Цена откровения - Галина Владимировна Романова

Он собирался завтракать в свой законный выходной. На своей кухне. Любимым белым хлебом, за которым – не поленился, спустился в булочную, располагавшуюся на первом этаже его дома. И слой масла он намазал, как любил, в сантиметр толщиной. И чай в большой кружке остывал на столе. Хороший чай, привезенный в подарок из Индии. С долькой лимона и сахаром. Как он любил.

И вот теперь чай остывал. Потому что ввалился ни свет ни заря Сергей. И принялся нести всякий вздор.

– Да, в крови Насти было обнаружено превышение препарата, повышающего давление, и что?

– А то, что она не могла просто так взять и выехать на красный в центр перекрестка. Этого не могло быть. Это не про Настю!

– Она могла отвлечься. Зазеваться. Да просто сыграл свою роль его величество подлый случай. Мало мы с тобой такого видели в нашей практике? Когда белым днем кто-то кого-то сбивает машиной, потому что не видит. Помнишь…

– Я помню все, Глеб. Но поверить не могу. Чтобы она так вот запросто взяла и вдавила педаль газа в пол? Не могу поверить.

Сергей с грохотом поставил локти на стол. Спрятал лицо в ладонях. Глеб с сожалением покосился на кружку с чаем. Остыл безнадежно. Теплый чай для него был хуже отравы. Он швырнул бутерброд с маслом на тарелку и сел напротив напарника.

– Я понимаю, Серега… – начал он медленно. – Тебе сложно принять. Но… Не надо накручивать себя и других.

– Под другими ты подразумеваешь Агату? – глухо отозвался тот из-под ладоней.

– И ее тоже. Она уверена, что эти две смерти никак между собой не связаны.

Глеб благоразумно промолчал, не став рассказывать о том, что Настя скрыла ото всех полученное в ночь смерти Инги сообщение с ее телефона. Стерла и никому не сказала. Почему?

– Причин может быть множество, – равнодушно пожала плечами Агата во время вчерашней встречи с Глебом. – И если честно, я не хочу в этом рыться.

– Тебе за это не платят. Понял, – покивал с усмешкой Глеб.

– И это тоже. Я не бюджетный работник, Глеб. Распылять ресурсы агентства на сверхурочную работу, которую не оплатят, не имею права. Народ побежит, – с хмурым видом отрезала Агата, посматривая на него исподлобья. – А Сергей даже ни разу не предложил ничего конкретного. Ходит, ноет, сопли, прости, жует. А предложения не сделал ни разу.

– Но ты же сама ему советовала не сдаваться, – возмутился Глеб, припомнив ей ее встречу с Сергеем. – Зачем?

– Чтобы поддержать. Он скверно выглядел в тот вечер. Был раздавлен.

– Думаешь, ему стало с тех пор легче?..

Судя по раннему визиту к нему домой, Сергею становилось только хуже.

– Чай будешь? – с сожалением покосился на свою кружку Глеб.

– Нет. Я завтракал.

– Что родственники Насти? Как настроены? Будут ходатайствовать о возбуждении уголовного дела?

– Нет. Они уверены, что это был несчастный случай. Переубеждать я их не стал. Смысл? – Сергей уронил ладони на стол. Глянул на Глеба с тоской. – Я все понимаю, Глеб. Все понимаю. И будь это посторонний мне человек, я бы сам развел руками и сказал – несчастный случай. Но она… Она не была мне чужой. Мы планы строили. Мечтали. И вдруг…

Он посидел, сгорбившись, еще несколько минут. И поднялся.

– Пошел я, дружище. Извини, что утро выходного дня тебе скомкал.

Глеб пошел проводить его в прихожую. Наблюдая, как он медленно надевает ботинки, вдруг выпалил:

– Инга в ночь своей смерти написала Насте сообщение.

– Да? – Сергей, поправляющий замявшуюся стельку в левом ботинке, резко выпрямился. – Что за сообщение?

– Что-то типа: надо срочно поговорить. Настя тебе говорила об этом сообщении?

– Нет, – твердо выдержал его взгляд Сергей.

– Она не перезвонила Инге, не ответила на сообщение. Она его просто удалила. Тут же, Серега.

Они помолчали, выразительно глядя друг на друга. Первым нарушил паузу Сергей.

– И ты хочешь сказать, что Настя была в курсе чего-то там?

– Подозреваю.

– И Агата тоже?

– За Агату не могу сказать. Она со мной своими разыскными мероприятиями не делится, – немного приврал Глеб. – Но что-то, возможно, Инга в ночь своей смерти нашла в бумагах. Какой-то косяк или что-то еще? И написала Насте. А она сообщение удалила и промолчала о нем. Это как-то…

– Странно. Согласен, – подумав, кивнул Сергей. – Но не вяжется с ее желанием докопаться до причин смерти Инги. Она без конца твердила: найдите, найдите, найдите виновного.

– Была уверена, что виновный имеется, – произнес вполголоса Глеб, почесывая голое плечо. – Может, даже подозревала кого-то? Или своими подозрениями с подозреваемым поделилась, поэтому и…

– Ну, наконец-то созрел! – воскликнул Сергей, перебивая. – Я все равно докопаюсь до истины, Глеб. С Агатой или без нее, но докопаюсь. И Настя, со слов ее родственников, очень осторожно относилась к дозировке лекарственных препаратов. Сестру свою, которая ей собаку навязала, постоянно поучала. Призывала быть осторожнее. И вдруг выпивает горсть всяких разных таблеток! Ну не похоже на нее! И тут еще и сообщение… Н-да, очень странно. А Агата, не поднимая шороха, банк проверила. Все там чисто и честно до такой степени, что аж противно. Но так ведь не бывает, Глеб.

Он ушел. Глеб вернулся в кухню и заново поставил чайник на газ. Тот через пару минут вскипел, свистнув. Он заварил себе по новой в той же самой кружке, предварительно выплеснув остывший чай в раковину. Две минуты подождал. Потом пакетик чайный в ведро. Кружок лимона в чашку. Две ложки сахара. Размазал подтаявшее на хлебе масло поаккуратнее. Сел за стол. Поднес бутерброд к открытому рту, и тут звонок в дверь.

– Да что же это такое-то! – взревел Глеб, подскакивая на месте. – Мне дадут сегодня позавтракать или нет!

Он в два прыжка оказался в прихожей. Распахнул дверь. А там Агата.

– Привет, – улыбнулась она кротко, оглядев его голый торс с голыми коленками. – Красивый прикид. Я войду?

– Уже вошла, – проворчал он, отворачиваясь. – Я на кухне.

– Булку с маслом жрешь? – догадливо хмыкнула она, снимая низкие туфли без каблука. – У меня есть кое-что получше. Булочки с корицей и сахаром. И кофе.

– У меня чай. – Глеб уже сидел за столом и кусал от большого ломтя белого хлеба.

– Хорошо. Кофе я выпью. Думаю, мне и двух стаканов будет мало.

Она со вздохом опустилась на стул напротив, поставила пакет на стол, достала оттуда два бумажных стакана с кофе под пластиковыми крышками. Упаковку с булочками. Покосилась на Глеба, интенсивно жующего хлеб с маслом и делающего шумные глотки из огромной кружки.

– Даже не проси меня ни о чем, – предупредил он ее с набитым ртом. – У тебя была прекрасная возможность воспользоваться помощью представителей правоохранительных органов. Ты ее, мягко говоря, профукала.