Шестое чувство - Дана Делон

– Это Понте-Веккьо, – сказал ты и посмотрел на меня, – в переводе с итальянского означает «Старый мост».

– Насколько старый? – тут же поинтересовалась я, доедая хрустящую вафлю.

– Думаю, раз его так окрестили, то достаточно, – с ухмылкой ответил ты.

Но я не унималась.

– Ну сколько ему лет?

– Это экзамен? – со смешком спросил ты.

– Ну ты же мой гид? Рассказывай, в каком году построили это чудо и прочие детали.

Ты небрежно пожал плечами и вытащил карандаш из-за уха, сунув его в задний карман джинсов.

– Точную дату не помню, но знаю, что ему почти 700 лет, это самый старый мост в городе и единственный, сохранивший свой первоначальный облик.

Мы пошли по мосту, и ты кивком указал на лавки, где продавались золото и драгоценности:

– Его еще называют Золотым мостом. В семнадцатом веке здесь жили и творили золотых дел мастера. Некоторые лавочки работают с тех самых пор.

Мы пробирались сквозь толпу туристов, разглядывая нескончаемые лавочки, в которых чего только не продавали. Мы задевали друг друга плечами и нечаянно касались руками. Мне нравилось быть так близко к тебе, я даже подходила ближе, чем требовалось, лишь бы случайно коснуться тебя.

– Откуда ты все это знаешь? – спросила я.

– Я родился во Флоренции, когда мне было семь лет с семьей переехал в Париж, но я очень часто приезжаю сюда. – Ты бросил на меня взгляд и пояснил: – Тут жила моя бабушка, она очень много рассказывала мне об истории города. А потом и она переехала ближе к морю, но я все равно продолжаю сюда ездить. Я люблю этот город. Очень люблю.

И в твоем голосе чувствовались эта любовь, нежность и даже трепет.

– Да, здесь очень красиво, – согласилась я, и ты довольно кивнул и тихо пробормотал себе под нос:

– Очень.

Ты довел меня до центра моста, где постройки прерывались, образуя две открытые панорамные площадки с видом на реку. Мы остановились именно там и молча смотрели на воду, мосты и город.

– Как называется река?

– Арно, – ответил ты и вдруг резко потянул меня на себя. От неожиданности я так растерялась, что потеряла равновесие и впечаталась лицом тебе в грудь. За моей спиной послышался грохот и недовольные крики… Я сделала глубокий вдох, от тебя пахло свежестью, мятой и сигаретами. Мне захотелось потереться об тебя носом, вдыхая этот запах.

– Что случилось? – спросила я, неловко поднимая голову. Твои руки лежали на моей талии, и я боялась пошевелиться.

– Маленькая авария у туристов-велосипедистов, уже вторая по счету за эти каникулы. Во время первой, кстати, разбился вдребезги мой телефон. Но в этот раз я смог быстрее среагировать, – пояснил ты, глядя на меня с озорной улыбкой, – я только что спас тебе жизнь.

Я закатила глаза, но не смогла сдержать улыбки, твое мальчишеское обаяние покоряло меня все больше и больше.

– И как же мне отблагодарить моего рыцаря? – с сарказмом поинтересовалась я.

На мгновение твой взгляд упал на мои губы, ты наклонился, сокращая расстояние между нашими лицами. И я больше ничего не слышала из происходящего у меня за спиной. Ни ругани, ни извинений, ни велосипедов, ни-че-го. Все исчезло под воздействием твоего взгляда.

– Как насчет того, чтобы поцеловать своего спасителя? – шепотом спросил ты, и я почувствовала твое дыхание у себя на лице. Ты ведь не предпринял попытку и сам не поцеловал меня, Адам. Хотя мог бы, я бы точно ответила на этот поцелуй, но ты хотел, чтобы я сделала первый шаг. Часть игры, верно? Уверена, для тебя наше маленькое приключение поначалу тоже было игрой. Веселой, беззаботной, немного романтичной, капельку сумасшедшей. В тебе тоже проснулся дух авантюризма. Но я не поцеловала тебя. Потому что струсила. Я нервно сглотнула и выбралась из твоих объятий.

– А ты, оказывается, наглый, до чертиков самоуверенный спаситель. Не хочется тебя обламывать, но такие, как ты, точно не в моем вкусе. Так что никаких поцелуев, приятель. Смирись, и тебя не будет ждать разочарование в будущем.

– Такие, как я, не в твоем вкусе? – насмешливо переспросил ты. – Такие шикарные? Невероятные? Сексуальные? – ты продолжил подтрунивать надо мной.

– Скорее такие нарциссы, – не оставаясь в долгу, со смешком ответила я.

– Да ты просто трусиха, – уверенно заявил ты, и мне так сильно захотелось сбить с тебя спесь.

– То есть если девушка не хочет тебя целовать, значит, она трусиха?

Ты подошел ко мне вплотную и, нагло ухмыльнувшись, заявил:

– Лили, ты хочешь меня поцеловать.

Я рассмеялась в голос и легонько толкнула тебя в грудь.

– Мечтай, – пробормотала я себе под нос и отвернулась, продолжив идти вперед.

Но знаешь, Адам, ты был прав. Я очень сильно хотела тебя поцеловать. Провести пальцами по гладко выбритому подбородку, прикусить твою нижнюю губу и почувствовать тебя на вкус. А хочешь еще правду? Опять же, ты был прав, назвав меня трусихой. Меня пугало то, насколько сильно я хочу поцеловать тебя. Поэтому я не рискнула этого сделать. Я боялась узнать, что почувствую, когда наши губы соприкоснутся. Ведь это все было лишь игрой. Игрой, Адам.

Эмма

Адам идет в сторону станции метро «Севр-Бабилон». Я терпеливо иду вслед за ним, жду, когда он объяснит мне свое поведение. Но он закуривает очередную сигарету и останавливается у входа в метро.

– Куда ты идешь? – не выдержав, спрашиваю я.

– Пойду домой, – коротко отвечает он, чем злит меня сильнее.

– Адам, может, ты объяснишь мне, в чем дело?

– То, что меня бесит Поль, для тебя открытие?

– Нет, но я до сих пор не понимаю, почему он тебя бесит. В конце концов, можно вести себя как взрослый человек и забыть детские обиды?

– А можно меня не отчитывать, тем более когда дело касается Поля? Или вы теперь друзья – не разлей вода?

За нашей перепалкой наблюдают ученики младших классов. Они переводят взгляд с меня на него.

– Ему надо поцеловать ее, и тогда она перестанет на него злиться, – со знанием дела говорит одна малявка и, приподняв бровь, добавляет, – поцеловать по-настоящему, с языком. Как Себастьян поцеловал меня на дне рождении у Хельги.

Все начинают перешептываться и улюлюкать, а мы с Адамом переглядываемся и, не в силах сдержаться, хохочем на всю улицу.

– Думаешь, это правда сработает? Мне стоит поцеловать тебя с языком? – Он притягивает меня ближе и обнимает. – Прости, Эмс. Я не хотел портить тебе день.