Шестое чувство - Дана Делон

Я киваю и смущенно улыбаюсь.

– Тогда я побежала в школу, уверена, что опоздала, – глупый смешок слетает с моих губ, – но мне нужно успеть на экономику. Это один из моих экзаменационных предметов.

Лили молча достает из комода вещи и бросает через плечо:

– До вечера. – И после секундной неловкой паузы: – Эмма, правда, спасибо за беспокойство.

– Не за что, мы теперь семья, – очередной глупый смешок и неловкая улыбка. – До вечера!

Я не спрашиваю ее, почему она не хочет вернуться в школу, если с ней все хорошо. Я не спрашиваю у папы, зачем Лили нужен психолог. Я не спрашиваю, откуда у нее этот уродливый шрам на руке. Потому что порой лучше ни о чем не спрашивать и подождать, пока ответы сами придут к тебе. По крайней мере, мне так кажется.

Адам стоит у окна в зале и нервным движением взъерошивает волосы.

– Мне нужно в школу, ты все-таки поедешь домой?

– С ней все хорошо? – вместо ответа спрашивает он, и я киваю.

– Да, все хорошо. У нее вроде как болит голова. Уверена, она не пообедала. Она тоже не очень любит еду из нашего ресторана и практически не ест. Думаешь, поэтому ей нехорошо?

Мне непонятно, почему Лили не ест. У нас холодильник ломится от действительно вкусной еды, но она не притрагивается к контейнерам.

– Она любит пиццу «Регину», – вслух озвучиваю я свои мысли, – может, заказать ей пиццу?

– Я могу заказать пиццу и пообедать вместе с ней, хочешь? – неожиданно предлагает он, и я заглядываю ему в глаза.

– Тебе не сложно? Я понимаю, что я ей не нянька. Но, честно сказать, впервые за долгое время папа действительно счастлив. Я хочу, чтобы у нас получилось построить семью. Амели очень хорошая, добрая, отзывчивая. Лили повезло иметь такую маму, а папе повезло встретить такую женщину. Я лишь хочу, чтобы все было хорошо.

Адам выглядит уставшим и поникшим, он обнимает меня и тихо шепчет:

– Все и так будет хорошо. Тебе надо расслабиться и успокоиться. Не все в этом мире зависит от тебя, Эмма.

– Мои родители развелись из-за меня, – еле сдерживая слезы, бормочу я, уткнувшись ему в грудь.

– Это неправда, твои родители развелись, потому что устали от совместной жизни.

Адам никогда не поймет, каково это – быть причиной каждой родительской ссоры. Каково это – слушать их крики и понимать, что они в очередной раз ругаются именно из-за тебя. Папа защищает меня, мама набрасывается на него с упреками.

– Просто закажи пиццу, пожалуйста, – прошу я.

Я знаю, что пицца не поможет, знаю, что веду себя ненормально, но я не могу успокоиться. Чувство вины перед папой душит меня. Я очень хочу, чтобы второй брак моего отца удался. Я очень хочу, чтобы он был счастлив. И я максимально постараюсь не стать в очередной раз причиной его несчастья.

Лили

Я надеваю домашние шорты и майку. Руки до сих пор трясутся от взгляда Адама. Он будто наконец увидел меня. Его глаза блуждали по моим открытым плечам, ключицам, шее, мокрым волосам. Наконец он заглянул мне в глаза, и я увидела в них ураган. Взгляд карих глаз был глубоким, пронзительным, проникновенным. Словно он не забыл меня. Словно что-то внутри него живет воспоминаниями обо мне. Конечно, это очень глупо, думать об этом, питать надежду и лелеять мечты. В конце концов, он просто развлекался со мной в Италии, а здесь, в Париже, его ждала Эмма. Такая добрая, такая душевная Эмма. Она не заслуживает такого отношения. Смотрит на него, как на сбывшуюся мечту, бегает за ним хвостиком, все ее мысли заняты человеком по имени Адам. Тихий стук в дверь прерывает мои мысли.

– Мам? – спрашиваю я.

– Это Адам, – его голос звучит тихо, даже как-то неуверенно.

Я резко открываю дверь и вижу его на пороге своей комнаты.

– Чего тебе надо? – я не стараюсь быть милой и ласковой.

– Эмма попросила заказать тебе пиццу, и я подумал, что мы могли бы поужинать, – отвечает он и переминается с ноги на ногу.

Он немного изменился, руки стали более рельефными, волосы еще длиннее и взгляд другой. В нем нет того огня, который разгорался в его глазах, когда он смотрел на меня. Лишь усталость, удрученность и бессилие.

– А где Эмма?

Его ответ сбивает меня с толку.

– Она ушла в школу, но переживала, что ты не пообедала. Так что я предложил.

– Понянчиться со мной? – издевательски спрашиваю я. – Серьезно, Адам? После всего случившегося ты решил, что идея вместе обедать не так уж плоха?

– А что именно случилось, Лили? – зло сверкнув глазами, интересуется он. – Давай, расскажи мне, что именно случилось, чтобы я смог наконец понять!

Я не выдерживаю и толкаю его в грудь. Его наглость выводит меня из себя.

– У тебя была девушка! После всех рассказов о моем отце тебе все равно не хватило духу мне признаться! – кричу я, и Адам хватает меня за руки и притягивает к себе.

– Когда мы познакомились с тобой, у меня не было девушки. Зато ты вдруг куда-то испарилась! Я писал тебе каждый день, звонил. Ждал ответа. Мне интересно, это была игра?

– Полин сказала, что вы с Эммой всю жизнь вместе, – сквозь зубы говорю я, а у самой в груди бешено колотится сердце. Он так близко, и он такой горячий.

– Мы с Эммой лучшие друзья всю жизнь, и она меня поддерживала, после того как ты провалилась сквозь землю, не попрощавшись.

Адам злится на меня, я чувствую исходящий от него гнев, и почему-то это радует меня. Ведь то равнодушие, с которым он смотрел на меня в школе, просто-напросто раздавило меня. Сейчас же наши эмоции одинаковы, мы словно оказались в схватке. Досада, раздражение, разочарование, гнев, обида, негодование. Все переплелось и будоражит душу.

– Поддерживала тебя? – не скрывая обиду, едко замечаю я. – Ну и как ее поддержка? Быстро забыл меня?

Адам хмурится, я резкими движениями освобождаюсь из его хватки и гнусно улыбаюсь.

– И как быстро ты принял ее поддержку?

Он молчит и нервным движением взъерошивает волосы.

– Почему не отвечала на звонки и сообщения? Куда ты пропала?

Я качаю головой и горько смеюсь.

– Сколько вопросов. Но, может, ответишь на мой? Как скоро ты смог перевернуть страницу?

Минуту он молчит, а затем тихо признается:

– Мы с Эммой встречаемся с той самой пятницы, в которую мы должны были встретиться.

Так скоро. Это неожиданно и неприятно, мне необходимо собрать всю силу воли, чтобы не выдать собственных эмоций. Я как последняя идиотка ждала его на вокзале, когда он забывался со своей лучшей подругой. Внутри все дрожит от злости и негодования.