Пленница чудовища - Саша Ким

Поцелуй становился все откровеннее, и Пирс чувствовал почти физическую боль от сдерживаемых эмоций. Его рука зарылась в золотые волосы, все ещё не позволяя лишнего. Он ощутил, как нежная ладонь скользнула по его шее вниз и потянула за край его футболки. Ее смелость сводила с ума, однако мозг стал работать против него, подкидывая возможную причину перемен в ее поведении: «…она хочет продать себя мне, в счёт убежища…»

Вторая ее рука пришла на подмогу первой, и Пирс понял: если он не остановит ее сейчас, то позже уже будет не в силах это сделать. Он поймал ее ладони и, собрав волю в кулак, отстранился от сладких губ:

– Прекрати, – попытался остановить ее он неожиданно севшим голосом, – я уже сказал: больше не хочу… – она высвободила свои руки и снова придвинулась, застав его врасплох, заставляя пятиться.

Его лопатки уперлись в переборку. Он словно пытался сбежать от неё, чувствуя какую-то беспомощность. Раскусив ее план, он догадывался, что это сработает. Элли тоже знала:

– Не правда, – прошептала она и теснее прижала своё тело к его, будто в поддержку своих слов ощущая его каменный стержень сквозь одежду.

Он так долго этого ждал, но теперь проклинал свои расплавленные мозги, за невозможность зрело мыслить. Она будто огонь для него. Всепоглощающий. Тот, что затрудняет дыхание и воспламеняет кожу. До ужаса прекрасный. Завораживающий. Тот, которого он боится…

– Остановись! – он оттолкнул девушку, найдя спасение в своих болезненных воспоминаниях, – это не имеет к тебе отношения. Нормальная реакция мужчины на женщину. Как только избавлюсь от тебя, непременно найду кого-нибудь, с кем можно снять напряжение. Без лишних заморочек, – он лукавил. Ведь сейчас он не хотел никого кроме неё. Он вообще не мог вспомнить, чтобы когда-либо желал кого-то так же сильно.

«Слишком много… Ее слишком много в моей голове. Я должен избавиться от неё. Чем дольше она остаётся рядом, тем крепче укореняется в моем сознании…»

Девушка вдруг прервала поток его мыслей. С отчаянным видом она опустилась на колени:

– Умоляю… – прошептала она, больше не в силах сдерживать слезы.

Очевидно, использовав свой единственный козырь, Элли больше не оставалось ничего, кроме как вызвать жалость:

– Я буду послушной, – в ее голове всплыли детские мантры, регулярно произносимые для деспотичных родителей, – я больше не посмею ослушаться или сделать что-либо без разрешения. Не доставлю проблем. Не выгоняй меня. Я исполню все твои желания…

Пирс на время потерял дар речи от представшей ему картины: его непослушная балерина сейчас покорно склонила голову и обещает стать для него золотой рыбкой.

Два раненых сердца, ставшие друг для друга воплощением страхов: он – хозяин её жизни, а она – огонь для его души… Будто в забытие он осторожно прихватил ее подбородок, все ещё продолжая возвышаться над ней.

– Прости, прости… – шептала она на грани истерики, – я думала, что ты чудовище…

– Так и есть, – ответил он на автомате, когда грубые пальцы осторожно потянули заплаканное лицо, заставляя девушку поднять глаза.

– Теперь я знаю: это не так, – она видела болезненную борьбу в его глазах.

Его палец скользнул по ее влажным губам.

– Я монстр, Элли. Чудовище. И лучше тебе бежать от меня, пока я все ещё позволяю тебе это сделать. Потому что я не могу дать гарантий, что потом смогу отпустить…

Воздух в каюте стал слишком тяжелым.

– И не нужно… – прошептала она в ответ.

Эти слова позволили ему, наконец, дышать полной грудью, будто он получил одобрение на полноценный вдох. И больше не было сил сопротивляться. Уже в следующее мгновение он накрыл девушку своим телом, опуская ее на одеяло, служившее некогда ей убежищем. Его горячий рот завладел ее губами, тогда как девушка по инерции продолжала всхлипывать от неожиданно прерванной истерики. Его губы двинулись к шее, усыпая нежную кожу горячими поцелуями.

– Ты позволишь мне остаться? – прошептала Элли.

– Ты обещала быть послушной… переговоры закончились, – довольно грубо пресёк он дальнейшие вопросы.

Пирс потянул невесомую ткань ее трусиков и разместился между ее ног. Отбросив лишние мысли, он наслаждался чистым удовольствием от предвкушения обладания ею. Она больше не сопротивлялась, но и не проявляла особой активности, будто в напряжении ожидая его дальнейших действий.

– Расслабься, – прошептал он, сомневаясь, что это как-то поможет, – тебе понравится… – он поцеловал её ключицу, обжигая кожу своим дыханием.

«Только бы не вспугнуть…»

Элли сама не понимала, как из истеричного, полуобморочного состояния страха, она вдруг переключилась на эйфорию от его прикосновений. Его руки… разве могут эти огромные грубые руки быть такими трепетными. Будто он обдумывает каждое свое действие.

Она уже забыла, что собиралась оставаться бесстрастной к процессу, и ее рука вдруг, будто против воли, коснулась его щеки. Мужчина замер и отстранившись, заглянул ей в глаза, снова обдавая девушку адским огнём. Он хочет ее, это было очевидно… Но будто бы сдерживается.

– Ты передумала? – тяжело дыша, спросил он.

Нет.

Ей не пришлось отвечать вслух.

Она словно по инерции потянулась и коснулась его губ своими. И снова это выражение лица. Он ждал от неё подвоха и снова удивился, когда она его поцеловала. Так естественно, будто они уже давно были любовниками. Уже через секунду сомнения оставили Пирса, он зарычал от возбуждения, и почему-то его реакция отозвалась тёплой волной в ее теле. Его руки стали более настойчивыми. Она почувствовала, как между ног стало влажно, и заерзала от неловкости. Он теснее придавил хрупкое тело, лишая возможности шевелиться.

– Все ещё боишься меня? – прохрипел он, рядом с ее ушком, и она вздрогнула, ощутив налитую кровью головку, упершуюся в ее врата.

– Да, – не задумываясь ответила она.

– Тогда почему ты такая мокрая? – он заглянул в её глаза, не желая упустить румянец смущения, заливший ее лицо.

Не дожидаясь ответа, он осторожно подался бёдрами вперёд.

Девушка ахнула от неожиданности.

– Если тебе это как-то поможет: я тоже боюсь тебя… – прошептал он, стараясь справиться со своим тяжёлым дыханием, – Боюсь сделать тебе больно…

Вместо ответа она обхватила его торс слегка дрожащими руками, и прильнула губами к груди. Это было больше, чем она могла рассчитывать: мужчина, который должен был стать её истязателем, теперь сдерживается, не желая причинить ей боль.

Короткий толчок… ещё один… и ещё…

Он терпеливо пробирался все глубже и глубже, не только оберегая девушку от боли, но и растягивая удовольствие, желая сполна насладится ею. Элли сжалась, чувствуя, как с каждым толчком ее будто распирает.

– Нет… Нет… – шептала она неразличимо, продолжая прижиматься к мощной груди капитана.