Время жестких мер - Алексей Пронин

– Подожди, давай сначала, – опомнился Павел.

– Я всегда подозревал, что в детстве тебя не ставили в угол, а били об него лбом. Повторяю для умственно недоступных…

Легкость в теле – необычайная. Он предвкушал встречу. Он летел на крыльях. Таксист отказался везти дальше Северного поселка, сами, дескать, в те края – на вездеходе и со взводом специально обученных людей. Он выпал из такси недалеко от своего дома, побежал за машиной. Коньяк давно выветрился, бензин в баке плескался, до пробок в выходной день город еще не дорос (но скоро дорастет)… Он доехал, бросил машину на обочине, кинулся в дом. Прыгал через ступени, рискуя обвалить эту чертову «эскадарию», взлетел на второй этаж. Застыл у двери с колотящимся сердцем. Вот так всегда, ждешь, надеешься, и вдруг – бац! – холодный душ… Он отдышался, постучал. Она открыла. Улыбнулась. Он зарычал от радости, схватил ее за плечи, ввалился в квартиру, ногой захлопнув дверь…

Все труднее становилось возвращаться в мир, где он жил и работал. Он мог это делать только после того, как она засыпала. Но сегодня он не мог ей позволить спать. Он должен был извернуться, перехитрить, вытащить из дома под благовидным предлогом.

– Ты напряженный сегодня, Пашенька… – Она поглаживала его по плечу.

«А надо ли что-то делать? – мелькнула предательская мысль. – Тебе и так хорошо. Ну, приедешь завтра, приедешь послезавтра, бог даст, и на следующей неделе ничего не изменится…»

– Прогуляемся? – предложил он.

– В смысле? – не поняла она.

– По улице. Ногами. Вернее, до машины – ногами. Прокатимся по городу, зайдем к моему старинному приятелю. Он делает прекрасный массаж. Тебе до крайности нужен профессиональный массаж – сидишь дома, боишься, нервничаешь. Не бойся, я привезу тебя обратно.

Ее перекосило от страха. Она хотела уйти из опостылевшего дома, но боялась. Симптомы агорафобии – боязни разомкнутого пространства – проявлялись все отчетливее. Кто бы сомневался – еще недавно она была обыкновенной женщиной. А потом с ней что-то случилось…

– Я не знаю… – дрожал ее голос. – Может, не стоит? – В ней опять бодались две натуры, они могли разорвать ее. Он тихо вышел из комнаты, собрал одежду. Когда он выводил ее из квартиры, скрипнула дверь одной из квартир. Отступать было поздно. Он повел ее навстречу неприятностям. Они столкнулись с одноногим мужиком в тельняшке. Мужчина опирался на костыль, комкал в мозолистой лапе рваный пакет – собрался в магазин за «продуктами». Брови срослись на переносице, волнистый шрам пересекал клочками выбритый череп. Он исподлобья рассматривал «соседей», задумчиво корябал коросту под глазом. Смолин кивнул. Мужик пожал плечами. Они прошли, он запирал дверь, мрачно смотрел им в спину. «В мешке надо было, – мелькнула глупая мысль. – Хотя все равно не утаить. Теперь разговоры пойдут…»

Когда он вывел ее на улицу, по округе плавали плотные сумерки. Она вздохнула – словно нож воткнули в спину, он сжал ее руку, повел к машине…

Неизвестно, кто из них больше волновался. Он посадил ее на заднее сиденье – она свернулась в клубок, обняла себя за плечи, смотрела волчонком.

– Не бойся. – Он поцеловал ее в висок. – Я сам боюсь.

Он прыгнул за руль, покатил из богом проклятого района. Путь неблизкий. «Не привезу ее сюда больше, – твердил он себе. – Сниму домик в частном секторе, попрошу хозяйку приглядывать за ней, буду приезжать каждый день…» – «Привезешь, куда ты денешься! – злорадно сообщал недремлющий здравый смысл. – Ты забыл ее таблетки – явное зло, но сможет ли она прожить без них? Она привыкла к своей квартире, считает родным домом, зачем еще один удар по психике любимого человека?»

Он обзавелся манией преследования. Поехал самой непривлекательной дорогой. Перелетел переезд под падающим шлагбаумом, разметал грязь за капитальными гаражами, встал у бойлерной, чтобы посмотреть, нет ли хвоста.

– Паша, а что мы здесь делаем? – прошептала женщина с заднего сиденья. – Мы не катаемся, это называется… как-то по-другому. Такое ощущение, что ты меня похитил…

– Об этом остается только мечтать, – вздохнул он. – Мы действительно едем к моему старинному другу, который может тебе помочь…

– Вы адвокат? – протянул клешнеобразную длань обладатель ворсистого халата и очков в массивной оправе. Товарищ проживал на восьмом этаже, и они порядком вспотели, пока добрались до взрывоустойчивой двери (Кира категорически отказалась воспользоваться услугами лифта).

– А вы Владимир Разумовский? – он отозвался на рукопожатие.

– Проходите. – Хозяин дружелюбно показал на витиеватую дверь в гостиную. – Вы несколько рановато. С вашего позволения, я переоденусь.

– Странный диалог для старинных приятелей, – пробормотала Кира. – Пашенька, я безоговорочно тебе доверяю, но зачем мы сюда приехали?

Он тоже плохо представлял. Доктор Разумовский – специалист по технике гипноза – примерно так представил Разумовского Кондратьев. Человек, на которого можно положиться (особенно если щедро заплатить). Отступать было поздно. Впрочем, «мастер» по взлому чужого сознания особенно не темнил – сказывалась нехватка времени. Все произошло на глазах у Смолина.

– Дайте свою руку, девушка, – попросил он, усадив Киру на кушетку. Она посмотрела на него испуганными ясными глазами, протянула кисть. Он взял ее руку, сел рядом, проникновенно стал смотреть. Потом перехватил левой рукой правое запястье, а правую руку положил на левое плечо. Ее глаза стали мутнеть, теперь она смотрела в одну точку и размеренно дышала. Казалось, она спала с открытыми глазами.

– Присаживайтесь, молодой человек, – покосился на Смолина Разумовский. – Кресло напротив вас, в ногах правды нет, да и мне спокойнее.

– Не брошусь я на вас, доктор, – пробормотал Павел, отступая к креслу, – если не соберетесь, конечно, навредить этой девушке.

Доктор улыбнулся.

– Больше, чем навредили, уже не навредят.

– То есть с ней… что-то не в порядке?

– Полагаю, да. С ней многое не в порядке, это видно невооруженным глазом.

– Она нас слышит?

– Сейчас – нет. Она в состоянии между бодрствованием и сном – слышит наши голоса, но не улавливает смысл. Полагаю, случай достаточно интересный…

Что он полагал под «интересным случаем», доктор не пояснил. Он пристальным взглядом взламывал подкорку «пациентки». Павлу стало не по себе – он бы точно не возрадовался, обрати на него профессор такое пристальное внимание.

– Проблема в двух словах, – буркнул Разумовский.

Он долго готовился к этому вопросу. Кратко осветил тему, не называя имен, адресов и некоторых аспектов личных взаимоотношений.

– Вы неплохо подготовились, – похвалил Разумовский.

– Можете ответить с ходу, профессор, с чем мы имеем дело – вялотекущее безумие, раздвоение личности или как это там у вас называется… словом, психическое заболевание, или это воздействие извне на нормального от рождения человека?