Пусть говорят - Хеди Уилфер

Стейси даже ахнула от боли: так ей и надо, ничего другого от него и не следовало ожидать! Ведь она ровным счетом ничего для него не значит — ни как личность, ни как женщина.

— Обязанности управляющего могла бы взять на себя Кэтрин, — как можно спокойнее ответила она.

— Любопытно узнать, чья это идея? Твоя или Рэнднаффа? Вам обоим хотелось бы поскорее избавиться от Кэтрин, хотя и по разным соображениям. А почему тебя не беспокоит мысль, что та работа, которая предложена тебе, тоже может быть выполнена Кэтрин? Более того, она имеет на нее больше прав, чем ты!

— С меня довольно! Я не желаю тебя больше слушать! Ты не вправе мне помешать! Я официально известила тебя о своих намерениях и прошу не забывать об этом!

— Позволю себе, однако, напомнить, — приторным тоном парировал Эдгар, — что в соответствии с трудовым договором тебе следует уведомить меня о своем желании уволиться за полгода. А это слишком большой срок для такого делового человека, как Кристофер Рэнднафф. Ты уверена, что он согласится столь долго тебя ждать?

На лице Эдгара было написано нескрываемое злорадство.

— Полгода? — ахнула Стейси. — Не может быть!

К сожалению, она знала, что Эдгар лгать не станет. Итак, шесть долгих месяцев… За это время Эдгар женится на Кэтрин, та даже успеет забеременеть от него, а что же останется ей, Стейси? Молча наблюдать, как расцветает их любовь? Полгода! Стейси закрыла глаза: у нее больше не осталось сил терпеть эту пытку. На глазах у нее навернулись крупные слезы, она отчаянно заморгала и судорожно сглотнула ком в горле.

Наблюдая за ней, Эдгар не без горечи отметил, что в ту пору, когда писался контракт, пункт о шестимесячном сроке для уведомления об увольнении он включил специально для того, чтобы дополнительно подстраховать Стейси. О своих интересах он даже не думал, беспокоясь лишь о том, чтобы она не начала подыскивать себе новое место, если дела в отеле пойдут скверно и ей покажется, что Эдгар платит ей из личных сбережений. Собственно говоря, он так и намеревался поступить, однако их гостиница начала обретать популярность, все обошлось, злополучный пункт не пригодился. Но теперь, когда Стейси попала вожжа под хвост, он мог оказаться полезен и защитить ее — если не от финансовых потерь, то от морального падения и от горького разочарования впоследствии.

Рэнднафф явно убедил ее, что влюблен и что их ожидает радужное совместное будущее. Насколько Эдгар знал Стейси, она вряд ли даже в мыслях допустила бы, что оставит «Стаффорд-хаус», не говоря уже о том, что родит Рэнднаффу сына. Нет, это работа Кристофера! Любовь слепа, Стейси не видит Рэнднаффа целиком, но Кэтрин раскрыла Эдгару на него глаза: это человек, напрочь лишенный жалости как в делах, так и в личной жизни. Стейси говорить все это бессмысленно, Кристофер ее просто обворожил, она смотрит ему в рот…

Уж кому-кому, а Эдгару было отлично известно, что значит потерять разум от любви.

— Но почему ты так поступаешь, Эдгар? — сдавленно прошептала Стейси. — Какие у тебя на то причины?

— По-моему, ты забыла, что у меня имеются существенные финансовые интересы в нашем общем бизнесе. И, что бы я ни думал о прочих твоих способностях, вынужден признать: мне трудно будет найти тебе замену. Ты владеешь половиной «Стаффорд-хаус» и…

— Свою долю я хочу продать, — ввернула Стейси. — Если тебе угодно от меня избавиться, можно с этим не медлить…

Эдгар грубо схватил ее за локоть.

— Отпусти меня сейчас же! — вскрикнула она.

— Ты и в самом деле хочешь продать свою долю предприятия?

— Да, я собираюсь это сделать! Так что решай, будешь выкупать ее или нет!

— Так вот почему ты со мной переспала! — с презрением бросил ей в лицо Эдгар. — Чтобы я поскорее предоставил тебе отказ?

— Эдгар, я не… ты не так…

Стейси окончательно растерялась, шокированная таким поворотом. Да за кого он ее принимает? От горькой обиды у нее перехватило горло.

Эдгар лишь молча качал головой, насупив брови. Он прекрасно понимал, что она пытается сказать. Конечно же все вышло совершенно случайно, у Стейси не было задних мыслей, думал он. И вообще она не собиралась мне отдаваться, она мечтала упасть в объятия Рэнднаффа, а со мной все получилось как-то само собой, я застал ее врасплох и воспользовался ее беззащитностью. Однако, если это все-таки случилось, если я ее ласкал, обнимал и целовал и она кричала и извивалась в экстазе со мной, а не с Рэнднаффом, то не пора ли прекратить строить из себя пай-мальчика?

В тот раз Стейси не смогла скрыть, что ей со мной хорошо. Так отчего бы мне не показать ей прямо сейчас, что так может быть всегда? Что мы подходим друг другу и что со мной она будет гораздо счастливее, чем с Рэнднаффом? Я должен продемонстрировать ей наглядно, как сильно могу ее любить, и доказать, что давно мечтаю обладать ею и защищать от всех невзгод. И, что уж тут скрывать, хочу зачать с ней сына, о котором она только что говорила.

Но как же она не понимает, что мне больно выслушивать подобные откровения?! Я ведь присутствовал при рождении Джесс, всем сердцем полюбил ее, словно родную, и не в силах представить, что Стейси забеременеет во второй раз от другого мужчины…

Нет, этого я решительно не могу вынести!

Когда горячее марево ревности слегка остыло и рассеялось, Эдгар подумал, что, должно быть, слегка тронулся рассудком, если собрался взять Стейси силой. Но едва лишь он ослабил хватку, намереваясь отпустить ее, как его взгляд скользнул по распахнувшемуся халатику: соски напряглись, словно Стейси…

— Ах, Стейси! — выдохнул он и положил ладонь на ее грудь.

— Нет, Эдгар… — утробно простонала она, ощутив прикосновение его пальцев, но отказ прозвучал скорее как мольба не медлить.

Именно поэтому Эдгар не внял ее словам и затеял игру с призывно торчащим соском.

— Нет, нет… — шептала Стейси, но невольно запрокинула голову и подалась к Эдгару.

— Что особенного ты нашла в этом Рэнднаффе? Почему хочешь покинуть этот дом? Не ты ли говорила мне однажды, что «Стаффорд-хаус» — самое дорогое для тебя в жизни после Джесс, потому что здесь жил Генри? — вкрадчиво приговаривал Эдгар, обнимая и целуя ее.

Неужели я действительно это сказала? — пронеслось в затуманенном страстью мозгу Стейси. Возможно, но наверняка сказала так сгоряча, защищаясь от нападок Эдгара, даже не предполагая, что он запомнит мои слова и обернет их против меня же.

— Если тебя толкает на это физическая неудовлетворенность, — хрипло продолжал Эдгар, — я вполне могу утолить твой телесный голод.

Стейси не верила своим ушам: неужели все это говорит Эдгар?

— Я не хочу, — простонала она.

— Хочешь, я вижу! Как и я — тебя, Стейси! Ты не представляешь, как я тебя хочу…

И, не дожидаясь, пока она опомнится, Эдгар стал целовать розовые соски грудей Стейси. На этот раз все было не так, как в их первую ночь. Теперь тело Стейси уже жаждало новой встречи с Эдгаром, оно знало, каков он как любовник, помнило каждое его прикосновение, каждый страстный натиск.