Секреты леди - Анна Бартон

Следующую полку занимал аккуратный ряд толстых книг в кожаных переплетах – судя по всему, гроссбухов. Бенджамин поставил стакан на стол, снял один из томов и раскрыл наугад. Ноябрь 1814 года. Полтора года назад.

Время примерно совпадало.

К сожалению, в записях редко присутствовало наименование покупки: фиксировались фамилии, а чаще инициалы продавцов и суммы, которые были заплачены или остались в виде долга.

Трех страниц хватило, чтобы цифры ожили и начали ползать, как муравьи. Бенджамин потер глаза. Нет, так дело не пойдет. Должен существовать более простой и совершенный способ поиска. Например, почему бы не попытаться разыскать самого художника? Вряд ли задача окажется непосильной, даже несмотря на несвоевременный отъезд на континент. Во всяком случае имя автора известно и может послужить отправной точкой расследования.

Граф с досадой захлопнул книгу и хотел поставить на место, однако из-под обложки вылетел какой-то листок. Из-за проклятой ноги нагнуться и поднять бумажку оказалось непросто: хорошо, что никто не видел эпического усилия, направленного на пустяковое, незамысловатое действие.

Небрежным почерком на листке была нацарапана одна-единственная фраза:

«Портрет английской красавицы».

А ниже стояла подпись:

«Чарлтон».

Чарлтон.

Лорд Фоксберн хорошо помнил этого человека и даже знал, где его искать.

С трудом выпрямившись, граф сунул расписку в карман и немедленно покинул кабинет.

Стакан с бренди так и остался на столе почти полным.

Полутон – 1.Мягкий, почти неразличимый глазом переход от одного цвета к другому. 2.Подтекст, скрытый смысл. Например: «В простой на первый взгляд записке едва уловимым полутоном сквозила тревога».

Следующим утром Бенджамин отправил мисс Ханикот записку, в которой сообщил о намерении посетить Гайд-парк между четырьмя и пятью часами и добавил, что если ей удастся вырваться из дома в это время, то можно будет прогуляться вместе.

И вот теперь он сидел на скамейке под старым дубом и, не обращая внимания на боль в ноге, смотрел по сторонам в надежде заметить в конце аллеи луч солнца.

Ждать пришлось не больше четверти часа. Дафна подошла в окружении сестер Шербурн: воплощение скромности в белом платье, синем с желтой каймой шелковом плаще и синей шляпке. Легкое, изящное покачивание бедер при ходьбе и грациозные движения тонких рук не только не остались без внимания, но и заставили сердце беспокойно биться. Трудно было представить, что обладательница столь необыкновенной, волнующей красоты могла жить, не подозревая о собственной исключительности, и все-таки Бенджамин мог бы поклясться, что в случае с мисс Ханикот именно так и было.

Первой пришла в голову мысль забросить трость в кусты. Почти все разгуливающие по аллеям джентльмены держали в руках этот модный аксессуар. Принципиальная разница заключалась в том, что они-то как раз могли благополучно обойтись и без него. Как правило, в присутствии Дафны Бенджамин предпочитал как можно меньше использовать трость по назначению, но, поскольку пройти приличное расстояние на своих двоих было мучительно трудно, пришлось проглотить гордость и встать, опираясь на ненавистное приспособление.

– Добрый день, прекрасные дамы.

– Лорд Фоксберн, какая приятная встреча! – искренне воскликнула леди Оливия. Хорошенькая жизнерадостная и добродушная брюнетка обладала массой достоинств. Для успешного существования в свете ей, однако, следовало бы избавиться от одного-единственного качества: непосредственности. Импульсивная особа не сумела бы сдержать чувств, даже если бы от этого зависела возможность попасть на бал в зал «Олмак». Вот и в эту минуту от нее исходило чрезмерное возбуждение. Сестра представляла собой полную противоположность. От внимательного взгляда спокойной рыжеволосой барышни не могла укрыться ни одна мелочь, и потому в присутствии Роуз Бенджамин чувствовал себя далеко не лучшим образом.

– Очень рад вас видеть, – любезно отозвался граф. Странно, но дежурная фраза соответствовала действительности.

– Спасибо за предложение прогуляться в парке, – поблагодарила Дафна. Даже голос ее звучал солнечно. – В такой чудесный день грешно сидеть в гостиной.

– Согласна, – поддержала леди Оливия. – Утром я так долго вышивала салфетки, что пальцы заболели, а глаза устали. Если вдруг увижу хотя бы один моток ниток, от отчаяния брошусь в Серпантин.

– Может быть, в ту сторону и пойдем? – предложил Бенджамин, взмахнув тростью в направлении озера. – Купаться не предлагаю, но ведь можно посмотреть на лебедей, верно?

– Замечательная идея! – восторженно провозгласила леди Оливия, взяла сестру под руку и бодро зашагала по аллее, предоставив графу и мисс Ханикот идти следом на расстоянии нескольких ярдов.

Поскольку трость требовалась с правой стороны, лорд Фоксберн предложил Дафне левую руку. От легкого прикосновения ладони к рукаву захотелось улыбнуться, хотя, как правило, подобная реакция вовсе не была ему свойственна.

Мисс Ханикот подняла голову, отчего на лицо упали пробившиеся сквозь листву солнечные лучи, и посмотрела вопросительно.

– Как сегодня ваша нога?

Бенджамин мгновенно вспыхнул.

– Я пригласил вас не для того, чтобы обсуждать мою проклятую ногу.

– Всего лишь хотела начать светскую беседу, – мягко оправдалась Дафна. – Этого требуют законы вежливости.

– Пора бы уже знать, что со мной правила этикета не работают.

– В таком случае я – неисправимая оптимистка, – пожала плечами Дафна. – Люди нередко меняются.

– Некоторые меняться не хотят, – возразил граф, а про себя добавил, что если кому-то суждено его изменить, то только ей.

– Поживем – увидим. Удалось ли что-нибудь выяснить насчет картины?

– Да. Нашел имя человека, у которого Роберт ее купил.

– И кто же это?

– Лорд Чарлтон.

– Мне эта фамилия ни о чем не говорит. А вы с ним знакомы?

– Это барон, чье поместье расположено в Глостершире, неподалеку от загородного дома Роберта… то есть теперь уже Хью. Пару раз мы вместе охотились.

– А он… в городе?

– Вчера вечером навел справки в клубе «Уайтс». Узнал, что Чарлтон сидит в деревне и выезжает очень редко.

– Вполне соответствует рассказу Томаса о своем покровителе. – Дафна побледнела и, сама того не подозревая, изо всех сил сжала руку спутника.

– Вы хорошо себя чувствуете? – участливо осведомился лорд Фоксберн.

– Кажется, да. Просто до сих пор знала только то, что портрет где-то существует. Очень странно слышать, что он может находиться в конкретном месте в распоряжении конкретного человека.