Остров любящей женщины - Наталья Труш

В общей сложности четвероногая мамаша произвела на свет девять очаровательных щенков. К вечеру они лежали в прихожей на чистой подстилке, вылизанные, сытые, абсолютно черные, как баклажанчики на грядке.

— Хачики, — грустно сказал Игорь, осмотрев хозяйство. И добавил: — Будем реализовывать!

Ох, как он ошибался! Как ошибался! Во-первых, до реализации было как до неба — два месяца минимум. И как это время Катя и Игорь жили — отдельная история, Как только детки начали самостоятельно передвигаться по квартире, им пришлось заколотить дверные проемы снизу на полметра. Только так можно было спастись от вездесущих (можно читать «вездеСсущих»!) криволапых зверей, которые умудрялись за пять минут загадить комнату.

Счет на лужи и кучки шел нешуточный! К тому же малыши были назойливыми, как мухи. Они совсем не хотели играть друг с другом, если попадали в комнату, где были люди. Они лезли на руки, падали, пищали и снова лезли. Они скребли диван, на котором спасались Игорь и Катя, нахально подлаивали, растаптывали собственные какашки, дрались и засыпали тут же.

Их несчастная мать, которую они высосали до донышка, не находила себе места. Она пряталась в комнате на диване и лежала там тихо, пока ее не находили дети, видимо, по запаху. Они устраивали концерт, и угомонить их можно было только одним способом — столкнув Ассу с дивана и принудительно уложив ее на подстилку. Правда, очень скоро малыши окрепли и стали есть нормальную пищу. Катерина варила им кастрюлю каши и кормила все стадо из большой бабушкиной сковородки.

Перегороженные заборами дверные проемы стали спасением от щенков. Измученная Асса легко перепрыгивала забор и пряталась от них. Щенки ломились в дощатую перегородку, но даже штурмом взять ее не могли и выли за высокой изгородью, Катька за это время преуспела в таком виде спорта, как «бег с препятствиями», особенно когда ей надо было быстро добежать из кухни к телефону в комнату.

Через два месяца выяснилось, что желающих приобрести щеночка нет. Ни одного! Даже те, кто говорил, что готов взять сторожа в дом, вдруг передумали. Поэтому процесс «реализации» затянулся на долгих четыре месяца.

В один из дней Игорь собрался и поехал в воинскую часть, в которой служил сто лет назад и с руководством которой сохранил добрые отношения. Еще до театра, работая в театральной студии, он постоянно привозил туда юных артистов. Ему повезло в том, что командир в части был прежний и он хорошо помнил Кузнецова, хоть через его руки прошли сотни лысых новобранцев.

— Кузнецов, твою мать! — весело воскликнул полковник Зарубин. — Как успехи творческие? Давненько ты к нам не наведывался! Большим человеком стал! В театре играешь. А помнишь, как ты, стервец, нам чуть боевую машину не угробил?

Как не помнить! После активного отмечания дня Советской армии рядовой Кузнецов в хорошем подпитии проник в вертолет и едва не улетел. Спасло Игоря то, что без него не обходился ни один праздник: он и сценарии писал, и спектакли ставил, и сам играл на сцене. Плюс чистосердечное раскаяние и обещание больше «ни-ни». Обошлось не очень строгим взысканием. Зарубин любил этого талантливого парня и лучше бы дал собственную руку отрубить, чем оставить часть без Кузнецова.

— Пал Палыч, а я ведь к вам по делу. — Игорь многозначительно постучал по спортивной сумке, в которой вкусно булькнуло. Зарубин судорожно глотнул, и кивнул ему: дуй за мной! Через полчаса они как хорошие друзья сидели на чистенькой кухне в уютной квартирке Зарубина и под угощение, приготовленное верной супругой Палыча, кругленькой пышкой Томочкой, уговаривали коньяк, вспоминали службу.

— Пал Палыч, у тебя с собаками сейчас как?

Палыч громко икнул и непонимающе уставился на Игоря:

— С какими собаками?

— Территорию у тебя кто охраняет?

— A-а! Дык, солдаты и охраняют. А что?

— Без собак?

— Кузнечик, ты вокруг да около не ходи. Если тебе есть что сказать — не мельтеши, а говори. А нюансов я не понимаю.

Игорь и выложил бывшему командиру свою проблему. Да не просто попросил, мол, прими в дар щенков. А издалека начал. И про все-все рассказал, как нашел псинку, как к любимой женщине на ее жилплощадь принес, как она из гадкого утенка в лебедя превратилась…

— Погоди, я не понял. — Полковник Зарубин попытался сосредоточиться. — У тебя еще и гуси-лебеди? А этих-то мне куда?

— Нет, Палыч, ты не понял. Это я образно, так сказать, выразился. Есть щенки. Пять штук. Лебедей нет!

— Ну и слава богу, — радостно заржал Зарубин. — Собак твоих мы пристроим. Лебедей не надо. Я тебе так скажу, — Палыч понизил голос, чтобы Томочка ненароком не услышала, — у нас тут этих, с позволения сказать, «лебедей», мама родная сколько!!! Что ни день, две-три отлавливаем прямо на территории секретного, бл… объекта. А собак твоих возьмем на довольствие. Но! Не просто так! Не просто так! Мне, конечно, приказ написать, как два пальца… Ой, ё-моё, стихи поперли. Я как выпью, так стихи-и-и-и прут… В общем, так. За пять щенков — с тебя три спектакля, шефских.

— Годится! Но — детских! Детей привезу со спектаклями. Это можно.

— А по мне хоть детских, хоть пенсионерских, — снова заржал радостно Зарубин. — Мне главное «галку» поставить в плане культурных мероприятий. Опять же местному населению приятно.

Вот так они и договорились. Через неделю Зарубин позвонил Игорю, сообщил, что все бухгалтерские вопросы утряс и готов принять собачек.

Игорь и Катерина уговорили соседа отвезти их на машине за город, с собаками. Встречали их в части, как родных. За неделю солдатики состряпали для щенков просторные вольеры.

— Вот, смотрите, как вашу гвардию четвероногую устроим, — гордо раздувал щеки полковник Зарубин, демонстрируя собачьи домики. — Слышь, Кузнечик, я даже должность выбил — кинолога. А чего? Пусть все по-людски будет. А то скоро не только «лебедей» на территории ловить будем, но и не ровен час, кто-нибудь боевую машину угонит. Был у нас один ухарь, лет так несколько назад, чуть не улетел по пьянке.

Палыч и Игорь переглянулись незаметно, подмигнув друг другу. Никто ничего не понял. Ни про «лебедей», ни про угон вертолета.

* * *

Асса пережила Игоря на пять лет. Как-то летним вечером Катерина прогуливалась с ней по лесопарку. Асса тихонечко трусила впереди. Вдруг с боковой тропинки на дорожку вышел парень с ротвейлером на поводке. Асса остановилась и потянула ноздрями воздух. Парень был пьян, а Асса не выносила запаха алкоголя. Катерина защелкнула на ошейнике у Ассы карабин поводка и придержала ее рукой.

Парень принялся куражиться:

— Девушка, а девушка, а давайте познакомимся? А? И собачек познакомим.

Катерина, стараясь, чтобы голос не дрожал, как можно спокойнее сказала ему:

— Молодой человек, а давайте разойдемся хорошо. И держите свою собаку покрепче.

— Ух ты какая! Ух какая! — не переставал куражиться парень. — А ты мне нравишься!