Танкист-1 - Константин Калбазов

— Что сынок, получилось? — видя, сосредоточенный вид Виктора, поинтересовался Антип.

— Получилось, батя. Правда очков Эфир дал меньше, но получилось.

— Вот и ладно, — довольный результатом, произнес отец.

— Батя, с тобой посоветоваться хотел.

— Ну советуйся, коли хотел.

— Тут такое дело. У меня сейчас семь очков надбавок. Ну пять я вложу в Интеллект, и он подрастет до нужных значений. А куда вложить оставшиеся два. В Силу, Ловкость, Выносливость или Харизму?

— Сынок, я ить в этих делах, как свинья в апельсинах, — разведя руками, растерянно произнес Антип.

— Ну вот как ты думаешь? — и не думал отставать Виктор.

— Хм. По моему опыту в Выносливость нужно вкладываться. Помню в Германскую войну коня подо мной убило, а немец газ пустил, и ветер его на нас гонит. Бежал я, бежал, пока мог, а потом лег на траву. Не могу больше, хоть тресни. И жинка молодая дома, и ты народился, и мамка с батей ждут, и жить хочу спасу нет, а лежу и думаю, уж лучше помереть, чем так-то мучиться.

— И что было после? — поинтересовался Виктор, когда отец запнулся, прикурил папиросу и глубоко затянулся.

Он редко рассказывал о своем боевом прошлом. И рассказы те отличались скупостью. Поэтому сын каждый раз с жадностью ловил каждое его слово о войне.

— Да ничего не было. Станичник наш мимо случился верхами. Соскочил он на землю, меня, значит, в седло, а сам за стремя ухватился и побежали мы прочь от той заразы. Так что, хочешь мой совет, вкладывай в Выносливость. А там, посоветуйся с Шаниным, он поди лучше знает.

Может и лучше. Только у него столь яркого примера нет. Поэтому Виктор быстренько раскидал очки в Интеллект и Выносливость. Хотя последнем показатели и без того были выше остальных. Но он решил все же воспользоваться советом отца. Жизненный опыт, он ведь приходит с болью, кровью и набитыми шишками. У него своих пока совсем немного. Так отчего бы не воспользоваться батиными.

— Батя, я еще поговорить с тобой хотел.

— Говори, — вновь пыхая табачным дымом, произнес тот.

— Мне деньги нужны.

— Много?

— Сто рублей.

— Эка! И на что тебе столько? Поди мой средний месячный заработок получается.

— Ангелина Тарасовна подошла ко мне, и сказала, что я могу с английским угодить на осеннюю переэкзаменовку. А тогда год потеряю.

— И что нужно?

— Лингвистику поднять. С высоким Интеллектом это должно мне помочь. Английский мы сдаем только пятнадцатого июня. Времени почти месяц.

— И что, это твое умение так сильно поможет.

— Насколько сильно и как не знаю. Но толк от надбавок по Сути есть. По себе вижу.

— Ладно. Будут тебе деньги. Поступать-то куда надумал? Ить сам видишь, не получится в военное училище.

— В Хабаровский политех, на механический факультет, — несколько секунд поиграв желваками, все же ответил он.

Не просто отказываться от мечты. Но что уж тут поделать, если иного выхода попросту нет. Разве только военная кафедра. На механическом факультете все же есть возможность выбрать танковые войска. Правда при этом можно оказаться только резервистом. Но это все лучше, чем ничего. И отец понял, что это максимум на что согласится сын. Хотя и видел его агрономом. Ну да, чего уж теперь-то. Вон, Пашка тот вроде тягу к земле имеет. Знать ставку надо на него делать.

На следующий день, Виктор по обыкновению заехал за Татьяной. Прежде чем устроиться на багажнике она внимательно посмотрела ему в глаза.

— Ты чего? — смутившись, спросил он.

— Похоже, клиент на пути выздоровления, — деловым тоном произнесла она.

— В смысле?

— Да в том смысле, что вчерашнее происшествие наконец открыло тебе глаза, и ты перестал витать в облаках.

— Ты сейчас о чем?

— О твоем отношении к Инне, о чем же еще. Неужели ты думаешь никто не видел как ты на нее смотришь и млеешь от одного ее взгляда. Просто даже Генка находил другие темы, чтобы задевать тебя.

Как же! Можно подумать дело тут и впрямь в Викторе. Это он с Инной проявлял солидарность. А то как же! Дворянская кровь!

— Значит, шушукались по углам, — хмуро буркнул он.

— Витя, если ты думаешь, что все злорадствовали, то ошибаешься. Нет, косточки конечно тебе перемывали, но без злобы. Ладно. В любом случае, теперь ты знаешь о ней с Андреем, и сегодня уже не такой пришибленный, как вчера.

— Про них тоже знали?

— А вот про Андрея с Инной никто даже не догадывался. Те еще тихушники. Тут удивился не только ты. И потом, неужели ты думаешь, что если бы я знала, то не сказала бы тебе?

— Надеюсь, что нет.

— И правильно надеешься. А иначе какие же мы друзья. Кстати, друг любезный, ты вчера опять ходил в мастерскую.

— Смотри, — пожав плечами, произнес он, открывая перед ней свою Суть.

— Ничего себе! Сразу два очка и новая ступень. Что хоть изобрел?

— Поехали уже, любопытная. А то в гимназию опоздаем. В классе расскажу и нарисую.

— Поехали, Ромео.

— Таня.

— Ладно. Не буду, — пристраиваясь на багажнике, и обхватывая его за пояс, произнесла она.

— Кстати, не поможешь мне с английским? — когда они уже катили по тротуару, поинтересовался он.

— А в чем проблема. Ты же вроде кое-как справляешься.

— Вот именно, что кое-как. Только Ангелина Тарасовна сказала, что если не вложусь в Лингвистику, то лететь мне на переэкзаменовку.

— Понятно. Вообще-то, ожидаемо.

— С чего бы это?

— А ты думаешь она забыла ту жабу в восьмом классе.

— Если что, это была ты.

— Ну, извини, — вздохнула она. — на репетитора как я понимаю денег нет?

— Нет.

— Ну, тут я тебе слабая помощница. Попрошу маму, она не откажет. Но за неполный месяц… Ох сомнительно. Даже если ты поднимешь Лингвистику до второй ступени.

— Можно подумать, у меня есть выбор.