Сто голосов - Скотт Макконнелл

Рой Брюйер: Айн была одиночкой и всегда жила в собственном замкнутом мирке. Большая часть наших разговоров происходила по дороге на собрание или домой. Мы останавливались, разговаривали, подтрунивали над нею. Она говорила, что в MPA много членов профсоюза: «Ничего не могу поделать с собой, — говорила она, — такая уж я антитредюнионистка». Она была очень искренней и откровенной. Мы посмеивались, потому что она помогала нам, чем могла, в той проблеме, ради решения которой мы и учредили свою организацию. Она также была настроена против правительства, так что однажды мы сказали ей: «Айн, а что будем делать с улицами? Не обязано ли правительство мостить улицы?» Мы просто поддевали ее, но она отнеслась к нашему вопросу очень серьезно. По прошествии пары собраний она говорит: «Я много думала об этом и решила, что правительству следует предоставить возможность мостить улицы».

Какой она была из себя?

Безусловно, ее нельзя было назвать привлекательной женщиной. Всегда задумчивая, всегда пытливая, верующая в то, во что верила. Она не была разговорчивой, не думаю, чтобы она производила особое впечатление. Внешность ее едва ли впечатляла. Впрочем, Айн Рэнд была необычным человеком.

Опишите Айн Рэнд, какой она была на одном из ваших собраний.

Мне запомнился ее антиправительственный настрой, она выступала против всего, что делало правительство, однако столь крайнюю позицию не разделял никто из нас. Однако она соглашалась с нами в том, что коммунистическое движение является злом, его следует остановить и уничтожить. И она написала нашу Декларацию принципов.

А существовали ли какие-нибудь другие темы, которые она поднимала или обсуждала на ваших собраниях?

Нет, руководящая роль на собраниях ей никогда не принадлежала.

Кто же руководил ими?

Нашим духовным лидером был Тим Макгиннесс. Однажды он произнес высказывание, намертво врезавшееся в мою память: «Каждый человек является чадом Господним и потому не может быть рабом другого человека».

Билл Джонсон работал в радиошоу, организовавшем трансляцию радиопостановки повести Гимн в 1951 году.

Дата интервью: 8 декабря 1996 года.

Скотт Макконнелл: Как вы познакомились с Айн Рэнд?

Билл Джонсон: Нас познакомил Тад Эшби[89], он работал на меня в качестве автора и внештатного редактора издававшегося мной журнала под названием Вера и свобода. Тад был знаком с ней, и в результате нас пригласили на эти встречи с ней. Вероятно, она согласилась присутствовать в нашем шоу по его ходатайству.

Расскажите нам об этих встречах с Айн Рэнд.

Мы четыре или пять вечеров провели в ее доме, где разговаривали о философии, теологии, политике и вообще обо всем. Встречи происходили в начале пятидесятых годов. Мы сочли ее великим мыслителем. Рэнд приводила очень интересные аргументы и проявляла чрезвычайную искренность в политических вопросах.

Тад Эшби был религиозным человеком?

Не думаю. Я также не посещал церковь регулярно, и нас с ним в первую очередь интересовала философия свободы.

Какой она была с вами?

Не из тех, кто располагает к себе. Мы опасались бросать ей вызов. Она была чертовски хорошей спорщицей. И по самой манере ее ответов было понятно, что она не хочет, чтобы с ней спорили. Рэнд была настроена растолковывать и пояснять.

Я был гостем в ее доме, предполагалось, что наш разговор будет идти относительно теорий и аргументов, и я не помню, чтобы она проявила какие-то другие качества, кроме очень острого ума. Это была выдающаяся личность.

Ваш журнал Вера и свобода публиковался для доктора Джеймса Файфилда-младшего?

Совершенно верно. Он также вел радишоу под названием «История свободы».

Расскажите мне об этом.

В соавторстве с еще одним человеком я писал сценарии для этого шоу. Все началось с того, что доктор Файфилд предоставлял нам пятнадцать минут эфира, a затем он принял меня и еще кое-кого в штат, и мы стали создавать драматический по своей природе радиоспектакль. Мы делали радиопостановку по какой-то нравственной или религиозной идее, увязывали ее с нашей собственной верой в ограниченное в своей власти правительство и свободу, a потом Файфилд пристегивал к ней трехминутное вступление. Мы работали со сценаристами и, анализируя известные нам принципы свободы, задавали себе вопрос: «А можно ли изложить этот принцип в виде радиопостановки, способной не только заинтересовать людей, но и заставить их задуматься?»

Доктор Файфилд был проповедником?

O да, он был главой одной из крупнейших христианских церквей Лос-Анджелеса[90].

Полагаю, вы знали, что Айн Рэнд является атеисткой?

Ну разумеется, знал.

Зачем понадобилось религиозному человеку привлекать Айн Рэнд к выступлению в своей радиопрограмме, а тем более включать в нее радиопостановку Гимна?[91]

Программой руководили мы с Майроном Макнамарой, a доктор Файфилд не утверждал и даже не просматривал наши планы. Мы привлекали к постановкам многих голливудских актеров и актеров, выступавших только на радио.

Юлиус Шульман является всемирно известным фотографом, специализировавшимся на съемках архитектурных объектов. В мае и июле 1947 года он фотографировал чатсвортский дом Айн Рэнд и Фрэнка O’Коннора. Мистер Шульман скончался в 2009 году.

Даты интервью: 14 августа 1998 года и 20 апреля 2000 года.

Скотт Макконнелл: Как случилось, что вы фотографировали Айн Рэнд?

Юлиус Шульман: В 1947 году я снимал дом режиссера фон Штернберга, спроектированный Рихардом Нойтрой[92] в 1935 году и занятый Айн Рэнд в середине сороковых. Фотосессия заняла два или три дня.

Каковы были ваши собственные фотографические цели?

Дом впервые фотографировали сразу после постройки в 1936 году, и на ранних снимках, сохраненных Нойтрой в личных архивах, он выглядел суровым и пустым сооружением, вокруг которого не было деревьев или какой-нибудь другой растительности. Конечно, эти снимки не могли показать дом посреди широкой лужайки, окруженный рвом, деревьями и небом. Я всегда считал, что главный принцип архитектурной фотографии требует показывать местность, посреди которой расположено здание. Кроме того, на оригинальных фото не было никакого интерьера. Однако в 1947 году, когда в нем поселилась Айн Рэнд, дом обрел прекрасную полноту. Он сделался уютным, и в нем был создан подлинный жизненный стиль.