Другое завтра. Хроники города, которого нет - Кали Эн

– Я же сказал, что через пять минут выйду! – быстро подойдя к двери, резко распахнул её. – Ева…

Не заходя внутрь, она вытянула ладонь, в которой лежал ключ от наручников.

– Вот. Можешь снять их.

– Спасибо, – взял маленький железный предмет с её ладони.

Её глаза упали мне на руки и на секунду замешкавшись, она сказала:

– Я сама, – забрав ключ обратно, она ловкими движениями расстегнула замок. – Нужно обработать запястья. Я сейчас приду, жди здесь, – сказав это, она скрылась в другой комнате.

В её голосе не было и тени заботы, он был механическим, словно она выполняла очередную команду. И снова этот взгляд, безразличный и холодный, как самые суровые зимы в Барроу[1].

Вернувшись обратно, Ева зашла в комнату и разложила на прикроватной тумбочке средства для обработки ран: вату, спирт и антисептическую мазь.

– Садись, – оторвав кусок ваты и намочив его спиртом, она посмотрела на меня.

Я буду большим лжецом, если скажу, что собирался отказаться от помощи. Я готов принять её, даже если за этим ничего стоит, и это просто жест человечности, на которую способна только моя Ева.

Запястье жгло, стоило ватке с высокоградусным веществом прикоснуться к поражённому участку кожи. Но я не замечал боли. Склонившись над моими руками, Ева отрывисто, но осторожно, обрабатывала раны, попутно дуя на них. Я смотрел на русую макушку и чувствовал родной запах, которым уже давно пропитались мои лёгкие. Хотел бы я заметить в ней волнение, которому свойственны такие изменения в поведении как: дрожь в руках или неуклюжесть в движениях, в присутствии человека, что тебе небезразличен. Но ничего этого не было. Надежда, найти хоть один знак на какой-то остаток её чувств ко мне, тлела всё больше, постепенно превращаясь в пыль. Я был готов даже на ненависть, только бы не это убивающее безразличие.

– Я оставлю эту мазь тебе, – протянула она тюбик мне. – Обрабатывай ею запястья два раза в день.

Поднявшись, она собиралась уже уходить, как я схватил её за руку, не успев задушить в себе этот порыв. На какое-то мгновение она замерла, но всё же повернулась ко мне.

– Спасибо, – тихо, но твёрдо проговорил я.

Она смотрела недолгим изучающим взглядом и после кивнула:

– Не за что. Только обрабатывать не забывай, чтобы заражения не было.

– Не забуду, – наверно, для одного меня эти слова несли двойной смысл.

Освободив руку из моего захвата, она вышла из комнаты.

[1] Барроу – небольшой город на севере Аляски. Температура зимой может достигать до -48 градусов.

* * *

Archive – Transmission Date Terminate

Archive – The Noise of Flames Crashing

Рано утром, погрузив все вещи в старенькие Додж Дуранго и Кадиллак Эскалейд, так как выяснилось, что все мы не поместимся в одной машине и Лексу пришлось отдать нам ещё одну, мы выехали на трассу ведущую обратно в Нью-Йорк.

– С тебя спорткар, Хант, – всё что он сказал, открывая гараж, где стоял второй внедорожник.

Когда мы подъезжали к заброшенной части города, то видели на уцелевших фонарных столбах висельников. На них висели таблички с пропагандирующими словами, которые принадлежали братству Матери.

«Бог нас оставил, но Мать всегда с нами».

«Мать ближе, чем кажется, она внутри нас».

«Покайся за свои грехи, ибо только покаяние и самопожертвование принесут тебе освобождение и долгожданный покой».

«Прими дар Матери и следуй за нами».

– Сколько трупов, – негромко произнесла Кэс, нарушив тишину в машине.

– Они правда думают, что, принеся себя в жертву, им в раю выделяется особое место? – усмехнулся Дирк.

– Это не самопожертвование, это жертвоприношение, – ответил я.

– Что?

– Это насильственная смерть.

– С чего ты взял? Эти психопаты сами в петлю лезут.

– Что видел, то и говорю.

– Ты встречался с ними? – посмотрел в зеркало заднего вида на меня Дирк.

– Как-то довелось.

– Дирк! – воскликнула Кэс.

Машина впереди затормозила и Дирку пришлось вырулить в сторону, чтобы не врезаться в неожиданно, остановившийся Додж.

– Что за привычка не смотреть на дорогу, – выплюнул Захари, выходя из внедорожника.

Последовав за остальными, я увидел дорогу, заваленную грудой ржавого металла.

– Тут не проехать, – констатировал очевидный факт Калеб.

– Если поедем в объезд, потеряем много времени, – подходя к груде мусора, произнёс Джеймс.

– Кто мог завалить проезд? – спросила Кэс.

– Да кто угодно, может, мародёры, а может, со временем завал накопился сам.

– Ну, да, сам, – усмехнулся я.

– Ты что-то хочешь сказать?

– Этот завал здесь неслучайно.

– Нужно спрятать машины, если верить карте, то до станции осталось недолго идти, – не обращая внимания на мои слова, продолжил Джеймс.

– Только не здесь, за нами могут следить. Надо заехать с другой стороны и там оставить машины.

Джеймс смотрел на меня долгую минуту, словно пытался что-то найти в моём лице.

– Хорошо.

Машины мы загнали в узкий переулок и завалили всяким мусором, вытащив свечи зажигания, чтобы ими никто не мог воспользоваться. И уже через час стояли перед входом в подземную станцию метро, где висела стёртая табличка с цифрами один и два.

– Это то место, про которое говорил тот парень? – спросил Томас.

– Да. Спускаемся, – ответил Джеймс и первым зашагал по ступеням.

Остальные последовали его примеру.

Как только мы спустились в подземную станцию, ноги оказались по щиколотку в ледяной воде. Везде была кромешная темнота и все включили свои фонари.

– Держи, – вручила мне свой запасной фонарь Кэс.

– Спасибо.

Эта девушка, которая была больше похожа на парня, оказалась более предусмотрительней остальных, нося с собой дополнительный источник света. Или остальные просто не хотели отдавать свои запасные фонари мне – психопату и предателю.

Когда мы двинулись дальше, я нашёл глазами фигуру Евы. Даже в такой темноте было видно, как хмурятся её брови и тут же разглаживаются. Она была закрыта ото всех и задумчива. Видимо, всё, что происходило вокруг, её мало беспокоило, отдав своё внимание мыслям.

Осмотрев всю станцию, мы остановились около лестницы, по которой недавно спустились.

– В туннелях смотреть бессмысленно, они затоплены, – проговорил Захари.