, была наглухо закрыта. Ощутив раздражение, Берди улыбнулась и покачала головой – как же она, оказывается, закоснела в своих привычках. Следовала проторенным путем подобно ломовой лошади, способной передвигаться без возницы. Она выходила из автобуса на станции, у светофора сворачивала на Грив-стрит, переходила на эту сторону улицы и шла вверх по ней. И так каждый божий день! Берди ходила одной и той же дорогой на протяжении многих лет. И почему-то всегда по этой стороне улицы. Она вполне могла перейти ее выше, у отеля «Джервис» или на одном из перекрестков. Вот что значит привычка.

Берди некоторое время раздумывала над этим, испытывая легкое раздражение при мысли о том, что может поступать машинально. Но потом поняла, что все в ее поступках выглядело весьма логично. На другой стороне улицы в этом квартале никогда не было ни одного приличного кафе. Только дешевая и довольно грязная закусочная, где торговали навынос гамбургерами, огромными желтыми пончиками и сдобными булочками. Берди же любила хороший кофе и покупала его в удобном для себя месте. Именно поэтому она всегда ходила по этой стороне улицы. Так что все вполне логично. Возможно, мужчина, спешащий по противоположной стороне Грив-стрит, предпочитал сильно разбавленный кофе и желтые пончики, поэтому не изменял своей привычке даже теперь, когда забегаловка превратилась в изобилующую тараканами груду мусора.

Резкий порыв ветра заставил Берди поплотнее запахнуть пальто. Одним дождливым зимним утром она, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, купила стаканчик кофе для Ду-Хоппи. Ее подарок, казалось, застал его врасплох, и Берди почувствовала себя так, словно проявила фамильярность, нарушила какое-то неписаное правило их длительного уличного знакомства. Ду-Хоппи зажал стакан смуглыми костлявыми пальцами, близоруко прищурился, а затем, прихрамывая, перешел за стойку с газетами и поставил стакан рядом со стеной. После этого он вернулся и, сдвинув брови, выжидательно посмотрел на Берди, словно хотел увидеть, что она сделает дальше. Донельзя смущенная, она молча вложила ему в руку деньги и взяла свернутую трубочкой газету, после чего поспешно смешалась с толпой людей, переходивших у светофора Джервис-стрит, отказываясь обернуться.