На той стороне - Кирилл Шарапов

— Милейший, — наконец, выбрал он форму обращения, услышанную в одном из фильмов. — Я издалека, и в здешних местах никогда не бывал, не расскажешь ли ты мне о крепости, в которую мы направляемся. Чем живет? Чем торгует? Кто комендант и владетель? Опасна ли дорога?

Если обращение и удивило водителя, то он это никак не проявил.

— Ваше благородие, — озадачился Вран, — вопрос сложный. Ну, земли вокруг крепости не коронные, управляет там барон Вильгельм Тротт, он из древнего латинянского рода. Его далекий предок бежал в империю давным-давно, никто и не помнит, сколько веков прошло. Так вот, значит, короной ему были дарованы земли по берегу реки Ужа, затем заложена крепость Заречкая для защиты северных рубежей. Предок нынешнего правителя справился, и даже в результате нескольких военных конфликтов с местными мелкими княжествами отодвинул границы баронства на несколько дней быстрой скачки на север, а затем Светлейший князь Константин II в результате войны захватил все дикие княжества и объявил о создании империи.

Воронцов, которому было жутко интересно, старался не показывать, что он этого всего не знает, ведь, по идее, он аристократ и должен знать историю родного государства. Хорошо, что Вран был любителем поболтать. Особенно полезным было то, что имя Константин в этом мире известно, и его носил светлевший князь, великий объединитель.

— Так вот, значится, — продолжил водитель, — нынешний барон Тротт уже восьмой по счету потомок основателя крепости, владеет он землями вокруг нее, городом, который за многие века возник вокруг, они давно срослись и теперь все это называется Заречск. А вы, Ваше Благородие, сами, откуда будете?

Воронцов замер, вопрос скользкий, можно поиграть в таинственность, но это значит, возбудить лишние подозрения.

— Это, милейший, тайна, — наконец произнес он. — Но направление укажу — с востока старой империи.

— Ох тыж, — присвистнул Вран, — далеко вас от дома занесло. Мы с тех мест уже годков, почитай, десять никого не встречали.

— Ты рассказ продолжай, — напомнил о теме разговора Воронцов.

— Значится, Тротт баронствует, семья у него небольшая — жена, две дочки и престарелый дядюшка, брат прошлой баронессы. Налоги посильные, малая золотая куна в месяц, даже бездельники умудряются платить. Живем мы сельским хозяйством и несколькими рудниками, как раз наш караван возвращается с Толбовского торжища, муку возили, картошку, да много чего, что после зимы в излишках осталось. Еще ткани производим, — продолжил он. — Рыбная ловля, озеро-то, в которое Ужа впадает, большое, да и сама река не из последних, метров четыреста в ширину. Рыбы у нас много и самой разной, есть и редкая, за которую золотыми кунами платят.

Константин отметил, что понятие метр тут присутствует, и проклятый упомянул, что расстояния измеряются в километрах, это радовало. Интересно, откуда пришло, мир-то другой, а вот оно как вышло, многое схоже. Он припомнил карту старой империи, город Толбовск располагался примерно в шестистах километрах от столицы на запад. Был он крупным, настолько, что, в отличие от всякой мелочи, обозначался не просто кружком на карте, а, как и столица, был нарисован в виде нескольких домиков. Но это можно будет потом уточнить по атласу, который сейчас свернутый хранился в кожаном тубусе, притороченном к ранцу вместо скатки.

Машина начала поворачивать, Воронцов наклонился к смотровой щели. Все, дорога, идущая вокруг города, кончилась, и машины снова шли на север прямо через черный дремучий лес. Снаружи сразу стало темнее, кроны были какие-то особо густые, широкая дорога сузилась до двух полос, сразу было видно, что по ней катаются регулярно, ямы стали встречается чаще.

— Ваше благородие, — обратился к нему Вран, было видно, что с момента, как машина въехала под своды леса, который стеной стоял буквально в нескольких метрах, водитель стал гораздо сосредоточенней, и боле нервным, — я закурю?

— Кури, — разрешил Воронцов.

Вран обрадовался и вытащил дешевый стальной портсигар, достал оттуда самокрутку. Да, табак, конечно, у него был ядреным, не сравниться с утонченным, взятым из табачной лавки проклятого Новограда. Стараясь не пускать дым в сторону важного пассажира, шофер слегка расслабился.

— Так вот, значит, — продолжил он, — места у нас лихие, проклятых много, как людей, так и тварей, не в Заречске, понятно дело, а в округе. Ведуны наши не успевают ставить охранные знаки силы, как те их, хоть и не без труда, но сносят. На земле барона несколько десятков деревень, ведун у нас очень сильный, не дает нечисти к городу подойти. Но вот так просто сходить в соседнее селение, не выйдет, только в группе и только с оружием, за любой околицей начинаются дикие земли. Да что я вам рассказываю? Вы же и сами это знаете.

Фальшивый боярин Воронцов благосклонно кивнул, мол, да, знаю.

— Но нечисть еще не все беды, — продолжил водитель, — люди лихие по трактам шарят, народ похищают и убивают, как-то ведь договариваются с проклятыми, теми, что разумные. Недавно перебили банду из четырех мужиков и одной бабы, что разбой на дороге чинили. Ох и душегубы были, за ними баронская гвардия месяц охотилась, так вот, у каждого на теле был охранный знак от черных выжжен, черные ведун постарались, не иначе.

Воронцов внимательно слушал, любая информация об обстановке в мире, пусть она известна каждому местному, но для него она на вес золота. Черные ведуны, лихие люди с охранными печатями, проклятые. «Странный мир, ох, странный», — думал Константин. Тяжелее всего ему давалась мысль, что тут есть ведуны, которые могут повелевать определенными силами. «Магия» для бывшего детектива было словом из фантастических книг, и как-то странно, что все остальные в этом мире считали это чем-то нормальным.

Сам того не заметив, Воронцов уснул, предыдущий день, ночь и утро не были легкими, он устал, он вымотался, проклятый город давил запустением и опасностями, а еще было одиноко, и вот сейчас среди людей его начало отпускать, глаза закрылись сами собой.

— Ваше благородие, — услышал Константин сквозь дрему голос шофера.

Открыв глаза, он уставился на Врана.

— Остановка на обед, — прояснил водила. — Можно выйти, воздухом подышать, ноги размять. Мы примерно на полсотни километров от проклятого города отъехали, так что, тут побезопасней, но все равно, Ваш благородие, далеко не отходите. Сейчас обед сварят, и позовут.

Воронцов благодарно кивнул и, открыв дверь, выбрался наружу. Пока он спал, моросящий дождь сошел на нет, и тучи как будто бы стали выше, во всяком случае, никакой воды с неба. Стянув с себя плащ-палатку и свернув, Константин сунул ее под сидение, поправил гвардейскую фуражку с кокардой и с гербом империи, чем привлек к себе внимание всех, кто собрался на достаточно большой поляне. Оно и понятно, странный боярин, вышедший из мертвого города, старая винтовка, головной убор гвардии светлейшего князя, многие такого в глаза не видели, так как родились гораздо позже случившегося здесь всемирного «песца». Вот и притягивал Воронцов к себе пристальное внимание. Он рефлекторно провел рукой по рукояти револьвера и вспомнил, что так и не доснарядил опустевший магазин винтовки. А если память не изменяет, то в магазине у него осталось всего один патрон. Не обращая внимания на любопытных, он достал из жесткого кожаного подсумка четыре патрона и загнал их в магазин, после чего вернул карабин на место. Кстати, он обратил внимание, что у местных карабины точно такие же, вот только магазин увеличен в два раза, минимум. Так в его мире некоторые переделывали СКС.