Сто голосов - Скотт Макконнелл

Кажется, она включила этот эпизод в одну из глав[96]. Я была в восторге от того, что сумела чуть-чуть поучаствовать в таком деле.

А что еще можете вы сказать о рукописи или своей реакции на нее?

Ничего. Я думала, что лучшей работы найти невозможно: ты печатаешь и одновременно читаешь. Я старалась печатать как можно более аккуратно. Я перечитывала лист еще в машинке и пыталась проверять слово за словом, правильно ли я все поняла. Время от времени я теряла строчку, и мне не хотелось сдавать ей работу в таком виде.

Была ли она терпелива в тех случаях, когда вы делали ошибку?

Да. Она всегда указывала мне на нее, и я всегда могла сказать, когда нужно будет вернуться назад, если она внесла изменения или допустила ошибку.

Как она это делала?

Перечеркивала и писала сверху.

Так, значит, она спрашивала ваше мнение об эпизодах романа по мере того, как вы печатали их?

Как будто бы спрашивала, а может быть, я высказывалась сама, если эпизод или поворот сюжета нравился мне по-настоящему. Мне было очень интересно печатать и читать одновременно, зная, что произойдет. И я очень уважала ее за то, что она умела вести сюжетную линию, заранее зная, к какому исходу она придет.

И как она реагировала на подобные мнения с вашей стороны?

Бывала очень довольной.

В наших записях отмечено, что она называла вас первой машинисткой, печатавшей роман Атлант расправил плечи.

O да, это здорово! Она запомнила, что это я печатала первую половину романа, и, наверно, упомянула, что прислала мне экземпляр книги, когда та вышла в свет.

Вы работали на Айн Рэнд наверху, — в том маленьком алькове по соседству с книжным шкафом на балконе?

Да.

Что еще вы можете рассказать мне о том, как печатали для Айн Рэнд?

Она давала мне рукописный текст, страницы три за раз, я перепечатывала его. После этого она прочитывала перепечатанные страницы. Иногда я допускала ошибки, по большей части не типографические; попадались такие слова, которые я не могла прочесть.

Легко ли вы понимали ее почерк?

Понять его бывало довольно сложно. Тогда я говорила, что чего-то не понимаю, или спрашивала, что здесь за слово. Это происходило чаще, чем мне хотелось бы, но тогда я оставляла пробел, чтобы можно было вставить слово. А когда обнаруживалось хотя бы одно слово, которое она хотела изменить, перепечатывать приходилось всю страницу.

Закончив, я отдавала ей выполненную работу. Она прочитывала ее и иногда возвращала мне в тот же день. Если дело происходило в субботу, она возвращала мне черновик, и я перепечатывала его в воскресенье. В противном случае она возвращала мне его через неделю.

Почему она давала вам не более чем три страницы за раз?

Она давала столько, сколько успевала закончить.

Значит, за уик-энд она писала несколько страниц, передавала их вам, а потом быстро редактировала их?

Так, наверно, и было. В другие времена, по субботам, бывало больше страниц для перепечатки, но не больше десяти или двенадцати. Не помню, чтобы мне приходилось перепечатывать внушительную стопку. Сочинение и перепечатывание романа шли не слишком скоро.

Иногда я печатала с диктовки письма, которые ей нужно было написать, как деловые, так и личные. Работа над письмами Пат Патерсон затягивалась на целый день, до вечера[97].

Всего над одним письмом?

Да. Там всегда оказывалось много страниц, она просила меня перечитать его и вносила исправления, пока я читала. Однако если обнаруживалась моя ошибка или же она решала внести изменения, то она не заставляла меня перепечатывать, а вносила изменения собственной рукой и в таком виде отправляла. Письма получались длинные, многостраничные. И времени на них уходило много, потому что она всегда обдумывала, что именно хочет сказать. Но всегда говорила достаточно медленно, так что я успевала за ней.

Работала она по памяти или перед ней были какие-то заметки?

Никаких заметок, всегда только своя голова. Это происходило в ее кабинете. Не помню, чтобы она при этом расхаживала, так что, наверно, сидела за своим столом, а я находилась перед ней. Она бывала очень взволнованной и оживленной. Диктуя свои письма Пат Патерсон, она воодушевлялась. Не в том смысле, что начинала тараторить, так что я не успевала за нею, но в том, как живо она говорила и увязывала воедино свои мысли. Она много жестикулировала.

Что еще вы можете сказать о ее письмах к Изабель Патерсон?

Айн Рэнд и Патерсон часто писали друг другу письма. Не уверена в том, что ежемесячно, но, по крайней мере, раз в два месяца[98]. Письма бывали очень длинными.

Как Айн Рэнд относилась к своим письмам Пат Патерсон?

На мой взгляд, иногда ее смущали какие-то мнения Пат Патерсон. Она говорила тогда: «Понять не могу, почему ей так кажется» — или «…почему она все поняла таким образом» — или выражалась чуть более официально.

А она каким-нибудь образом комментировала эти письма?

Когда была взволнована или особенно довольна. «Она понимает ситуацию точно так же, как я сама».

Значит, Патерсон особенно выделяется среди ее адресатов?

Да. Я знаю, что миссис O’Коннор отвечала на письма некоторых своих почитателей. Одна леди написала ей, что дала своей новорожденной дочке имя Айн. Миссис O’Коннор написала ей письмо и сказала, что ей это весьма приятно.

Вы все письма печатали под копирку?

Да. Я передавала ей копии вместе с письмами. Для своих писем она пользовалась бумагой уменьшенного формата. Это был либо Monarch, либо Executive, тот из них, который меньше.

Она сама заботилась об архивировании своих бумаг, потому что я никогда и ничего не подшивала. Кроме того, не помню, чтобы в ее кабинете находился архивный шкаф, там был только стол и пара кресел, еще одно кресло, в котором она сидела, и кушетка позади ее стола.

Приходилось ли мисс Рэнд учить вас правописанию или грамматике?

Нет, разве что она была очень и очень точна.

Кто печатал ей в течение недели?

Не знаю. Под самый конец моей работы у нее она сочиняла сценарий, однако я не смогла закончить его. Я работала по субботам и воскресеньям, и ей пришлось пригласить машинистку из студии, чтобы та закончила работу посреди недели. Я проработала целое лето, прежде чем вернулась в школу, однако в то время не могла считать себя по-настоящему профессиональной машинисткой. Печатать я могла, однако, конечно же, уступала в скорости машинисткам, работавшим на Paramount и печатавшим рукописи других авторов. В отношении сценария могу сказать, что помню только его название: Дом тумана. Сценарий писался от руки, если только не представлял собой уже отпечатанную и отредактированную копию.