Куколка - Андрей Кивинов

– Почему все так, Олечка?

– Не ной. Пойдем, я возьму деньги. Боже, послезавтра Катьке на процедуры. Тетя Шура не знает ничего.

– Я попробую отвести. Заодно Катьку успокою Слушай, ей же белье надо, теплые вещи. Я ж думала что заберу ее вечером. Ключи-то…

– Придумаю, что-нибудь. Все, иди, Куколка. Сейчас тебя хватятся, примчатся сюда. Завтра перезвони. Да, погоди.

Ольга сходила в палату и принесла два червонца и шерстяные носки.

– На, надень. Не хватало, чтобы еще ты слегла.

– Спасибо, Олюнь. Пока.

– Пока.

Женька поцеловала подругу и медленно пошла к выходу из больницы.

В ужасно холодный и пустой город. Ну, здравствуй, девочка. Ждем-с.

Музыкант кряхтя собрал последние силы и еще раз выжал свою самодельную штангу, после чего с грохотом уронил ее на линолеумный пол кабинета. Затем ногой катнул снаряд в угол и на минуту замер, давая отдых повисшим плетьми рукам. Перекачиваться нельзя – теряется скорость движений, но и форму поддерживать надо. На ОМОН надейся, но и сам не плошай. Силу уважают.

Он подошел к вешалке, достал бумажник, открыл и, оценив содержимое, иронично скривил губы. “Здравствуй, Сереженька. Что, денежек, захотелось? Извини…”

А денежек бы сейчас в самую пору. Бывшая супружница затеяла раздел имущества. В судебном порядке. Когда ее адвокат выложил весь список желаемого барахла, Серега схватился за голову. В список попал даже его табельный “ствол”. Мол, узнали – на “черном” рынке “ПМ” тянет на тысячу баксов, и это без патронов, поэтому пятьсот – будьте любезны.

Серега принялся звонить экс-супруге:

– Людмила, совесть поимей! Ты ж меня без куска хлеба оставляешь! С чем на бандитов пойду? С иском твоим фиговым?

И конечно, жилплощадь. Чужую комнату оттяпать – святое. Совместное хозяйство вели? Вели. Так в чем дело?

На прошлой неделе позвонил приятель – есть отличный вариант. Две однокомнатные на двухкомнатную. Отдельные. И платить совсем-то… Попробуй, найди такую цену. Ну что, согласен? Согласен, да вот…

Серега вздохнул. На жратву хватило б. Жалованье платят крайне неаккуратно, да и жалованье это… Без халтуры не протянешь. В его отделе почти все халтурили. А куда деваться? Классные опера по ночам караулили бандитско-барыжные офисы, а днем втихаря отсыпались на стульях, запершись по кабинетам и Доложив начальству, что уехали на встречу с агентурой.

Музыкант не халтурил, брезгуя этим занятием как таковым. “Днем я их с дубиной и “пушкой” гоняю, а ночью с поклоном прихожу? Западло…”

– Ну и живи, как дятел. Стучись о березу, пока башку не разобьешь. Идея? Какая сейчас, в жопу, идея? Идея осталась в фильмах про Шарапова. (Что можно купить на сто рублей в коммерческом ресторане?) Да нынче нет идеи. Вся вышла. Вылетела. Нынче есть триумфальное шествие капитализма по советской власти. А поэтому будет интерес (на сто рублей в коммерческом ресторане тебя угостят ласковым словом) – будет идея. А за так? Себе оставьте.

Да, но… Эх, и с премиями завал. “Какие премии? Ваш отдел давно разгонять пора, не то что премии выписывать. Вот поднимете раскрываемость, будут премии. А что касается оперуполномоченного Викулова, так у него “строгачок” висит, биографию подмазывает. Ему тем более про премии и не вспоминать лучше”.

Хм, “строгачок”. Было б за что. Нашли крайнего. Эксперт-дурик напутал, а Викулов крайний. Викулов, между прочим, для дела старался. Договорился с телевидением одного бандюка показать, чтобы граждане отреагировали и застучали, где тот прячется. Вряд ли кто б застучал без финансовой поддержки, но другого выхода на тот момент все равно не было. А так шанс, хоть и небольшой. Серега негативчик эксперту отнес – отпечатай, мол, “десять на пятнадцать”, а вечерком клерк придет с Ти-Ви, ему фотку отдай.

Нет проблем. Может, проблемы и были, зато мозгов точно не было. Надо помнить, где какой негативчик лежит. Или записывать. Потому что многие негативчики приносят. Начальник, к примеру, принес. С празднования Дня милиции. Где он в сауне с местной администрацией гуляет. Рюмочка в руке, цепочка на шее, искорки в глазах. Отпечатать! Есть!

Отпечатали. В тот же вечер шеф имел удовольствие видеть себя по центральному каналу. В цепочке и простынке… И с соответствующим комментарием. “За совершение ряда тяжких преступлений, организацию преступной группировки разыскивается… Приметы… Все, кто знает о местонахождении, убедительная просьба… Конфиденциальность гарантируется…”

Немая сцена. Начальник смотрел телевизор в кабинете – вместе с товарищами из главка, приехавшими с дружеской ревизией. Ревизия, даже будучи в легкой степени опьянения, лицо на экране опознать смогла. Эксперта уволили. Викулова наградили “строгачом”. Серега спрятал бумажник и сел за рабочее место, прикидывая, где бы стрельнуть недостающую для размена квартиры сумму. Прикидывалось не очень.

Музыкант повернул к себе брошенный кем-то листок. “Форма написания ежедневного плана сотрудника уголовного розыска”. Ах да, утром шеф разносил. Сказал, чтобы ознакомились и со следующей недели начинали писать. “Где быть”, “кому позвонить”, “что выполнить”. Отчет. Резолюция руководства о результатах. “Если не сделано, то почему”. Приказ министра. В армии пишут, теперь и вы пишите.

Неделю назад всех оперов собрали в РУВД и ознакомили с нововведением. После ознакомления в актовом зале повисла вакуумная тишина, нарушенная через пару секунд репликой из двух слов, произнесенной без должного и положенного в таких ЗДучаях пафоса. На литературный язык ту фразу Можно вольно перевести как “Совсем сошли с ума”. Критика принадлежала Музыканту, за что он тут же был выдворен с рабочего совещания под восхищенные взгляды оставшихся в зале. “Как меня перхоть замучила…”

В дверь постучались. Викулов дежурил сегодня по отделу, принимая заявителей.

– Открыто.

Два человека стояли на пороге, испытывая некоторое стеснение.

– Простите, вы Викулов?

– Он самый.

– Нас дежурный послал.

Серега кивнул. Дежурка любит посылать.

– Садитесь, слушаю. Обидели? Визитеры сели на указанные стулья.

– В общем-то да…

Старшему было лет сорок. Одышка указывала на малоподвижный образ жизни и страсть к никотину, а зеленая шляпа в сочетании с белым плащом – на провинциальность. Его спутник выглядел моложе и был одет элегантнее. Серегин наметанный глаз мгновенно отнес обоих к разряду публики, обыгранной возле метро в “наперстки” или “три карты”.

– Мы не местные, – заговорил тем временем старший. – Из Приблудска, это юг России. Вот документы, пожалуйста.

Два паспорта легли на стол. Музыкант чирканул данные в блокнот и обратился к старшему:

– Так, Юрий Михайлович, готов выслушать. Давайте.